Какого цвета страх - Хинштейн Александр Евсеевич
Это святая святых разведки. Вся информация о подозрительном поведении сотрудников, о возможной измене стекалась именно в пятый отдел. За то, чтобы получить доступ к таким материалам, любая спецслужба готова заплатить какие угодно деньги. Зная о недостатках, о просчетах, чекистов, владея их психологическими портретами, вербовать — словно орешки щелкать. Готовые «полуфабрикаты» изменников.
Если говорить честно, Юрченко ни в коем случае нельзя было выпускать за границу. Из собственной безопасности он ушел только весной. По уму, полковнику следовало пройти через карантин как минимум в несколько лет.
Но после драки кулаками не машут. Разумеется, руководители советской разведки понимали, что за такое упущение по головке их не погладят. Возможно все, вплоть до позорного увольнения.
К тому же и раньше Юрченко оказывали всяческие поблажки, протежировали, как могли. Наличие тестя-генерала помогало ему не раз.
Юрченко и в разведку пришел по блату. До этого он работал в военной контрразведке, сначала в СССР, потом в Египте.
Пришел — и сразу же поехал в самую престижную загранкомандировку — в Вашингтон. Офицером безопасности.
В то время один из авторов этого материала руководил подразделением внешней контрразведки, которое курировало деятельность наших резидентур в США. Вся отчетность Юрченко проходила через его (автора) руки.
В своих донесениях Юрченко подробно и регулярно докладывал о встречах с представителем ФБР, акцентируя внимание на углубляющихся «доверительных» отношениях. (Ему даже пришлось напоминать, что в функции офицера безопасности не входит вербовка иностранных граждан, тем более профессионалов спецслужб.)
Но это так, к слову. В принципе же, ничем особенным Юрченко не выделялся. Отношение к нему в разведке резко изменилось после одной истории.
Как-то вечером неизвестный перебросил через ограду советского посольства в Вашингтоне увесистый пакет с надписью «Резиденту КГБ». Сверток подняли, покрутили, повертели и мгновенно позвонили Юрченко домой. Объяснили суть дела, попросили указаний.
Юрченко не стал вдаваться в подробности. Он просто приказал отдать пакет, не распечатывая (!), полицейским, дежурившим у ворот.
Спустя некоторое время стало известно, что ФБР арестовало отставного сотрудника ЦРУ, некоего Мура, который хотел вступить в контакт с КГБ. При обыске у него дома контрразведчики изъяли восемь картонных коробок с совершенно секретными материалами: Мур собирался передать их нам.
17 лет тюрьмы — такой приговор получил он по вине Юрченко. Оправдываясь, полковник твердил, что Мур был подставой, что его якобы выпустили на волю сразу после суда и пр.
Однако для КГБ не было никаких сомнений: Юрченко совершил непростительную глупость. В любом случае первым делом он должен был изучить содержимое пакета (разведка от этого ничего не теряла). Но Юрченко даже не соизволил приехать в посольство.
Тем не менее этот конфуз сошел ему с рук. За него вступился резидент в Вашингтоне Якушкин. И по возвращении в Союз, в 80-м, Юрченко получил повышение. А потом и вовсе стал замначальника американского отдела. Начальником к тому моменту был все тот же Якушкин.
Новое назначение вызвало в разведке удивление. Юрченко не относился к числу профессионалов, в политической разведке разбирался слабо. И вот — на тебе…
Но мы отвлеклись. Вернемся в 85-й год.
25 сентября газета «Вашингтон Пост» опубликовала на первой полосе сообщение о том, что полковник КГБ Юрченко находится в Америке и передает свои знания ЦРУ. Вслед за этим последовало 125 (!) газетных и телеграфных сообщений.
Советская печать, разумеется, молчала. До тех пор, пока не произошли уже известные вам события: 2 ноября Юрченко вернулся.
Рассказанная им история о похищении, наркотиках и пытках попахивала шизофренией. Поверить в неё могли только дети.
В КГБ отлично знали методы работы ЦРУ. Да и, кроме всего, существует негласный закон разведки — «как аукнется, так и откликнется». Если они похищают нашего, мы похитим их. Не такая уж Юрченко значимая фигура, чтобы ради него идти на подобные жертвы.
