Мюрид - Русская Каморра, или Путин в окружении
Наша проблема в том, что власть состоит из людей, которые состоялись именно в такой системе власти и управления. В нормальной у них нет ни единого шанса — более бездарных и бестолковых управленцев, наверное, найти вообще весьма сложно. Поэтому они никогда и ни при каких обстоятельствах не станут строить нормальную систему власти — в такой им места не будет никогда.
Закон о трех веточках
Рослесхоз разослал циркуляр, согласно которому предписывается считать рубку и использование сушняка в лесах хищением, которое надлежит карать либо административным, либо уголовным наказанием. По факту любой поход на шашлыки может закончиться либо штрафом за нарушение пожарной безопасности, либо сроком за хищение.
В общем-то, вполне нормальная для феодализма ситуация: смерд, укравший в лесу сеньора охапку дров, подлежал повешению на месте, где его застигали королевские стражники. То же самое наказание грозило и за охоту без дозволения владельца. У нас все вполне либерально и толерантно. Не дикари, чай.
Европейскую логику понять можно: за первое тысячелетие от Р.Х. континент основательно повырубили, и дефицит дров был общей бедой. Дикие нравы еврознати, которая щелкала вшей под мышками и мылась два раза в жизни, а также бушевавшие эпидемии, выкашивающие население Европы миллионами — это все следствие катастрофического дефицита топлива. Вырубать леса дальше означало лишиться еще и фауны, так что свирепость европейцев в отношении вырубки лесов и нелицензионной охоты в королевских лесах понять можно. Какой смысл устраивать такую свистопляску у нас — неясно.
То есть, возможно, какая-то загадочная чиновная логика в циркуляре присутствует. Ну, там типа борьбы за сохранность природы. Правда, для номенклатуры, строящей свои бунгало и замки в самых что ни на есть природоохранных местах, эта логика не работает, что тоже понятно — кто они, а кто остальные. Тем не менее, изобретательность наших чиновников не может не восхищать — можно только представить, что будет, когда они начнут, наконец, заниматься созиданием, а не уничтожением страны.
Стук снизу
Би-би-си со ссылкой на «Новые Известия» и комментарий депутата Федорова сообщает о готовящемся введении налога на содержание кладбищ. Он будет либо внесен в единый социальный налог, либо введен в платежки ЖКХ с расплывчатой формулировкой «социальные услуги». Законопроект внесла все та же известная депутат Яровая.
Идея законопроекта подана с помпой как забота о местах захоронения, которые пребывают в плачевном состоянии, а также гарантирует, что каждый гражданин России будет достойно погребен. В реальности, конечно, этот налог укладывается лишь в одну логику — власть ищет новые источники пополнения казны и использует любую возможность обворовать людей еще больше. Возможно даже, что будет создано образцово-показательное «потемкинское» кладбище, с остальными ситуация останется ровно прежней.
Крепостное право во всей своей красе. Миллионы людей загнаны в долговое рабство и прикреплены к земле — на нынешнем этапе закабаления им запрещен выезд из страны, изымаются водительские права и так далее. Скоро должникам будет запрещено покидать место прописки. Теперь вводится налог на кладбища — помимо чисто финансово-экономической подоплеки это может стать еще одной причиной закрепить людей по месту проживания: в другом городе или регионе ему банально могут отказать в погребении — везите и зарывайте там, где платили. В конце концов, мы уже проходили эту историю с полисами ОМС — формально они действовали по всей территории страны, по факту — только по месту выдачи. Феодализм на марше, но это еще далеко не предел — за ним есть еще рабовладельческий строй, а там — и первобытнообщинный. Так что Кремлю и его режиму есть еще куда гнать обалдевающий от восторга народ. В случае чего телевизор увеличит накал пропаганды и обожания Неизвестных Отцов российского розлива.
Петербург. Ленинский проспект
В Петербурге идет спецоперация по ликвидации группы боевиков. Гнездо боевиков не в центре, но и не сказать, что на глухой окраине. Сообщают о двух взрывах-хлопках, выстрелах и появлении людей в средствах химзащиты (правда, это может быть и выкуривание боевиков с помощью спецсредств).
Для мегаполиса ситуация вполне обыденная — во всех крупных городах целые сектора экономики и городского хозяйства находятся под контролем этнических группировок — достаточно вспомнить эпический бой между кавказцами и среднеазиатами в Москве за право зарывать в землю русских. В Петербурге розничная торговля, транспортные услуги, ЖКХ, строительство — в этих секторах поголовно присутствуют те или иные «диаспоры».
Естественно, что значительная часть людей, работающих в этих областях, в первую очередь стараются именно зарабатывать, но всегда в такой среде возникает и преступность, и околополитический криминал. Эта среда является ресурсом для самых разных интересов, в том числе и радикального подполья. Неудивительно, что в мегаполисах вербовщики и представители радикального политического ислама чувствуют себя уверенно — в большом городе проще спрятаться и в то же время в нем огромная база для потенциальной работы со сторонниками.
Мегаполисы в значительной мере представлены так называемой «экономикой услуг», для которой характерна значительная дифференциация по доходам и понятие «непрестижных» профессий. Аутсайдеры из числа местного коренного населения, даже находясь в непростом положении, все равно не идут работать в «непрестижные» сферы, да уже и не могут — они полностью захвачены пришельцами. Возникает два населения, живущих отдельно друг от друга, между ними — пропасть отчуждения, поэтому среда так называемых «экзогенных пришельцев» является своего рода Терра инкогнита, и процессы, происходящие в ней, мало поддаются изучению и контролю.
Фактически реагировать власти могут лишь на экстренные ситуации, и сегодня, видимо, одна из них. Ничего другого для борьбы с потенциальными экстремистами и террористами сделать в существующей системе отношений невозможно. Системная борьба возможна — но только через гомогенизацию общества, его перемешивание и подтягивание пришельцев в привычную нам систему общественных отношений. Понятно, что сегодня этим никто не только не занимается, но и не ставит перед собой такую задачу, в особенности потому, что эта задача решается не на уровне городов, а на уровне национальной политики. Которой, понятно, нет.
Поэтому и остается только, что ловить боевиков, находящихся на последней стадии своего развития — более глубокие слои недоступны и работа со всей массой пришельцев не ведется вообще, да и не будет вестись — скажем прямо.
Тунеядцы
Минтруд обсуждает возможность введения сбора для трудоспособных лиц, но официально не работающих. Об этом сообщил заместитель министра Андрей Пудов на международной конференции «Социальное страхование».
Вообще-то это классический оброк. Когда говорят о либеральном правительстве и называют либералов врагами России, то это, в общем-то, верно: классический западный либерализм слабо спрягается с российскими практиками. Но весь смех в том, что нынешнюю власть и либералами-то назвать нельзя: они за четверть века вогнали страну в архаику феодальных отношений и продолжают это делать с упорством маньяков.
Налог на тунеядцев вводит еще один оброк в общую систему феодальных отношений. Смысл его очевиден: миллионы людей уклоняются от легальной работы, так как захватившая власть организованная преступность в лице нынешнего кремлевского режима безостановочно грабит страну и народ в свою пользу. Воры работают только на свой карман — здесь никаких открытий. Соответственно, люди ищут способы ухода от созданной системы обворовывания. Одним из способов становится нелегальная работа и, соответственно, нелегальные (с точки зрения законодательства, которое и написано захватившим политическую и законодательную власть ворьем) доходы. Вот этих-то людей и хотят охватить налогом на тунеядство, хотя тунеядцами их назвать, в общем-то, нельзя — они трудятся, и трудятся тяжело.
Тунеядство — принципиально иное явление. Когда в стране существует налаженная и диверсифицированная социальная система, перераспределяющая через общественные фонды национальное богатство в интересах общества, появляется прослойка, которая пользуется предоставляемыми в общем порядке благами, не отдавая ничего взамен. В Белоруссии, на которую ссылается Пудов, как раз такая ситуация — или, во всяком случае, во многом приближенная к ней. Лукашенко создал довольно серьезную социальную систему и развивает в меру возможностей общественные фонды. Соответственно, перед ним стоит вопрос борьбы именно с тунеядцами — теми, кто смещает баланс потребления общественных благ и отдачу обществу плодов своего труда в свою пользу.
