Лев Поляков. - История антисемитизма.Эпоха знаний
Но к этому времени англо-американцы уже твердо закрепились в Нормандии, и даже в высших нацистских сферах стали задавать себе вопросы о будущем. Так, "рейхсфюрер" СС Гиммлер якобы заинтересовался фантастическим проектом, разработанном в Будапеште, об обмене еще уцелевших евреев на американские поставки, грузовики или медикаменты. Этот проект натолкнулся на запрет военных и дипломатических властей союзников, но Гиммлер так им заинтересовался, что без ведома Гитлера он за это время успел отдать приказ о приостановке депортаций. Таким образом, оставленные про запас в качестве разменной монеты, евреи Будапешта смогли избежать шестерен депортации.
Германия
С момента его вступления в должность на Эйхмана была возложена задача "расового очищения" Германии. Как только он получил зеленый свет для организации депортаций, он сосредоточил основное внимание на евреев "великогерманской" территории: в данном случае организация их ареста не представляла никаких трудностей, потому что все эти евреи были уже тщательно зарегистрированы и находились под контролем.
Около семидесяти тысяч из них были "эвакуированы на восток" в октябре и ноябре 1941 года, но затем проблемы с транспортом вызвали задержку в несколько месяцев.
В течение этой осени Эйхману пришлось среди прочего заняться и совсем другой задачей. Поскольку осуществление гитлеровского "окончательного решения" уже началось, следовало в общих чертах ввести в курс дела некоторых министров и высших чиновников. Шеф IV В 4 должен был не только подготовить досье, но и составить краткий текст, с которым руководитель всех полицейских служб Германии Гейдрих намеревался выступить лично перед этим собранием. Сначала заседание было назначено на 9 ноября, но было отложено до 20 января из-за нападения на Перл-Харбор 7 декабря и вступления в войну Соединенных Штатов.
Сначала Гейдрих объявил своим слушателям, что он только что получил все полномочия для "подготовки окончательного решения еврейской проблемы в Европе" и что на него была возложена задача "очистить немецкое жизненное пространство от евреев". Это пространство охватывало всю Европу; число евреев здесь по статистике бюро IV В 4 доходило в целом до одиннадцати миллионов. Что касается уготованной им участи, то характерно, что даже в этой тщательно подобранной аудитории Гейдрих, не скрывавший, что все они до последнего будут уничтожены, предпочитал изъясняться намеками, например:
"В рамках окончательного решения проблемы евреи должны быть отправлены на восток под надежной охраной и там использованы как рабочая сила. Организованные в рабочие колонны, дееспособные евреи, мужчины и женщины по отдельности, будут доставлены на эти территории для строительства дорог; само собой разумеется, что значительная их часть погибнет естественным путем из-за физического истощения.
С оставшимися, которые в конце концов выживут и которых следует рассматривать как самую устойчивую часть, поступят соответствующим образом, В самом деле, исторический опыт показывает, что в случае освобождения эта природная элита несет в зародыше элементы нового еврейского возрождения. В целях практического осуществления окончательного решения Европа будет очищена с запада до востока. Трудности с жильем1 и другие соображения из области социальной политики привели нас к решению начать с территории Рейха, включая протекторат Богемии и Моравии".
Дальнейшая речь Гейдриха, так же как и последовавшая за ней дискуссия были посвящены проблеме "метисов": какой должна быть доля "арийской крови", иначе говоря, число христианских предков, чтобы эти полукровки могли быть оставлены в живых? Как к ним относиться? Это были трудные вопросы: задолго до того, как Бисмарк рекомендовал случать "еврейских кобыл" с "христианскими жеребцами", обещая хорошие результаты от этого скрещивания, именно прусская знать начала объединяться через брачные связи с богатыми еврейскими семьями, так что известное количество офицеров и лиц первостепенной значимости имели больше, чем одну бабушку или прабабушку сомнительного происхождения. Государственный секретарь Вильгельм Штукарт, представлявший министерство внутренних дел, предложил сохранять жизнь даже метисам, "семитизированным более, чем на пятьдесят процентов", но стерилизовать их. После чего доктор Бюлер, представлявший польское генерал-губернаторство, попросил, чтобы приоритет был предоставлен польской территории по причине количества и плотности населения еврейских гетто, "этих очагов заразы", и отметил, что в данном случае проблема транспортировки не представляет трудностей. Затем был предложен легкий завтрак, и совещание было закрыто.
