Газета Завтра Газета - Газета Завтра 971 (28 2012)
time datetime="datetime" pubdate="2012-07-25 20:42:42" 25.07.2012 /time
Инцидент произошел в городе Бристоу в штате Вирджиния
Глава города Михайловска взят под стражу
time datetime="datetime" pubdate="2012-07-25 19:36:12" 25.07.2012 /time
После того, как в отношении Александра Лунина возбудили третье уголовное дело
Ким Чен Ын женат на товарище Ри Соль Ю
time datetime="datetime" pubdate="2012-07-25 17:14:18" 25.07.2012 /time
Государственное телевидение Северной Кореи выпустило в эфир сообщение о женитьбе своего нового лидера
Расул Мирзаев не признал себя виновным
time datetime="datetime" pubdate="2012-07-25 14:18:09" 25.07.2012 /time
В Замоскворецком суде Москвы рассматривается дело по существу
Реклама
Рейтинг слухов
Говорят, что публикация правительственного проекта закона о готовящейся миграционной амнистии, в разы увеличит поток нелегальных мигрантов на русские территории
Другие слухи
Реклама
Реклама
Адрес редакции:
119146, Москва, Фрунзенская наб., 18–60
Электронная почта: [email protected]
Телефон: (916) 502-49-86
Служба рекламы: (903) 131-53-97
Технический блог
Электронная почта технического отдела [email protected] .
(function(w, c) { (w[c] = w[c] []).push(function() { try { w.yaCounter11286280 = new Ya.Metrika({id:11286280, enableAll: true, webvisor: true}); } catch(e) { } }); })(window, "yandex_metrika_callbacks");
Пьедестал тельца Пьедестал тельца Вера Галактионова , Екатерина Глушик 11.07.2012
"ЗАВТРА". Вера Григорьевна, вы начинали писательскую деятельность в других условиях: страна, люди, проблемы, идеология и идеи, владеющие массами… Реальность изменилась. Стало ли иным направление вашей прозы?
Вера ГАЛАКТИОНОВА. Вряд ли. Проза рассматривает Человека, а Человек испытывается и искушается в любые века одними и теми же страстями. Меняются формы обольщения, политические декорации вытесняются новыми, совершенствуются методы манипуляции толпой и "душой населения", приметы времени набегают иные. На этой горизонтали располагается всё неустойчивое, текучее, мимолётное, кажущееся незыблемым. А вечной остаётся вертикаль: рай над головой — ад под ногами. В самом этом перекрестье пытается выжить Человек, разрываясь меж временным и вечным. Всю сострадательную, а значит — русскую литературу притягивает именно эта точка его борения.
"ЗАВТРА". Но горизонталь два десятка лет назад не просто накренилась, а поменяла свой вектор…
В.Г. Не в первый раз. Россия — страна мощных социальных вибраций. Русская литература стремится верно улавливать их и отображать — в той соразмерности, в какой они наблюдаются в жизни. Дело это трудоёмкое. Особенно если прозаическое произведение строится на истории нескольких поколений. В таком повествовании современность — следствие многих, в том числе и очень далёких от нас, событий. Она — фрагмент в картине отечественного бытия, во многом — закономерный…
"ЗАВТРА". Наш народ создал Державу, которой можно было гордиться, отстоял её в страшной войне. И не уберёг. Что подточило Советскую империю в первую очередь?
В.Г. Партийная номенклатура. Она создала отрицательный кадровый отбор, возвышая людей свиты над людьми таланта. Номенклатурный тип правления таков, что он оттесняет лучшие умы в сторону, в ущерб делу и государству. Михаил Горбачёв там с неизбежностью оказывается "умнее", "нужнее", "надёжнее" и Петра Машерова, и Владимира Щербицкого…
"ЗАВТРА". Таким ли, как мы видим ныне, представлялось вам в расцвет советской эпохи будущее страны?
В.Г. Союз начал ведь разрушаться задолго до того, как был окончательно предан. Знаки разложения партийной элиты проступали в жизни довольно отчётливо, когда моё поколение только входило в литературу. Красное начальство строило на словах общество равных возможностей, на деле же — свои привилегированные коттеджи, совсем не похожие на те бараки, в которых жили рабочие заводов и фабрик.
Я довольно хорошо знала среду "золотой" молодёжи брежневской поздней поры — дочери и сыновья партийных руководителей были весьма близки к современному гламуру. И видела людей, работающих, к примеру, всю жизнь в зловонных цехах кожевенных крупных комбинатов: ворочающих тяжёлую мокрую кожу в ёмкостях с химическим раствором, изо дня в день; это были люди бедной жизни. И это в основном их дети проходили срочную армейскую службу в Афганистане.
