Михал Огинский - Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1

Я попросил маршала Дюрока не сердиться на меня, за такую откровенность, на которую он меня сам и вызвал. Не смог сдержаться и еще раз повторил, что если бы была хоть какая-нибудь возможность возродить Польшу в том виде, как мне этого хотелось, ничто бы не остановило меня от борьбы до последней капли крови, чтобы увидеть своих детей свободными и счастливыми, какими были когда-то их предки.

Последние слова я отчеканил с таким пафосом, что даже Дюрок, кажется, заволновался. Немного погодя, он сказал, что вопрос о восстановлении независимой Польши можно рассматривать всего лишь как несбыточный проект, как мечту, которую никому никогда не удастся осуществить. По его словам, Польша никогда независимой не была и долгие-долгие годы страдала от анархии. А так называемая свобода, которой так любят хвастаться поляки, существовала только в пылких речах дворян на заседаниях сейма. Рабское положение крестьян всегда было препятствием для нормального развития страны. Поляки слишком разобщены в своих взглядах, дворяне слишком дорожат своими правами, чтобы Польша могла тешить себя надеждой и вновь обрести свое место среди великих европейских держав…

Я очень обрадовался, когда слуга прервал нашу беседу и сообщил, что император срочно вызывает маршала к себе. Так закончился этот тяжелый для меня разговор. Он лишний раз убедил меня в том, что Наполеон пребывает в плену своих предубеждений против поляков и видит в них только хороших солдат-исполнителей, совершенно неспособных к самоуправлению.

После того, как маршал Дюрок вышел, госпожа Валевска поинтересовалась предметом столь продолжительной и оживленной беседы. Я не счел целесообразным вдаваться в детали и коротко ответил, что речь шла о Польше. Госпожа Валевска ни слова не слышала из нашего диалога и радостно защебетала, как ей было приятно, что мне удалось побеседовать с маршалом. Ведь Дюрок пользуется особым доверием Наполеона и непременно доложит ему о содержании нашего разговора. Она добавила, что Наполеон очень любит поляков, а с некоторых пор он их просто обожает…

Впоследствии я уже не сомневался, что маршал Дюрок добросовестно проинформировал Наполеона о моих взглядах и убеждениях. Бонапарт стал холоден и сдержан по отношению ко мне, сторонился меня, явно не желая общаться и даже здороваться со мной.

Я не очень боялся рассказывать друзьям о подробностях этой беседы, которая была неожиданной как для меня, так и для маршала Дюрока и дала повод для серьезных размышлений. Мне предстояло принять очень важное решение…

Передо мной возникла неизбежная альтернатива. Либо рискнуть и следовать за огромной армией Наполеона вместе с соотечественниками, охваченными чуждой мне ложной несбыточной надеждой вновь обрести родину, с которой я навечно связан душой и сердцем, либо довериться благородству и великодушию императора Александра, который так доброжелательно относится к полякам и уже давно имеет свой план восстановления Польши?..

И я предпочел отправиться в Петербург, чтобы убедить императора Александра воспользоваться обстоятельствами, объявить себя королем Польши, присоединить к своим польским провинциям Варшавское герцогство, не дать Наполеону времени на перевооружение армии и не позволить ему продвинуться к границам России.

Вот аргументы и доводы, которыми я руководствовался, принимая такое решение.

1. Император Наполеон со всеми своими объединенными вооруженными силами не сможет одолеть колоссальную мощь Российской империи, где кроме армии он столкнется с такими непреодолимыми препятствиями, как гигантские расстояния, суровый климат, к которому французы никак не смогут привыкнуть, и фанатичная преданность русского народа Богу, отечеству и царю.

2. Наполеон не сможет рассчитывать на поддержку Швеции и Турции, которые, разумеется, могли бы оказать ему содействие в России. Но Швеция слишком слаба и боится России, а ее государь слишком благоразумен и осторожен, чтобы начинать войну, которую сам не одобряет. А Турция, уставшая и измотанная предыдущими войнами, а также теперешним вооруженным конфликтом с Россией, конечно же, не откажется от мирных предложений, как только таковые Россия сочтет целесообразным выдвинуть.

