Лев Поляков. - История антисемитизма.Эпоха знаний
Особое положение во Франции
В побежденных и оккупированных странах Запада события вначале приняли совсем другой оборот. (Я ограничусь здесь рассмотрением ситуации во Франции.) Забота о соблюдении "корректности", характерная для первых месяцев оккупации, препятствовала открытому проявлению жестокости и вообще любому антисемитскому эксгибиционизму, К тому же нацисты надеялись, что в конце концов Франция сама прозреет. В ожидании этого речь шла о том, чтобы "избегать в этой области негативной реакции французов против всего, исходящего из Германии", как писал капитан СС Лишка, направленный в Париж. Итак, было необходимо, чтобы антиеврейские меры выглядели вполне французскими. Это было вполне осуществимо, поскольку среди руководителей "Французского государства" маршала Петена господствовали настроения фашистского толка; значительная часть этих деятелей состояла из наследников или хранителей прошлых страстей противников Дрейфуса. Поэтому они по собственной инициативе приняли первые меры, которые к тому же оказались гораздо более жесткими по отношению к иностранным евреям, чем к французским. В этом смысле деятели Виши проявили себя ксенофобами, а не истинными расистами. С лета 1940 года десятки тысяч иностранных евреев были интернированы в лагерях Гур, Ривезальт, Ресебеду и др., где они были привлечены к принудительным работам в "трудовых отрядах", что же касалось французских евреев, то "статус евреев", принятый в октябре 1940 года, ограничивался введением запрета на службу в армии, на занятие выборных и государственных должностей и работу в прессе, причем в некоторых случаях допускались исключения. Эти противоречия в антисемитских проявлениях режима Виши хорошо видны на примере следующей короткой переписки:
"17 января 1941 г. Господин маршал Петен,
Я прочла в местной газете: "В соответствии с законом от 3 декабря 1940 г. г-н Пейрутон уволил (среди прочих) Каэна, начальника канцелярии префектуры Кот-д'Ор".
Прежде чем принимать это решение, г-н Пейрутон должен был бы навести справки; он бы узнал, что аспирант (воинское звание. – Прим, ред.) Жак Каэн был убит 20 мая и похоронен в Абвиде. Он последовал славным традициям своих кузенов, погасших за Францию в 1914-1918 годах в возрасте 24 и 25 лет: один был альпийским стрелком, другой – офицером 7-го полка инженерных войск. Это наши единственные сыновья, и их останки должны содрогнуться от ужаса перед подобной несправедливостью. Примите и проч."
"Канцелярия маршала Петена Виши, 31 января 1941 г. Мадам,
Маршал прочел письмо, которое вы послали ему по поводу вашего племянника.
Его это тем более взволновало, что один из его сотрудников был вместе с г-ном Ж. Каэном 20 мая 1940 года за несколько часов до его гибели.
Маршал Петен обратится к г-ну Министру внутренних дел с просьбой пересмотреть меры, принятые в отношении вашего племянника. Примите мои самые почтительные уверения".
Из этой переписки ясно видно, что в это время французский еврей мог даже стать полноценным французом – при условии, что он был мертв…
Первая фаза геноцида: уничтожение под открытым небом.
Как и в случае с душевнобольными, уничтожение евреев, называвшееся также "окончательным решением еврейского вопроса", было окружено тайной, которую организаторы всеми силами старались сделать непроницаемой. Прежде всего они использовали специальную терминологию с более или менее безобидными словами, такими как "окончательное решение" ("Endlosung") или "специальный режим" ("Sonderbehandlung"), еще лучше было использование глаголов, таких как "сделать неопасными", или "избавиться", или "позаботиться". Первый гитлеровский указ по поводу глобального уничтожения получил название "Приказ о комиссарах".
За несколько недель до нападения 21 июня 1941 года шеф СС Гиммлер, получивший необходимые полномочия от Гитлера, известил немецкий генеральный штаб, что война против коммунистической России была войной нового типа, "чисто идеологической" войной, и на части СС была возложена задача по мере продвижения германской армии уничтожать всех политкомиссаров, всех коммунистических чиновников и всех евреев, в том числе и детей, поскольку "в противном случае, когда эти дети, чьи родители были убиты, вырастут, то они станут не менее опасными, чем их родители". Немедленно были сформированы четыре особые части, т.н. "Einsat-zgruppen", численностью примерно от пятисот до восьмисот человек, которые прошли срочный курс обучения и идеологической подготовки.