В действительности вопрос о смешении кровей являлся лишь крайним случаем тех проблем, которые возникли в связи с геноцидом евреев Германии в целом. Многие убежденные нацисты были обеспокоены судьбой своих прежних товарищей по оружию, отличающихся безупречным патриотизмом, преследованиями инвалидов войны и военных сирот "неарийского происхождения". Поэтому тех, кого посчитали достойными, отправили в лагерь Терезиенштадт в Богемии, привилегированное гетто, которое организаторами "окончательного решения" было предназначено для посещения делегатами Международного красного креста и другими нейтральными делегациями, чтобы показать им, что Третий рейх обращается с евреями строго, но гуманно. Часть этих депортированных смогла выжить, тогда как тысячи других в конечном итоге были переведены в Освенцим и там уничтожены. Аналогичным образом, немецкие евреи, депортированные "на восток" осенью 1941 года, не были уничтожены немедленно; сначала они были интернированы в гетто Лодзи, Риги или Минска.
Остается добавить, что эта последняя группа нашла неожиданного защитника в лице Вильгельма Кубе, "генерального комиссара" Белоруссии, нацистского активиста первого призыва.
В декабре 1941 года в конфиденциальном письме своему другу Генриху Лозе, который, как мы видели, критиковал массовые уничтожения, Кубе сообщал ему о своем возмущении:
"Среди этих евреев находятся ветераны войны, награжденные Железным крестом, инвалиды войны, наполовину или даже на три четверти арийцы. У меня достаточно жесткости, и я готов внести своей вклад в решение еврейской проблемы, но люди, которые происходят из тех же кругов, что и мы сами, это все-таки что-то совсем другое по сравнению с автохтонными нечеловеческими ордами".
В глазах агентов Гейдриха и Эйхмапа в Минске Кубе был виновен в весьма серьезных упущениях: разве не заявил он публично, что любит музыку Мендельсона и Оффенбаха, пожал руку еврею, который вывел его автомобиль из охваченного пламенем гаража, пообешал безопасную жизнь всем своим протеже? 31 июля 1942 года Кубе лаконично сообщал Лозе: "В Минске около десяти тысяч евреев были ликвидированы 28 и 29 июля. Основная их часть была депортирована в Минск в прошлом ноябре по приказу фюрера из Вены, Брно, Бремена и Берлина".
Лагеря смерти в Польше
Как мы уже видели, технология уничтожения групп людей, рассматриваемых как вредные или как недостойные жизни, начала разрабатываться осенью 1939 года. В октябре 1941 года, вскоре после приостановки "программы эвтаназии", были установлены контакты между Эйхманом и доктором Браком, представителем фюрера, в результате которых два основных сотрудника Брака комиссар полиции Вирт и химик Кальмейер были направлены в Польшу, чтобы "помочь в создании Необходимых помещений и газового оборудования".
В декабре первый лагерь смерти в Хелмно вступил в строй. Три других, в Белжеце, Собиборе и Треблинке, оснащенных все лучше и лучше, были соответственно пушены в дело марте, мае и июле 1942 года. Эти лагеря находились под высшим руководством генерала СС Одило Глобокника, бывшего гаулейтера Вены, таким образом не подпадая под командование Эйхмана. Эти лагеря имели много общего. Собственно уничтожение осуществлялось эсэсовцами Глобокника при поддержке вспомогательной гвардии, в основном состоявшей из украинцев. Команда из нескольких сот евреев занималась вывозом трупов и другими работами. Во время прибытия эшелонов принимались большие предосторожности, чтобы обмануть евреев, насколько это было возможно, и тем самым избежать отчаянных предсмертных выступлений.
Поскольку депортированные якобы направлялись в трудовой лагерь на "автономной еврейской территории", фальшивые надписи были размещены при входе, замаскированном под обычный вокзал, а также на зданиях: "Вход на автономную территорию", "Синагога", "Душевая" и т.п. Дополнительная задача состояла в сборе последних личных вещей, принадлежащих жертвам, прежде всего одежды, предназначенной для неимущих немцев. Получатели не всегда оказывались довольны, что вполне понятно, если принять во внимание обстоятельства, при которых собирали эту одежду. В результате делегат немецкого общества "зимней помощи" направил руководству СС следующий протест:
