Юрий Мухин - Кто убивал американцев 11 сентября 2001 года

Вся книга Коржакова полна подобной личной компрометацией. И он это написал, значит, он этого не понимает. И эта самокомпрометация лучше всего свидетельствует о его умственном развитии. Умный человек такого бы не написал, даже если он своей подлости и не стеснялся.

Возникает вопрос – если Коржаков умственно не очень развит, то как он мог достичь таких высот, обгоняя более умных? Потому и достиг, что не очень развит. Умные, благодаря уму, занимались в КГБ чем угодно, к примеру, шпионов ловили или правительство охраняли. А Коржаков, которому подобное было не по уму, сосредоточился на освоении своей основной профессии, и надо просто понимать, что это за профессия.

Ведь, скажем, наши генералы действительно являются профессионалами и этого у них не отнимешь, раз они генералы. Но опыт показывает, что никто не знает так мало о военном деле, как наши генералы, и, между прочим, они в Чечне уже много раз пытались обществу это объяснить. Тогда в чем они профессионалы? А они профессионалы в том, как стать генералом. Это же ведь тоже профессия, если даже не искусство.

Вот давайте рассмотрим такой эпизод из книги Коржакова, которым он, безусловно, и где-то даже по праву, гордится.

Коржакова назначают телохранителем к члену Политбюро ЦК КПСС Ельцину. Телохранителей трое, они охраняют Ельцина поочередно. Вскоре выясняется, что как работник Коржаков плох, и старший телохранитель начинает принимать меры, чтобы избавиться от ненадежного товарища. В начале лета Ельцин выезжает в Пицунду, а он купался при любой температуре воды. И вот посмотрите, как Коржаков профессионально избавился от своих конкурентов, по-своему, с точки зрения искусного бюрократа, это просто блестящая операция. Коржаков повествует:

«Сначала температура морской воды колебалась от одиннадцати до тринадцати градусов. Для купания она была холодноватой. Но Ельцин ежедневно переодевался в палатке на пирсе и по трапу спускался в море. Мы, его охранники, по инструкции должны были заранее войти с берега в воду, проплыть метров десять к трапу и там, в воде поджидать Бориса Николаевича».

Здесь Коржаков врет: такой инструкции быть не может. Ведь если охранник один и он в воде, то и он, и охраняемое лицо беззащитны от нападения с самого опасного направления – с берега. Кроме этого, охранник должен оставить без присмотра на берегу оружие. Но Коржаков навесил эту лапшу на уши своим коллегам и, посмотрите, как искусно он втерся в доверие к Ельцину.

«Так я и делал. Пока он надевал плавки, я доплывал до положенного места и отчаянно дрыгал руками и ногами, чтобы не заледенеть. Ельцин же медленно спускался по трапу, проплывал несколько метров вперед и возвращался обратно. Потом уж выпрыгивал я и бежал под теплый душ.

Проходит недели полторы. Неожиданно Кожухов и Суздалев устраивают мне головомойку:

– Ты бессовестный предатель, ты к шефу подлизываешься.

– В чем дело? Объяснитесь.

– Ну как же, мы честно стоим на берегу, пока шеф плавает, а ты вместе с ним купаешься, моржа из себя изображаешь.

Тут уж я взорвался:

– Ребята, я делаю дело так, как положено по инструкции. Если бы вы мне раньше сказали, что не нужно с ним плавать, я бы не плавал.

Оказывается, когда вода потеплела градусов до двадцати, Ельцин спустился, а около него уже Кожухов плещется. Борис Николаевич с удивлением спрашивает:

– Что это вы тут делаете?

– Как? Положено, чтобы вы не утонули.

– А почему вы прежде стояли на пирсе? Вот Александр постоянно плавал.

Мои напарники решили, что я их подсиживаю. Хотя я искренне считал себя третьим в этой команде и никогда не стремился стать вторым или первым. Я был и так доволен тем, что не посещал инструктажи, не ходил на партсобрания. Отрабатывал свои сутки – и делал, что хотел.

После отпуска отношения с Ельциным изменились коренным образом – появилось доверие и обоюдный интерес»[40].

То есть, корчась от холода и вызывая этим презрение Ельцина, Коржаков дожидался, когда температура воды сделает ее пригодной для купания. И только после этого сообщил напарникам о мифической инструкции. Те с перепугу полезли в воду, вызвав у Ельцина естественный вопрос, на который они ему сами и ответили про инструкцию, представ тем самым перед Ельциным трусами, пренебрегающими его охраной, а Саша Коржаков предстал человеком, который здоровье готов угробить ради шефа. Как такого не любить, как такому не доверять?

