Федор Раззаков - Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»
По свидетельству нашего источника, входившего в круг близких Андропову людей, никто из сторонников сближения с Римским клубом и зарубежными центрами реальной власти не входил в состав этой сети. С другой стороны, сеть особо тесно взаимодействовала с теми подразделениями КГБ, которые занимались финансовыми операциями с Западом, создавали сеть фирм, компаний, банков, финансирующих и реализующих цели и программы Комитета государственной безопасности. Одновременно Андропов оказал поддержку ЦК ВЛКСМ по созданию центров научно-технического творчества молодежи – первых предпринимательских структур в России, возникших в начале 1980-х…
Еще одним свидетельством стала разработка операции «Невод» по целенаправленному созданию финансовой сети в Европе и Америке, которая могла бы не только обслуживать нужды разведки, но и нацеливалась на экспансию, на захват наиболее быстрорастущих и перспективных инвестиционных финансовых структур Западного мира. Все это были элементы плана, которым хотели обеспечить устойчивую финансовую базу для разгромленного, но, по мысли Андропова, непобежденного русского, советского, национального проекта…».
Как мы теперь знаем, создать непобедимый проект команде Андропова не удалось. Да и вряд ли это было возможно, учитывая то, на кого в первую очередь решил опереться новый Генсек – на либералов-западников, которые давно ждали своего часа начать в стране рыночные реформы по образцу тех, что, к примеру, проходили в Югославии. Там еще в конце 60-х начали строить «рыночный социализм», который был ничем иным, как ползучей реставрацией капитализма. Югославы активно внедряли в свою экономическую политику идею самоуправления на предприятиях, что, якобы, должно было ликвидировать отчуждение труженика от средств производства. На самом деле все вышло наоборот: в стране появилась легальная безработица, поскольку директора предприятий с легкостью стали избавляться от «нерадивых» рабочих. В итоге уже в середине 70-х число безработных в Югославии достигло 300 тысяч. Тогда югославское партийное руководство пошло еще дальше: разрешило своим рабочим уезжать в поисках работы на Запад. После чего около 500 тысяч югославских граждан нанялись только в Западную Германию. Всего же более 800 тысяч рабочих из СФРЮ было отстранено от процесса производства у себя на родине и «горбатилось» на господ-капиталистов (напомню, что в СССР югославский экономический опыт активно перенимался в Армении).
Придя к власти, Андропов не случайно сразу заговорил о положительном в югославском опыте, и в частности – о самоуправлении на предприятиях. Услышав этот сигнал нового Генсека, тут же зашевелились его адепты в академических кругах. Так, в недрах Сибирского отделения АН СССР группой экономистов под руководством Абеля Аганбегяна и Татьяны Заславской был подготовлен обстоятельный доклад, в котором делался вывод о том, что «советское общество представляет отныне устаревшую систему производственных отношений и управления народным хозяйством, порождающую постоянный спад производства, постепенную утрату заинтересованности трудящихся в результатах своего труда, неспособность обеспечить полное и адекватное использование трудового и умственного потенциала общества…».
Отметим, что этот документ стал тут же достоянием гласности на Западе, что, конечно же, не случайно: без сомнения, что без помощи КГБ здесь не обошлось и цель у этой акции была одна – прозондировать реакцию Запада на данную концепцию экономического развития СССР. Запад отреагировал немедленно, причем, положительно. Как писал уже хорошо известный нам западногерманский коммунист и историк В. Диккут:
«Секретная новосибирская статья вызвала настоящую сенсацию на Западе. Заславская показала антинародный характер горбачевской реформы гораздо более открыто, чем сам Горбачев в своих будущих речах. Неукротимым презрением к рабочим массам веяло от документа Заславской и K°. Цель всей этой линии рассуждений, представленных в документе, состояла в том, чтобы представить рабочий класс как главное препятствие прогрессу и оправдать наступление на рабочих…».
Впрочем, атаке должны были подвергнуться не только рабочие, но и другие категории населения СССР. Как писалось в том же «новосибирском документе»: «Необходимо мобилизовать заинтересованные в изменениях группы и одновременно нейтрализовать группы, потенциально выступающие против реформ». Поскольку под провозглашенными андроповцами реформами понималась капитализация советской системы, то в разряд «заинтересованных» попали те, кто их всячески поддерживал, а в разряд противников – все, кто мог выступать против них. По этому поводу приведу один весьма симптоматичный пример.
