Александр Смирнов - Морская история казачества
Много стругов было потоплено пушечным огнем, много тонущих казачьих голов было рассеяно над волнами. Спастись удалось немногим. Турки одних пленных казаков наловили более 40 человек. Всех их ждала медленная смерть гребцами-невольниками на турецких каторгах.
Оправившись через год, донцы 12 дней безуспешно штурмовали крепость Азов. Убедившись в неприступности твердыни, они пошли на 70 стругах по второму пути — через реку Миус. Вырвавшись в море, они разграбили и потопили несколько турецких судов и вновь, высадившись на крымский берег, рыскали в предместьях Кафы. Но без особого успеха.
Уже первые два года морской войны донцов в начинающемся XVII веке заставили их атаманов-адмиралов сделать три неприятных открытия. Первое — в связи с неудачами Турции в войне с морскими европейскими державами, турецкие флотоводцы перенесли главное внимание на свои северные моря — Азовское и Черное. Если Средиземное море и южную Атлантику они вынуждены были делить или уступить испанцам, итальянцам, венецианцам, то казаков терпеть не желали. Второе — без флота запорожцев донцам успеха ожидать было очень трудно. А с запорожцами приходилось делиться изрядной долей добычи. Третье — взять у турок Азов Донскому Войску было так же необходимо, как удушаемому человеку сорвать с горла руку врага. Без этого донцам можно было забыть о море.
Неудачи не прекращались. Весной 1621 года объединенный отряд из 1300 донских казаков и 400 запорожских, с атаманами: Сулимой, Шилом и Яцком — отправились на Черное море — к берегам Турции. Но не загорать и купаться, а пограбить город Ризу и дворец местного паши. Горожане дали достойный отпор «викингам южных морей», казаки понесли сильные потери. Выйдя в море, их флотилия попала в сильный шторм, стихия погубила немало стругов. Но окончательно добил казачий флот турецкий адмирал, догнавший их малочисленные гребные суда на 27 галерах. Уставшие и израненные казаки не смогли принять бой, мусульмане расстреливали их суда, как мишени. Немногим удалось оторваться от погони. Из 1300 донцов домой вернулось менее 300. Из 400 запорожских — уцелело три десятка. Всего 8 стругов и «чаек» дошли до родных пристаней. Таких потерь казаки не знали давно, но их величина вызвала размах ответных мер. Дон казался неисчерпаемым в людских ресурсах.
В июне 1622 года 50 новеньких стругов с 1500 донцами смерчем прошлись по татарским и турецким берегам Крыма. Под Кафой захватили два турецких корабля и направились к Балыклее (Балаклаве). Затем появились у берегов Анатолии и совершенно опустошили Трапезунд. Окрыленные успехами, они взяли курс на запад — к Стамбулу. Вскоре от страха заволновались и рядовые жители столицы, и обитатели султанского дворца. Французский посланник в Стамбуле доносил в Париж о действиях донцов в деталях: «Казаки появились в 15 лье[9] отсюда на 30 лодках, чтобы захватить город Кодриа, расположенный в 6 лье от Черного моря в Натолии. Они оставили по себе следы разрушения и увели более тысячи пленных из Карамуссала».
Разумеется, вести с собой тысячу пленников, тысячу ртов, «православные крестоносцы» долго не могли. Поэтому, когда турки послали навстречу казачьей флотилии 16 галер и предложили за пленников выкуп, станичники страшно обрадовались. Они причалили к берегу и азартно торговались три дня. Пожалуй, согласись они сразу на предложенную цену, то с прибылью вернулись бы домой. Но всех и всегда губила жадность!
Турецкие корабли внезапно атаковали казачьи струги и прибрежный лагерь. 15 казачьих судов было сожжено или потоплено, все пленные отбиты силой, а сами казаки только убитыми потеряли более 400 человек (по другим данным, урон был больше — 18 челнов и более 500 трупов). Многие недавние пленниковладельцы сами стали невольниками. Лишь небольшая группа счастливчиков 8 августа 1622 года доплыла до Дона. Без добычи, славы и победы.
Тем же летом еще 800 донцов во главе с атаманом Исаем Мартемьяновым подкараулили идущий в Азов конвой транспортных турецких судов. Засада принесла успех — вблизи Азова станичники захватили корабль и две комяги[10]. 26 июля они вернулись с добычей и с тремя трофейными пушками.
Крепнущее Московское царство в начале 20-х годов XVII века стремилось взять реванш в борьбе с Польшей за поражения, полученные от нее в начале столетия. Искало союзников против католиков в лице мусульманской Турции. Дабы заручиться расположением Стамбула, русский царь пытался пресечь действия донцов против турок.
