Джон Браун - Семь элементов, которые изменили мир

В эпоху династии Хань, начиная приблизительно с 200 г. до н. э., уголь уже добывался в больших объемах как для домашних, так и для производственных нужд. Неудивительно, что впервые его ввели в обиход не где-нибудь, а в Китае: небольшие запасы топлива имеются в каждой китайской провинции, а самые крупные в мире месторождения находятся на севере Китая в провинции Шаньси.

Когда древесина, традиционный и наиболее доступный вид топлива, в XI в. оказалась в дефиците, использование каменного угля резко выросло, главным образом в развивавшейся железоделательной промышленности Китая. На этом историческом этапе Китай был мировым центром инноваций. Китайцы первыми создали черный порох, компас, бумагу и печатный станок – так называемые Четыре великих изобретения [12]. Лишь спустя несколько веков они стали известны Западу.

Научившись использовать энергию углеводородов, Китай занял место ведущей мировой державы. В то время казалось, что Китай находится на пороге промышленной революции, но вскоре после инновационного бума потребление угля пошло на убыль, а темпы развития стали отставать от западных.

Это породило Великую дивергенцию – растущее расхождение в мощи и богатстве Запада и Востока на протяжении последних веков минувшего тысячелетия.

Почему же так случилось? Было ли это вызвано различиями в географическом положении и в геологии? Или же главная причина – в несходстве культур, ведь Китай всегда подчеркивал превосходство коллективного над личным? Это один из вопросов, на которые пытается ответить Джозеф Нидхам в великой книге «Наука и цивилизация в Китае» [13]. Я склонен думать, что хотя бы отчасти такая ситуация обусловлена возможностью доступа к источникам энергии, и в этом – один из уроков для нынешних поколений. Но каким бы ни был ответ, Нидхам пишет: «К 1900 г. Китай вышел из гонки, и западная промышленность стала доминировать» [14].

Тем временем Великобритания, один из главных конкурентов Китая, использовала собственные крупные запасы угля для энергетической поддержки первой в мире промышленной революции.

В 1798 г. Томас Мальтус писал, что на протяжении всей истории человечества ни в одной из культур не происходило реального роста жизненных стандартов [15]. По его словам, человечество постоянно балансирует на грани нехватки основных продуктов питания. Аграрные общества действительно создавали новые технологии для увеличения производства продуктов питания, но это приводило лишь к росту численности населения и возврату на прежний уровень жизни. Экономические ресурсы никогда не смогут развиваться быстрее, чем растет население, и поэтому человечество пребывает в мальтузианской ловушке. Однако в то время, когда Мальтус развивал свою теорию, в его родной Великобритании начали происходить глубокие изменения. Они доказали ошибочность его теории.

С 1750 по 1850 г. промышленное производство в Великобритании выросло в семь раз, а население – менее чем втрое. При этом уровень жизни британцев продолжал устойчиво повышаться. Не существует простого ответа на вопрос, почему это произошло впервые именно в Великобритании. Но подобно тому, как упадок Китая в сравнении с Западом был связан со стагнацией в угледобывающей промышленности [16], промышленный подъем Великобритании, по сути, был обусловлен использованием больших запасов каменного угля. В 1700–1830 гг. добыча угла выросла более чем в десять раз. Паровые машины заменили ручной труд, ведь уголь в количестве, равном весу человека, способен произвести такое же количество энергии, как человек за 100 дней работы.

Гораздо в большей степени, чем топливо для выработки пара, уголь важен для производства железа и стали. Он используется для плавления железной руды в печах и добавляется в расплавленную руду в виде кокса для удаления примесей. Заводы и фабрики, построенные с использованием стальных балок, работающие на энергии каменного угля, стали появляться по всей стране с невиданной ранее скоростью.

Манчестер, небольшой городок на севере Англии, развивался настолько быстро, что вскоре стал символом промышленной революции в Великобритании и вобрал в себя множество деревень, расположенных на мили вокруг от его исторического центра. Путешественники издалека ощущали запах угольного дыма из труб многочисленных хлопкопрядильных фабрик Манчестера [17]. Французский историк и политолог Алексис де Токвиль, посетивший Англию в 1835 г., так формулировал двойственность тогдашней ситуации: «Из грязной сточной канавы вытекает величайший поток человеческого трудолюбия, удобряющий весь мир. Из мерзкой сточной трубы льется чистое золото» [18]. На юге страны Лондон превратился в «мировой центр политики и торговли», и экономика развивалась невиданными прежде темпами [19].

Великобритания превращалась из страны фермеров в державу промышленников и фабричных рабочих. Масса людей переселялась из сельской местности в города, чтобы работать на заводах, потреблявших энергию каменного угля. Приезжие жили в отвратительных условиях. Семьи с детьми ютились в крошечных комнатушках, люди болели и умирали намного чаще, чем в деревне. Немецкий философ, обществовед и исследователь промышленности Фридрих Энгельс отмечал: в результате промышленной революции рабочие потеряли больше, чем приобрели [20].

Однако рост городского населения продолжался, и к 1851 г. в городах жило больше людей, чем в деревне. Такое изменение структуры населения произошло в Китае только в 2012 г.

Добыча каменного угля в Великобритании росла во много раз быстрее, чем в остальном мире, но стремительно развивающаяся промышленность и быстро увеличивающееся население требовали все большего от угледобывающей отрасли. К концу XIX в. все легкодоступные залежи угля уже были, по-видимому, освоены. Для увеличения добычи шахтерам приходилось все глубже и глубже вгрызаться в землю.

Ради удовлетворения спроса и получения прибыли загублены тысячи жизней [21]. Ядовитые газы, поднимавшиеся из угольных пластов, вызывали гибель людей от удушья или приводили к взрывам в шахтах [22]. Дети, иногда едва достигшие восьмилетнего возраста, часами сидели в холодных, темных и сырых шахтных туннелях, чтобы периодически открывать вентиляционные заслонки, обеспечивающие доступ в шахты свежего воздуха. Кроме того, их заставляли вытаскивать уголь наверх по тоннелям, которые были слишком узкими для взрослых. Условия в шахтах ужасали.

Со временем были приняты законы, направленные на улучшение условий труда шахтеров. Закон 1842 г. запрещал использование на подземных работах женщин и детей моложе десяти лет [23]. Другие законы способствовали охране труда. Также имело значение развитие технологий: паровые машины позволяли откачивать воду из затопленных шахт и поднимать уголь на поверхность, а изобретение в 1815 г. лампы Дэйви – предотвращать воспламенение взрывоопасных газов в шахтах [24].

Потребовалось гораздо больше времени, чтобы избавиться от густого черного дыма, выходившего из заводских труб. Уголь больше других ископаемых видов топлива загрязняет окружающую среду, поскольку в процессе горения в атмосферу выбрасывается большое количество сажи и экологически вредных веществ, включая и двуокись углерода. В 1950-х гг., когда ребенком я жил в Кембридже, об угле постоянно напоминал запах. Когда ветер дул с правой стороны, с близлежащего газового завода, отвратительный запах серы и аммиака врывался в открытые окна нашего дома на Честертон-роуд [25]. Тогда еще не были открыты крупные месторождения природного газа в Северном море, и для отопления и приготовления пищи домохозяйства нуждались в бытовом газе, а он производился из каменного угля.

В современных развивающихся странах загрязнение воздуха по-прежнему остается серьезной экологической проблемой, представляющей опасность для здоровья населения. Нигде это так не заметно, как в Китае. Здесь использование угля, когда-то замедлившееся, теперь растет невиданными темпами, за последние 30 лет обеспечив быстрое развитие национальной экономики. Великая дивергенция быстро сокращается, но по мере того, как Китай догоняет Запад, видно, что история повторяется.

Я впервые посетил Китай по поручению British Petroleum в 1979 г. вскоре после того, как Дэн Сяопин открыл двери для международной торговли. После смерти Мао Цзедуна и ареста печально знаменитой «банды четырех» осенью 1976 г. к власти пришел Дэн и начал в Китае крупные экономические реформы, направленные на создание в стране рыночной экономики [26]. За первые семь лет реформ число людей, живущих в бедности, сократилось наполовину – с 250 000 000 до 125 000 000. С тех пор, раз за разом посещая страну, я замечал улучшение условий жизни городского населения. Продукты питания становились лучше, а люди – полнее. Изменение линии горизонта в Пекине было еще более впечатляющим. Небоскребы строились одновременно по три. В практических целях в ход шел один и тот же проект, и безостановочный рост города набрал удивительные темпы. Благодаря использованию углеводородов переживавшая бум китайская экономика за несколько десятилетий превратила недавно бедную страну в мировую экономическую сверхдержаву. В этой трансформации каменный уголь играет главенствующую роль: он обеспечивает производство 80 % электроэнергии и удовлетворяет 70 % общей потребности Китая в энергоносителях. В 2010 г. Китай сжигал почти столько же угля, сколько все остальные страны мира. Однако, как и во время промышленной революции в Великобритании, потребление угля в Китае стало причиной серьезной угрозы экологии и здоровью нации.