Алексей Шкваров - Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы
Аналогично, была прекращена осада Нейшлота, Саволакская бригада по приказу ее командира Хастфера, несмотря на все сопротивление близкого друга короля — Стединка, также отошла. За все время осады было убито 2, умерло от болезней 27 человек (по русским данным — К. Ордин), по шведским — 50 (К.Х. фон Платен).
Войска шведов, особенно финские полки, все больше и больше волновались. Заговорщики умело играли на тревоге финнов за свою страну, которую русские разорят и опустошат, как уже было дважды, и Финляндия просто расплатится собой за незаконно начатую шведским королем войну.
Находившийся в местечке Ликкала отряд финских войск, численностью до двух тысяч человек, возглавлялся наиболее решительными в своей оппозиции королю офицерами. Они решили исключительно от лица финской армии начать переговоры с Екатериной о мире, и даже об отделении Финляндии от Швеции.
9-го августа, в Ликкала, был подготовлен письменный документ-обращение к Русской Императрице, под которым поставили свои подписи семь человек: генерал-майор Карл Густав Армфельд (дядя любимца короля), полковники Севастьян фон Оттер и И.К. Хестеску, подполковники Клингспор, фон Котен, Энегиельм и обер-адъютант Карл Иоганн Клик. Восьмой участник заговора — майор Егергорн не подписывал предложений, поскольку лично отправлялся в Петербург к Императрице и должен был на словах дать нужные объяснения по данному письменному документу.
Несколько дней спустя, в местечке Аньяла, уже собралось более ста офицеров, разделявших подобное мнение. Их собрание и получило в дальнейшем название "аньяльская конфедерация".
Напрямую речь об отделении Финляндии высказывалась лишь отдельными конфедератами, но это не было единым мнением. Звучали даже призывы арестовать короля Густава (наиболее решительно вел себя полковник Хестеску). Попытки Густава найти какой-то компромисс и вступить в переговоры с мятежниками успехом не увенчались.
В довершении ко всему, Дания объявила войну Швеции, верная своим союзническим обязательствам с Россией, и король срочно убыл назад в Стокгольм, чтобы организовать отпор датчанам, оставив за себя главнокомандующим всеми силами в Финляндии, своего брата герцога Карла.
Ответ, полученный Егергорном, был без подписи, и по сути своей, говорил о том, что Россия отдает себе отчет, что имеет дело, не с истинными представителями нации, а с группой заговорщиков. Предлагалось собрать действительных и легитимных представителей народа, и лишь тогда могут начаться законные переговоры, но, как непременное условие ставилось очищение всей русской территории.
Так заканчивались боевые действия в 1788 году. Часть войск, в первую очередь гвардия, отправлялись назад в Петербург, на зимние квартиры.
Шведский король, не добился ровным счетом ничего. Что он приобрел? Война с Россией не закончилась, война с Данией началась, а внутри государства созрела очень серьезная оппозиция, способная привести к любому значительному перевороту и изменениям в устройстве всего государства.
О решительном настроении Екатерины в начале войны, говорят ее слова, сказанные несколько лет спустя описываемых событий, Стединку, ставшему после войны посланником в России: "Отступив от Петербурга, я дала бы битву близ Новгорода, затем близ Москвы, затем у Казани, затем у Астрахани, а затем мы бы еще увидели. Думаете ли вы, что король мог бы последовать за мной туда?".
А вот после появления "аньяльской" конфедерации, Екатерина назвала это "пособием Божьим", правда добавила, осуждая изменников-конфедератов: "Буде не таков король, то заслуживал бы сожаления. Но что делать? Надобно пользоваться обстоятельствами: с неприятеля хоть шапку долой". Ее уверенность в исходе войны уже была полной. В письме Потемкину от 14-го августа она писала: "…дурацкая шведская война… по-видимому кончиться собранием сейма в Финляндии и Швеции, и тогда будем со штатами трактовать о мире".
Боевые действия на суше в 1788 году прекратились. Екатерина считала, что шведская армия перейдет в полное подчинение конфедератам, и война сама собой закончиться. Однако, это было не так.
Последовавшие события и политические игры Европы против России в период осени, зимы и весны 1788–1789 гг. позволили Густаву III переломить положение дел в собственной стране, и в первую очередь, в армии, и обратить их в свою пользу. Хотя это и была лишь временная отсрочка финала той самой последней попытки возродить великодержавность Швеции, предпринятой Густавом III.