3. Если императору Наполеону удастся отбросить русские войска до Двины и Днепра и он остановится там, ограничившись захватом территории Польши, и кроме мира не будет ставить России иных условий, то успех такой операции, пожалуй, не вызывал бы сомнений. Но все дело в том, что честолюбие будет толкать Бонапарта дальше. Ему захочется принудить Россию закрыть свои порты для Англии. Он попытается войти вглубь древней России и добраться до ее обеих столиц. Но, уходя все дальше и дальше от Парижа, теряя множество солдат и офицеров, блуждая по незнакомой стране, встречая сопротивление на каждом шагу и врага в каждом русском, Наполеон лишится боеприпасов, продовольствия и поймет, что его изнуренные войска могут быть уничтожены при наступлении ранней зимы. И никакая гениальность не поможет ему найти спасение от мороза.

4. Если даже предположить, что Наполеон все же остановится на границах прежней Польши, об освобождении которой он так много говорил, то совершенно очевидно, что всю страну он не восстановит и не позволит ей иметь конституционное и представительное правительство. У Бонапарта возникнут определенные обязательства перед императором Австрии, в частности, по Галиции. Поскольку своей главной цели в таком случае император всех французов не достигнет, он попытается возместить ущерб, принесенный им же развязанной войной, и обложит контрибуцией все польские провинции, отнятые у России.

5. В случае, если Наполеон пожелает завершить свою первую кампанию захватом Польши и начнет готовиться к продолжению войны в следующем году, то можно не сомневаться, что нашу страну ожидает не только контрибуция, но и всеобщая мобилизация поляков, способных носить оружие. Бонапарт заставит население сдать военным всех лошадей, поставлять продовольствие и все, в чем нуждается двухсоттысячная армия, дабы возобновить военные действия тогда, когда он сочтет нужным.

6. Если Наполеон откажется от похода в Россию и от новой военной кампании, он может переложить ответственность за защиту Польши на самих поляков, так как не будет никакой необходимости держать здесь столь многочисленные войска. Но можно ли поверить в то, что император Александр, несмотря на все свое миролюбие, отдаст завоевания своей бабушки и не воспользуется первой же удобной возможностью вернуть их? Можно ли сомневаться в том, что четырехсоттысячная российская армия в любой момент не вступит в Польшу, в эту открытую всем ветрам страну, где не осталось ни одной крепости, где никто не окажет серьезного сопротивления русским войскам, где, наоборот, предоставят все необходимое для их содержания? Если же у Наполеона появится желание и возможность вернуться и поддержать поляков, то Польша превратится в театр военных действий. Будут сожжены и разграблены деревни и города. Граждане всех сословий будут доведены до нищеты. И при таком исходе Польша сможет стать либо русской, либо французской, но только не самостоятельной и независимой Польшей.

7. По моему глубокому убеждению, было бы благоразумнее не подвергать мою страну опустошению и всем ужасам войны, а стремиться к тому, чтобы в этих условиях император Александр получил возможность присоединить Варшавское герцогство к своим польским провинциям; чтобы царь сам осознал преимущества, которые получит Россия, создав из хорошо организованной присоединенной Польши мощный заслон от всех нашествий со стороны Запада; и, наконец, чтобы российский монарх вспомнил о своих прежних планах и понял, какой бессмертной славой покроет себя, став королем Польши и подарив конституционное правительство двенадцатимиллионному народу, который забудет о былых страданиях и будет питать только чувства преданности и благодарности к спасителю своей родины.

Кампания 1812 года, ее итоги и действия Александра по отношению к Польше подтвердили мои тогдашние догадки, предположения и решения.

Конец первого тома

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПЕРВОГО ТОМА

Глава I

Состояние Польши при Станиславе Августе. – Он покровительствует наукам и искусствам. – Он реформирует национальное образование. – Сейм 1788 года. – Договор об альянсе, предложенный Россией. – Действия Пруссии. – Нота Бухгольца и Штакельберга. – Мнение короля об альянсе с Россией. – Продолжение сейма.

Глава II

Дискуссии об альянсе с Пруссией, Швецией, Голландией и Англией. – Нота посланника Швеции. – Комиссия по созданию проекта новой конституции. – Комиссия по иностранным делам. – Предложения об альянсе со стороны короля Пруссии. – Принятие статей по совершенствованию конституции. – Предложение положить конец выборности королей. – Меморандум, представленный городским сословием. – Общее согласие об увеличении налогов и армии. – Король Пруссии требует уступки Торуня и Гданьска. – Мнения разделились. – Подписан договор об альянсе с берлинским двором. – Король Польши высказывается в пользу Пруссии. – Назначение посланников Польши к разным иностранным дворам. – Я назначен чрезвычайным и полномочным послом в Голландию.