27 апреля 1623 года на Дону был созван Войсковой Круг, на котором прибывший из Москвы князь Белосельский зачитал царскую грамоту. В ней государь убеждал членов казачьего «парламента» не допускать нападений на мусульман. А чтобы доводы были действеннее — московский князь укрепил их наличным золотом и серебром.
Почему-то ряд историков называет этот подкуп казачьей элиты Дона московским правительством «жалованьем». Царь жаловал, то есть дарил кому-то деньги, вотчины, меха… Но это была оплата, награда. И вовсе не обязательно, что это имело смысл «заработной платы» подданным самодержца. Царь жаловал и иностранных дипломатов, купцов или мастеров. Но когда упоминают о царском жалованье донским казакам, то всегда представляют дело так, как будто это была регулярная оплата казны. Всевеликое Войско Донское якобы являлось составной частью Московского царства.
Весной 1623 года в Кремле не были заинтересованы в том, чтобы донские атаманы вели мореходные ватаги к турецким берегам. И просто подкупали их, что делали правители во все времена. Правда, денег на всех явно не хватало! Хотя члены Войскового Круга и отписали в ответ царю в том духе, что, дескать, они теперь к турецкому гарнизону Азова испытывают исключительно платонические чувства, а крымские и турецкие берега их интересуют лишь как места для морского туризма, — тем же летом 1000 донцов на 30 стругах подошли к Кафе. Они потопили турецкую комягу и наловили немало живого товара на обмен и продажу. Досталось и черкесам на Темрюке.
Но Крымом и Керченским полуостровом дело не ограничилось. Московский царь не случайно именно летом 1623 года так настойчиво и щедро убеждал казаков не трогать турок. В султанском дворце Стамбула произошла смена власти. На престол вступил новый монарх — Мурад IV. Молодой царь всея Руси, Михаил Федорович Романов, спешил завести с ним дружбу против поляков. И готов был сам заплатить казакам, лишь бы они не заставляли гневаться новоиспеченного султана. Как бы не так!
Для начала донцы, в компании с запорожцами, высадились на малоазиатском побережье у Трабзона. Выжгли пригороды, захватили купцов и горы всякого добра. В том числе и боевые трофеи — корабли и пушки. А потом заявились прямо к турецкой столице. И не для того, чтобы поздравить султана Мурада с восшествием на престол.
В рукописи Афонского Иверского монастыря нашли запись на греческом языке, свидетельствующую о нападении казаков на Стамбул 9 июля 1623 года. Шесть тысяч казаков на 100 судах разграбили окрестности столицы, выжгли два квартала самого города… Правда, неизвестный автор древней рукописи уточняет, что турки опомнились и так дали сдачи налетчикам, что из 6 тысяч живыми и свободными уплыли домой только 70 человек. Такая необыкновенная точность в цифрах заставляет сомневаться в абсолютной достоверности описываемых событий, но главное все же было отражено верно. Донские казаки фактически обманули всех! В Грановитой палате Московского Кремля так же, как и в султанских покоях Стамбула, гремели проклятия в адрес коварных казаков. А у всех станичников в карманах звенели монеты. У казачьего старшины, у атаманов — русские рубли и полтины, у простых казаков — золотые султанской чеканки. И все на Дону были довольны. Те, кто вернулся.
Весной 1624 года 55 стругов под началом атамана Демьяна Черкашенина вышли в Азовское море. Разорили Старый Крым, татарские улусы возле Керчи и с добычей вернулись в родные дома. Правда, не все. Буря частично отомстила за татар, потопив дюжину стругов.
1626 год ознаменовался еще двумя походами донских казаков на крепость Азов, в которых участвовало, общей численностью, более 2000 казачьих сорвиголов. Правда, саму крепость они не штурмовали, только «огороды жгли и отводные башни разломали».
Несмотря на то что на этот раз жертвами казачьего молодечества были лишь огороды турецкого гарнизона, Азов становится вожделенной мечтой донских атаманов. И на Войсковом Кругу, и на станичных майданах гутарили только об одном — о нужде прохода в море через Азов. С середины 20-х годов XVII века эта морская крепость превратилась в стратегическую мишень № 1 для фальконетов и пищалей станичников.
Правда, для решающего штурма сил еще не было, а главное — привлекали другие походы, способные принести быструю прибыль. В апреле 1630 года тысяча донцов на 28 стругах подошли к городу Керчь, но не смогли одолеть крепостные стены. Потеряв более сотни бойцов убитыми, утешились разграблением греческих православных поселений на берегу Черного моря — Айсереса, Арпат, Инебола. Свою христианскую совесть налетчики успокаивали тем, что греки являются подданными султана, дань платят ему, так что они грабили не единоверцев, а налогоплательщиков ислама. Турки своих данников в обиду не дали, направили эскадру кораблей, которая настигла морских разбойников. Три сотни станичников на 8 стругах были захвачены в плен и посланы гребцами на турецкие каторги.