Оставив на время Финляндию, вместе с ее конфедерацией офицеров, но не забывая о ней ни на минуту, Густав вернулся в Швецию, где нужно было срочно отражать нападение датчан, вторгшихся в пределы его государства.
Густав развил кипучую деятельность, ежедневно выступал в риксдаге, и сам делал все необходимые распоряжения. Создавалась милиция, крепости приводились срочно в надлежащее для обороны состояние, вооружались купеческие суда. Особые надежды Густав возлагал на крестьян Далекарнии, провинции Швеции уже не раз проявлявших истинный патриотизм и приверженность к королевскому дому, и даже принимавших самое живое, и подчас решающее значение в политических переворотах. Эти надежды оправдались. Воспламененные пылкими речами короля деликарлийцы поднялись все как один на борьбу с захватчиками-датчанами. Одновременно усилилось давление и Англии и Пруссии на правительство Дании, объявив о прямой угрозе объявления войны со стороны этих держав.
В результате начались разговоры о перемирии, которое было сначала заключено на 8 дней, затем продлено до середины мая 1789 года. Спешное вооружение народа (а был даже создан отдельный полк, из молодых людей 15-ти лет)[672], давление Англии и Пруссии, и угрожавших датчанам с одной стороны, и убеждавших их в том. что они уже выполнили все свои обязательства по отношению к России, все вместе сыграло свою роль, и в ноябре главнокомандующий датской армией принц Карл Гессенский покинул шведскую территорию. Это дало повод заявить Густаву: "Мы освободились от датчан! …Это нападение послужило лишь к тому, чтобы возбудить национальное чувство и доставить мне значительное войско в Швеции"[673].
Россия была недовольна вмешательством посторонних держав в датско-шведскую войну. Особенно ее возмущало поведение прусского короля. Государственный совет также заявлял о ситуации: "Ни унывать, ни бояться не должно: Россия без всякого напряжения имеет 300 000 войска". Сама же Екатерина была еще более резка: "Буде два дурака не уймутся (имеется в виду короли Швеции и Пруссии — прим. автора), то станем драться. Графа Румянцева-Задунайского обратить для наступательной войны на Пруссию". (Записки Храповицкого 21 сентября 1788 года)
Недовольна была Екатерина и действиями Дании, заключившей перемирие со шведами: "Мы без согласия союзников таких дел не делаем".
Продолжались переговоры с конфедератами из Аньялы. Однако, в связи с успешными действиями короля против Дании, их позиции все более ослаблялись. Имена заговорщиков произносились с проклятиями в их адрес, как открытых врагов отечества. Особую ненависть вызывал полковник Хестеско, как самый дерзкий из конфедератов. "Hastsko" — по шведски, означает подкова. Во многих местах крестьяне устанавливали импровизированные висилицы, куда прибивали именно подкову, демонстрируя свою ненависть к конкретному человеку.
Основной целью переговоров стал Хастфер, командовавший, как мы помним наиболее боеспособным отрядом шведско-финской армии, стоявшей в Саволаксе. Именно он приказал, несмотря на строжайшие указания короля и обещанное вознаграждение в случае удачного штурма в 10000 талеров, снять блокаду Нейшлота. В письме от 12-го октября Гастфер сообщает и план разположения шведских войск в Финляндии, и получаемые им лично подкрепления. Тем не менее, он отмечает, что "не следует… воображать, что финские войска захотят драться со шведами: вот чего никогда не будет!". Конфедерация теряла уверенность в собственных силах.
В ноябре месяце они делают еще одну попытку обратиться к Екатерине, и в Петербург вновь прибывает Егергорн. Но и новые предложения конфедерации не нашли должного отклика. В ответ Екатерина решила вообще прекратить всякую поддержку и посоветовала им принести повинную, ссылаясь на то, что не имеет средств им помочь.
Шведские власти приступили к энергичному розыску и аресту основных заговорщиков. В январе 1789 года были арестованы Армфельд, Хестеско, фон Оттер, Монгоммери, Лейонстед, Энергиельм, Клингспор, Котен, Хастфер. Удалось бежать в Россию Клику, Ладау, Глазенштерну, Егергорну и Эссену. Все заговорщики были переправлены в Швецию, заключены в замок Фредериксгоф. Следствие длилось до 1790 года. Бежавшим в Россию был вынесен смертный приговор, утвержденный королем, остальные также были приговорены к эшафоту, но помилованы Густавом III. Единственным человеком, который был обезглавлен 8 сентября 1790 года (уже после окончания войны — прим. автора), стал полковник Хестеско.