А номенклатура жила уже отдельно от народа — и богатела, несмотря на борьбу со взятками и с "цехами": дети "цеховиков" откупались от армии вполне успешно. "Золотые" обзаводились справками из психбольниц. Они хотели служить своему карману, а не стране. И готовились они совсем к другой жизни — к вольготной, богатой жизни в мире западных "ценностей". На факультетах иностранных языков детей партийных начальников было больше всего.
В СССР времён Брежнева уже накапливался тот дурной личный капитал, который норовил легализоваться, который стремился узакониться, то есть из преступного перейти в открытый и неподсудный. А для этого требовалась помощь "заграницы" как в свержении строя, так и в свержении уже неудобной для обогатившихся верхов идеологии. Рамки социального равенства были давно уж тесными для них.
Нам, молодым, оставалось только наблюдать, как вызревает, как разбухает до критической отметки тот самый личный капитал продажной партийной номенклатуры, как он просится на волю и хочет иных законов — законов открытого, беззастенчивого его употребления. Народные волнения, начиная с 1986 года, были инспирированы верхами, рвущимися к завершающему этапу, — к окончательному и необратимому дележу богатств Союза.
Так приходило к власти Поколение Измены — измены интересам Державы. Со своей паразитической формой правления оно разрушило всё здоровое, что было. И успело создать за двадцать лет собственную, дичайшую и разнузданную, культуру. Сумело сформировать свою, генетически модифицированную литературу, не имеющую ничего общего с отечественной, природной. Взрастило некий книжный гидропон, не нуждающийся в почве…
Мы очень хорошо понимали, куда всё идёт. Ребята из нашего Литинститута отправлялись воевать в Абхазию, в Приднестровье, отстаивали в 1993-м "Белый дом". Но "…защищали не бугров", а страну от распада, как пел тогда Николай Шипилов. И в том же 1993-м уже писал иеромонах Роман: "Всё выше, выше пьедестал тельца, всё чётче зрак насильника и хама!"…
Поры молодых иллюзий у нас не было.
"ЗАВТРА". Для чего, для кого вы пишете — стало ли это другим? Другой адресат, другие цели…
В.Г. Идея произведения первична. Эта идея требует воплощения, вне зависимости от того, понравится она кому-то или нет. А дальше — как повезёт. Сам автор может взять да и сжечь написанное, были случаи. Но это не значит, что он писал для растопки печи.
Современникам чьё-то очень глубокое произведение может вообще не открыться. Или они примутся истолковывать его вкривь и вкось… У нас "Горе от ума" А. Грибоедова ещё не расшифровано как следует. Каждое поколение открывает лишь какую-то новую смысловую грань. Но произведение — это призма, множество граней которой соотнесены таким единственным образом, что в сердцевине рождается луч. Играет луч — живёт произведение. И к этому лучу аналитики приближаются долго, очень долго, пробуя разгадать его природу. Ну, до тех самых пор, пока не обнаружат, что нижней и верхней плоскости у этой призмы — нет…
В самом творчестве заключена глубочайшая тайна. Тут сложному автору рассчитывать на немедленное и полное, массовое понимание было бы наивно… Поэзия Юрия Кузнецова, например, столь многомерна, что современность лишь разволновалась от неких необычайных бликов и пока рассматривает их, полагая, будто громадные, грозные кузнецовские смыслы у неё все — на ладони. На самом же деле — это мощнейшая поэзия будущего века России. Не этого…
Великую Ольгу Фокину у нас — то поставят в один ряд с теми, кто рифмует "розы-берёзы", а то и такой сомнительной чести не удостоят. Глубинные произведения современность, замордованная ростом цен, считывает плохо, воспринимая куда живее что-то более плоское... Надмирный дар Николая Тряпкина оценивается у нас пока лишь в первом приближении. А по своей значимости его творчество приближается к фольклору — к народному языковому и смысловому, жанровому богатству, глубин которого нам в полной мере и вовсе не постичь: мы ведь, удаляясь от старины, теряем ключи от мифа… У народа нам ещё — учиться и учиться, и уж никак не лезть к нему в учителя-благодетели, потому как сокровища Слова все — у него, раскрытые — и потаённые.
С современной прозой то же самое, что и с поэзией: и видящие не всё в ней видят, и слышащие — хорошо, если слышат хотя бы отчасти, в таком случае художнику крупно повезло уже при жизни.
