Олег Платонов - Государственная измена
Из числа организаций мировой закулисы наиболее последовательно и открыто эта линия проводилась в разработках и рекомендациях Международного валютного фонда. Экономический советник английского парламента в докладе «Российская экономика в тупике» показал, как МВФ навязал нашей стране программу, цель которой — увеличение экспорта энергоносителей и металлов из России. «Необходимым механизмом для резкого увеличения экспорта энергоносителей и металлов, — пишет Д. Росс, — являлся, однако, быстрый спад промышленного производства, поскольку иначе не освободилось бы сырье для экспорта»[665].
В выпущенном МВФ в 1991 году «Исследовании советской экономики» отмечалось: «СССР обладает богатыми энергетическими ресурсами; согласно оценкам западных специалистов, ресурсы энергии в СССР включают 58 млрд. баррелей сырой нефти, 52 триллиона кубометров природного газа... это крупнейшие ресурсы природного газа в мире... Доказано, что пригодные для добычи ресурсы угля... составляют около 240 миллиардов тонн, включая 140 миллиардов метрических тонн антрацита... и 100 миллиардов метрических тонн лигнита, что теоретически могло бы поддерживать стабильный рост производства угля многие десятилетия... Считается, что СССР имеет крупнейшие в мире ресурсы и запасы урана и крупнейшие мощности по производству урана»[666]. Несмотря на то что уровень российской (советской) торговли готовыми изделиями, как признал МВФ, «чрезвычайно низок» и поэтому ее необходимо в первую очередь модернизировать и расширить, все же была выдвинута рекомендация: «Возможно, более эффективным было бы сконцентрировать внимание на увеличении экспорта энергии и сырья»[667].
Именно этой рекомендации и последовало революционное правительство Бурбулиса—Гайдара, которое «трансформировало экономику в вышеуказанном направлении». Доля топливно-энергетического сектора в экономике увеличилась с 11,3% в 1991 году до 25% в 1993-м. Одновременно с этим и без того низкая доля выпуска потребительских товаров широкого потребления сократилась к осени 1993 года с 16 до 5%[668]. Причем революционное правительство увеличивало экспорт сырьевых и энергетических ресурсов, несмотря на значительное сокращение их производства. Например, производство алюминия в нашей стране уменьшилось с 2,8 млн. т в 1990 году до 2,6 млн. т в 1993-м. Но одновременно потребление алюминия внутри нее сократилось с 2,4 млн. до 1,1 млн. т. В результате экспорт алюминия из России возрос с 0,4 млн. т в 1990 году до 1,5 млн. т в 1993-м. Россия в 1993 году также увеличила экспорт сырой нефти более чем на 20%, несмотря на 6-процентное падение ее производства.
Однако появление на мировом рынке большого количества сырьевых и энергетических ресурсов резко снизило цены на них[669]. В результате российская экономика, несмотря на огромный рост поставок, практически ничего не выиграла. Так, экспорт алюминия из России начал расти в 1990 году, хотя резкий его скачок был отмечен в 1992 году. В 1990-м экспорт алюминия составил 0,4 млн. т, в 1991-м — 0,6 млн., в 1992-м — 1,2 млн. и в 1993-м — 1,5 млн. т. Одновременно цена на алюминий, в 1989 году составлявшая 1950 долл. за 1 т, упала до 1639 долл. в 1990 году, 1304 долл. — в 1991-м, 1256 долл. — в 1992-м, 1240 долл. — в 1993-м и 1189 долл. — к 23 января 1994 года. С 1989 года экспорт Россией алюминия вырос почти в четыре раза, но рост валютных поступлений был в значительной степени «съеден» в результате создавшегося перенасыщения рынка.
Трансформация российской экономики в сторону интересов Запада подкреплялась антирусской политикой революционного правительства на приватизацию (экспроприацию) и либерализацию цен.