Однако руководство разведки восприняло все в ином свете. Юрченко вручили высшую ведомственную награду — знак «Почетный сотрудник госбезопасности». От оперативной работы, правда, отвели, но в штаб-квартире в Ясеневе оставили. Теперь он трудился в НИИ разведки.
Еще одна загадка. Даже если и верить Юрченко, его все равно надлежало убирать из Ясенева. Мало ли чего он наговорил «под воздействием наркотиков».
А наговорил-то он более чем достаточно. И самое парадоксальное, что руководство Первого главка КГБ знало об этом превосходно, ведь допрашивал Юрченко не кто иной, как… легендарный агент КГБ Олдрич Эймс.
* * *Конспирация — залог продуктивности спецслужбы. Поскольку один из авторов проработал в КГБ 34 года, а второй специализируется на шпионской тематике, не будем отступать от привычной среды и в целях конспирации назовем двух наших героев — «Первый» и «Второй».
Итак, «Первый» весной 85-го получает повышение и становится начальником отделения внешней контрразведки отдела по СССР и Восточной Европе Оперативного директората ЦРУ.
«Второй» той же весной покидает пост во внешней контрразведке ПГУ КГБ и назначается замначальника линейного отдела.
«Первый» уходит от жены к любовнице, подает на развод, а значит, нуждается в деньгах.
«Второй», продолжая пребывать в лоне семьи, неустанно думает о женщине, которую полюбил ещё во времена работы в Вашингтоне. Он не теряет надежды вновь увидеть ее: вместе с мужем-дипломатом она находится сейчас в Канаде.
«Первый» в апреле осознает, что сведения, которыми он располагает, могут принести солидный капитал, и решает предложить свои услуги КГБ.
«Второй», повысив свою квалификацию на специальных курсах, готовится к выезду за рубеж, в Италию.
«Первый» в июне передает новую порцию «товара» и вновь получает щедрое вознаграждение. Дела начинают налаживаться.
«Второй» в июле официально покидает пределы СССР и вылетает в служебную командировку.
До пересечения тропинок их судеб остается чуть меньше недели…
…1 августа «Первого» вызвал начальник отдела и ознакомил с шифровкой из римской резидентуры о высокопоставленном чекисте-перебежчике. Поскольку перебежчик отвечал за работу внешней разведки по североамериканскому региону, встретить его начальник поручил «Первому» — на базе ВВС «Эндрюс».
Трудно даже себе представить, какие чувства испытывал «Первый» в этот миг. Только что он пребывал ещё на вершине блаженства. Жил предвкушением надвигающегося счастья: свадьба была назначена через десять дней. И тут…
Всю ночь «Первый» не спал. С ужасом он ждал минуты встречи и представлял уже, как пришелец ткнет в него пальцем и воскликнет: «Это предатель!» Или не воскликнет, но расскажет своим новым «хозяевам» о том, что внутри восточного отдела ЦРУ действует русский агент, а уж вычислить изменника не составит большого труда.
«Первый» отлично знал, что завербовал его сотрудник внешней контрразведки, коллега «Второго», а значит, «Второй» должен был об этом слышать.
Но… пронесло. «Первый» отделался только легким испугом.
…Наверное, нет особой нужды объяснять, кто скрывается под псевдонимами. Конечно же, «Первый» — это не кто иной, как Олдрич Эймс. «Второй» — Виталий Юрченко.
Такие сюжеты не выдумывают даже писатели. Их преподносит сама жизнь…
Судьбу Эймса, завербованного за пять месяцев до побега Юрченко, решила чистая случайность.
Если бы Юрченко перевели из внешней контрразведки в американский отдел хотя бы на две недели позже, он обязательно узнал бы о новом агенте по кличке «Колокол».
В свою очередь, попади Эймс на связь не к сотруднику внешней контрразведки Черкашину (кстати, получившему за эту вербовку орден Ленина), а к кому-то из разведчиков, подчиненных линейному американскому отделу, Юрченко тоже стало бы об этом известно. Но ВКР до поры до времени держала агента в секрете.