И кто после этого скажет, что Коржаков не профессионал того, как стать генералом? И вот такие, надо думать, все генералы спецслужб. Как стать генералами они знают, знают об этом, надо думать, и большинство их подчиненных, вот только для всех должностей генеральских не хватает. Но кто в этих спецслужбах знает, как дело делать? Ведь, к примеру, тупость и отсутствие какого-либо профессионализма нашей ФСБ просто поражает.

Возьмем взрывы работниками ФСБ России домов в Москве и Волгодонске. Отвлечемся от моральной стороны этих операций и рассмотрим только их профессиональный аспект – ведь не исключено, что подобные акции нашим спецслужбам требовалось бы организовать во вражеской стране.

Как только после второго взрыва в Москве стало ясно, что они серийные, москвичи и милиция немедленно предотвратили третий взрыв, получив веские улики – взрывчатку, способ ее маскировки сахаром и т. д. ФСБ переместилось из Москвы, но после первого же взрыва в Волгодонске ФСБ не только не смогло провести взрыв в Рязани, но и попалось. Причем, попалось исключительно из-за тупости и трусости своих сотрудников.

Если бы эти «профессионалы» сохраняли хладнокровие, то поодиночке без проблем выехали бы из Рязани. Но они, перетрусив, стали звонить в Москву, хотя не только «профессионалам», но и дураку было бы понятно, что после начала их поиска междугородние телефонные разговоры будут прослушиваться. Более того, разговор с московским ФСБ они вели не кодируясь, практически открыто, в связи с чем их немедленно вычислила подслушивающая разговор обычная телефонистка. Взрывчатку, замаскированную под мешки с сахаром, умудрились спрятать не на продовольственном складе среди мешков с сахаром, а на складе боеприпасов, где сахар и не захочешь, а бросится в глаза. И т. д. и т. п.

Удивительный кретинизм проявило руководство ФСБ. Это азбука: в любых подобных операциях должна тщательно прорабатываться легенда на случай провала. Разве трудно было Патрушеву (да и много ли это ума требовало) зарезервировать номер своего приказа об учениях, чтобы в случае провала дать такой приказ задним числом? Ведь после провала все руководство ФСБ бекало и мекало, не зная, что сказать, и явно показывая, что взрывы домов – это их рук дело. И вот эти трусливые кретины охраняют государственную безопасность России! Это смешнее, нежели анекдоты из Интернета…

Теперь вернемся к общему свойству бюрократического аппарата, т. е. системы управления, в которой подчиненных поощряют и наказывают начальники. Раз созданный, этот аппарат сделает все для того, чтобы его не только не упразднили, но и не сократили. Наоборот, он будет создавать или выдумывать себе работу с тем, чтобы как можно больше расшириться. Это тоже имеет начало в сути аппаратной службы. Поступает в спецслужбу молоденький лейтенант. Он что, и на пенсию хочет уйти лейтенантом с окладом лейтенанта? Нет, конечно, он хочет стать, как минимум, полковником, но полковниками хотят стать все, а должностей полковников мало. Что делать?

Вот тут, к сожалению, нет недостатка в решениях этого вопроса. В распоряжении бюрократического аппарата масса способов имитировать свою полезность, свою загруженность работой.

К примеру, можно выдумывать себе никому не нужную работу, а любой пустяк превращать в проблему огромной важности, для решения которой требуется много людей. Пугать высокое начальство, в нашем случае – государство, этими проблемами и требовать увеличить данной спецслужбе штат, ассигнования и т. д. А с увеличением штата растет, разумеется, и количество желанных генеральских и полковничьих должностей.

Давайте с этой точки зрения рассмотрим в качестве конкретного примера дело Андрея Соколова. Напомню, что в 1998 г. он написал на стене возле Ваганьковского кладбища лозунг «Зарплату рабочим!» и на памятнике на символической могиле Николая II на этом кладбище взорвал ночью (чтобы никто не мог пострадать) небольшой заряд охотничьего пороха. Это даже не вандализм, хотя кассационные инстанции в конце концов так квалифицировали это преступление. Поскольку могила не настоящая, а памятник над ней не охранялся государством. Это, в худшем случае, хулиганство, если не обращать внимания, зачем это было сделано и, соответственно, на статью 39 УК РФ «Крайняя необходимость», которая не считает преступлением действия, направленные на пресечение более тяжкого преступления. А мошенничество с зарплатой в данном случае было более тяжким преступлением, нежели хулиганство.