Как я уже отмечал в предыдущей главе, так называемая приватизация была прямым ограблением национального достояния Русского народа. В течение 2—3 лет в руки представителей криминально-космополитического режима (прежде всего еврейских кланов) и иностранных собственников перешла преобладающая часть национального богатства Русского народа. Проведенная по предложению А. Чубайса ваучерная приватизация позволила новым собственникам получить русское национальное достояние почти за бесценок, по крайней мере в 20 раз дешевле, чем оно стоило на самом деле. Как писал сменивший А. Чубайса на посту председателя Госкомимущества В. П. Полеванов: «По сути произошло крупнейшее в истории России разбазаривание государственной собственности, что само по себе явилось одним из источников кризиса и заложило основы многочисленных будущих конфликтов, направленных на передел собственности»[670].
Под предлогом разукрупнения и демонополизации промышленных предприятий революционное правительство разрушило многие целостные технологические комплексы, что уже поставило под угрозу само сохранение наиболее современной части промышленного потенциала.
Наибольший ущерб насильственным разукрупнением предприятий, входящих в единую технологическую цепочку, был нанесен в авиационной, машиностроительной, лесной, оборонной и агропромышленной отраслях народного хозяйства.
Поскольку процессы приватизации из-за обвального характера были сопряжены с остальными элементами экономических преобразований (прежде всего со структурной политикой), подавляющая часть возникшего на базе государственных предприятий местного и смешанного секторов с самого начала оказалась на грани банкротства.
Как отмечал В. П. Полеванов, «лотерейная» специфика избранного революционным правительством варианта ваучерной приватизации (состоявшая в том, что с самого ее начала отсутствовала ... в отношении того, какие государственные активы выделены ... реализации за чеки), не приведя к формированию рациональной корпоративной структуры, сформировала у большинства населения устойчивое убеждение в том, что его не столько наделили собственностью, сколько экспроприировали.
Чековая приватизация создала многочисленную массу «неимущих собственников», требующих защиты со стороны государства. Пребывание в их руках мелких и даже крупных пакетов акций малоэффективных предприятий делало эти слои населения «неэффективным инвестором».
Ранее, в условиях административной экономики, государство, как активный и по сути единственный собственник в бывшем СССР, являлось гарантом для малоимущих социально не защищенных слоев населения, составляющих около 30% от общей численности населения. Однако форсированная приватизация госсобственности происходила без создания соответствующих механизмов защиты малоимущих слоев населения. Поступающие в Федеральную службу контрразведки РФ материалы свидетельствовали о критической ситуации, складывающейся на предприятиях оборонного комплекса России, которая, по мнению специалистов, усугубляется тем, что приватизация и акционирование производятся без учета их специфики и роли в обеспечении выполнения государственного оборонного заказа.
Одним из существенных аспектов приватизации предприятий оборонных отраслей прмышленности является стремление иностранных компаний и фирм использовать происходящие процессы в оборонном комплексе для проникновения в его управленческие структуры путем скупки акций приватизируемых предприятий на чековых аукционах. Делалось это преимущественно через посредников. В результате западные собственники купили фактически за бесценок (в 29 раз дешевле их реальной стоимости) крупнейшие приватизируемые предприятия России. В частности, за бесценок с одобрения А. Чубайса были проданы 77 предприятий в металлургии, 85 — в машиностроении, 60 — в нефтяной отрасли, 65 — в химической промышленности[671].
Главное оружие монетаристской теории — так называемая либерализация цен, проводимая революционным правительством с января 1992 года, — было на самом деле скрытой денежной реформой конфискационного типа, позволившей отнять у Русского народа не только общенациональную собственность, но и личные денежные сбережения. За счет либерализации цен криминально-космополитический режим освободился от всех своих старых государственных обязательств перед населением и предприятиями.
Либерализация цен стала средством огромной наживы для многих предпринимателей. В конце 1991 года они активно скупают наличный товар: сырье, персональные компьютеры, товары широкого потребления. Индекс цен на сырье на Российской товарно-сырьевой бирже с 15 ноября по 27 декабря возрос на 105—110%. По сведениям экспертов, на товары широкого потребления по безналичному расчету за тот же период цены возросли еще больше[672]. В этой связи товары превращались в своего рода сокровища, не предназначенные к продаже. Такое положение наблюдалось несколько недель, вплоть до «отпуска» цен. Хотя Гайдар заявил, что цены увеличатся не более чем в 3— 5 раз, уже в первый месяц они реально подскочили в 10—15 раз, баснословно обогатив предпринимателей, скупивших товары.