Эти части были введены в действие с самого начала немецкого вторжения и обычно осуществляли следующую программу: в каждом оккупированном населенном пункте или районе проводилась расовая перепись и образовывался "еврейский совет". Через несколько дней или недель евреям сообщалось, что они должны переселиться на свою "автономную территорию", и их направляли, чаще всего пешком, в какой-нибудь ближайший изолированный лес или овраг, где расстреливали на месте. Иногда, особенно на побережье Черного моря, эти "Einsatzgruppen" топили жертв в воде. Мы еще коснемся "передвижных газовых камер", но расстрелы, которым предшествовало раздевание жертв в целях обеспечения сбора одежды, были наиболее распространенным способом уничтожения. Самые массовые из них в местечке Бабий Яр под Киевом получили широкую известность в России. Некоторые сцены ужасающей жестокости были сняты кинолюбителями из числа эсэсовцев и простых солдат и таким образом сохранены для истории.
Потрясающая характерная деталь этих убийств заключалась в том, что они рассматривались командованием СС как миссия, имеюшая разрушительные и опасные последствия для здоровья убийц. В докладе от 31 июля 1941 года после перечисления трудностей первых недель войны – "но наши люди сумели преодолеть все тяжелые физические испытания" – говорилось следующее: "Необходимо особо отметить крайнее физическое напряжение, вызванное большим количеством ликвидации". Применялось правило, по которому полагалось избегать формирования "специальных команд для расстрелов, т.е. не следовало использовать одних и тех же солдат на многих операциях". Чаще всего убийствам предшествовали попойки, и сохранилось следующее замечание непосредственного свидетеля: "Акция в Новогрудеке осуществлялась под руководством офицера СС, который из идеалистических соображении проводил уничтожения, не прибегая к алкоголю".
Некоторые военачальники и даже отдельные видные деятели нацистской партии, возмущенные и потрясенные, выражали протест в письменном виде. Так, некий майор Ресслер наивно писал:
"Я не видел ничего подобного ни во время первой мировой войны, ни во время гражданской войны в России; я пережил много отвратительного, когда был в составе нерегулярных войск в 1919 году, но я никогда не видел ничего подобного. Я не могу понять, на основе каких юридических решений проводятся эти казни. Все, что здесь происходит, кажется мне абсолютно несовместимым с нашими взглядами на образование и с нашими обычаями; совершенно открыто, как на сцене, одни человеческие существа уничтожают других".
Более дипломатично выражался гаулейтер Лозе, один из старых товарищей Гитлера:
"То, что к евреям следует применять особые меры, не требует комментариев. Но кажется невероятным, чтобы события разворачивались таким образом, как это описывается в прилагаемом докладе. Что такое Катынь по сравнению с этим? ("Катынь": в начале 1941 года Сталин отдал приказ "ликвидировать" несколько тысяч польских офицеров, интернированных в сентябре 1939 года в катынском лагере после ввода советских войск в восточную Польшу. Во время своею наступления летом 1941 года немцы обнаружили захоронения и развернули широкую международную пропагандистскую кампанию о "советских зверствах".) Достаточно представить себе, что эти события станут известны нашим врагам и будут использованы ими соответствующим образом: подобная пропаганда может не иметь эффекта только потому, что читатели и слушатели этому не поверят".
Необходимо уточнить, что протесты такого рода были достаточно редки. "Отводить глаза" тем или иным способом – таково было наиболее распространенное отношение, которое отражало многочисленные директивы и приказы военного командования на всех уровнях. Но очевидно, что открытые расстрелы не могли не получить огласку, прежде всего в самой Германии. "Передвижные газовые камеры", позволявшие более скрыто проводить казни, поскольку удушение жертв происходило внутри кузова грузовика, должным образом закамуфлированного, впервые появились на оккупированных русских землях весной 1942 года, т.е. когда четыре "Einsatzgruppen" уже выполнили основную часть их ужасной миссии. Новая технология использовала опыт, полученный в немецких учреждениях, занимавшихся эвтаназией, так что в качестве смертельного газа использовалась окись углерода, которая поступала в кузов грузовика или в прицепы по шлангу, подсоединенному к выхлопной трубе.