Как мы помним, еще в бытность Генсеком Брежнева (в апреле 1982 года) его единомышленники повели атаку на советских западников из такого влиятельно учреждения, как Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) и планировали очистить от глобалистов и другие влиятельные учреждения: Институт США и Канады, Институт системных исследований и др. Однако эта атака заглохла в самом начале, а потом и вовсе сошла на нет после смерти Брежнева. В результате в мае 1983 года уже новый Генсек – Юрий Андропов – назначил новым руководителем ИМЭМО вызванного из Канады Александра Яковлева – будущего разрушителя СССР. А Георгий Арбатов, как и другие западники из высших сфер, так и остались при своих должностях. Зато началась атака на представителей самой лояльной Москве элиты – узбекистанской, а также массированный разгром органов МВД по всей стране.
Последняя «реформа» была скорее похожа на целенаправленный развал ведомства, игравшего одну из ключевых ролей в обществе, чем на его реформирование. По приказу Андропова его люди, под видом борьбы с коррупцией в среде сотрудников МВД, выгнали на улицу тысячи профессионалов, которые десятилетиями стояли на страже законности. И, отметим, не плохо стояли, о чем наглядно свидетельствовал уровень преступности в СССР, который для почти 300-милионной страны был не самым высоким (настоящий обвал преступности начнется именно в годы горбачевской перестройки).
Была ли в органах МВД коррупция? Естественно, была, в том числе и в высших его эшелонах. Однако, судя по всему, для Андропова это был всего лишь удобный повод для того, чтобы как можно сильнее ослабить своего вечного конкурента. Ведь и за самим КГБ водилось множество грешков: к примеру, та же коррупция, предательство сотрудников и т. д. Да и Андропов, если сравнивать его с Щелоковым, тоже был далеко не безгрешный ангел. Впрочем, разве можно оставаться таковым, на посту председателя Комитета государственной безопасности? Как мы теперь знаем, Андропов отдавал разные приказы, в том числе и на физическую ликвидацию людей (например, теперь широко известна история с убийством болгарского диссидента Георгия Маркова в 1978 году, но сколько еще подобных историй остались неизвестными для широкой общественности?).
Чистки в МВД, затеянные Андроповым и его людьми, помогли КГБ занять еще более прочные позиции во властных структурах, чего, судя по всему, и добивались авторы этой «реформы». А то, что ситуация с преступностью в стране от этого только усугубилась, реформаторам, видимо, было наплевать – все недостатки они все равно собирались списать на милицию, на тех честных трудяг, кто продолжал работать на «земле».
Реальной оценкой андроповских реформ может служить развал СССР, к которому КГБ непосредственно приложил руку. Ведь нелепо утверждать, что самое информированное и наименее коррумпированное учреждение в стране (по мнению либеральных историков) попросту прошляпило развал огромной державы. Ведь еще в 1977 году лично Андропов направил в Политбюро секретную записку о том, что в стране имеются, так называемые, «агенты влияния» – высокопоставленные деятели из среды парт– и госаппарата, а также интеллигенции, которые где по неведению, а где по прямому умыслу работают на Запад. Политбюро эту записку проигнорировало. Но что стоило Андропову, этому мастеру политической интриги, на свой страх и риск провести несколько разоблачительных операций против «агентов влияния» (арбатовых, яковлевых и т. д.) и вывести их на чистую воду, дабы другим неповадно было? Ведь смог же он таким же способом затеять тогда же (в конце 70-х) дело «Океан». Почему же он не тронул «агентов влияния»? Не потому ли, что они волновали его гораздо меньше, чем конкуренты из медуновского клана? Ведь это были агенты западного влияния, которого сторонник конвергенции либерал Андропов вовсе не боялся, а считал даже плодотворным.
На момент прихода к власти Андропова (ноябрь 1982) в Политбюро, помимо него, входило еще 11 человек: А. Громыко (министр иностранных дел), Д. Устинов (министр обороны), К. Черненко (заведующий Общим отделом), В. Гришин (1-й секретарь МГК), Г. Романов (1-й секретарь Ленинградского обкома), А. Кириленко (секретарь ЦК), А. Пельше (председатель Комитета партийного контроля), Д. Кунаев (1-й секретарь ЦК КП Казахстана), Н. Тихонов (председатель Совета Совета Министров), В. Щербицкий (1-й секретарь ЦК КП Украины), М. Горбачев (секретарь ЦК по сельскому хозяйству). Восемь человек были кандидатами в члены Политбюро: Ш. Рашидов (1-й секретарь ЦК КП Узбекистана), Г. Алиев (1-й секретарь ЦК КП Азербайджана), П. Демичев (министр культуры), Т. Киселев (1-й секретарь ЦК КП Белоруссии), В Кузнецов (1-й заместитель председателя Президиума Верховного Совета), Б. Пономарев (заведующий Международным отделом), М. Соломенцев (председатель Совета Министров РСФСР), Э. Шеварднадзе (1-й секретарь ЦК КП Грузии).
