Михаил Делягин - Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?
84
См., например, статью В. Иванова «Денег, как и теперь, не было. И тогда Кузьма Минин сказал: „Заложим жен и детей наших, но спасем Русскую землю“„в «Российской газете“ (печатном органе Правительства Российской Федерации) от 4 ноября 1995 года.
85
Там диктатор Чон Ду Хван, беспощадно, а порой и кроваво подавлявший студенческие выступления, после того как обеспеченные ими политическая стабильность и экономический рост привели к «корейскому чуду», резкому росту благосостояния граждан и через это – к большей демократии, утратил в результате описанных процессов власть, в 1996 году был судим и приговорен за свои преступления (организацию военного переворота в 1979 году, подстрекательство к бунту и незаконное приобретение имущества во время пребывания у власти – в 1980–1988 годах) к смертной казни.
Новый президент страны Ким Дэ Чжун – бывший диссидент, проведший в тюрьмах 15 лет и дважды приговаривавшийся к смертной казни (в том числе и режимом Чон Ду Хвана), тем не менее помиловал его в 1998 году, после чего тот удалился в буддистский монастырь.
86
См., например, Михаил Делягин «Россия после Путина. Неизбежна ли в России „оранжево-зеленая“ революция?» М., «Вече», 2005.
87
Кроме небольшой и в целом совершенно незначительной части либеральных фундаменталистов, связавших свою судьбу с небольшим числом коммерческих олигархов, не ужившихся по тем или иным причинам с силовой олигархией, оттесненной в результате этого от власти и опирающейся единственно на Запад.
88
Эта знаменитая фраза имеет, оказывается, весьма знаменательную историю. Приношу извинения за длинную цитату: «на самом деле эти слова принадлежат некоему Сэмуэлю Джонсону, английскому литератору XVIII века. В оригинале данная фраза звучала следующим образом: “Patriotism is the last refuge of a scoundrel” (“The Patriot” (1774). “Смысл высказывания можно передать следующим образом: даже самый пропащий человек не погиб окончательно, если он любит родину. Это следует и из контекста статьи, в которой Джонсон, в частности, писал, что “только патриот достоин места в парламенте”» (А.И. Друзенко. «Ностальгия по герою», «Литературная газета», № 36, 4–10 сентября 2002 года).
Толстой, не разобравшись, что конкретно имел в виду автор, впарил эту цитату в одну из своих работ, немного ее переиначив: “Последнее прибежище негодяя – патриотизм” («Круг чтения» 1908). Между прочим, Лев Николаевич как порядочный человек дал при этом ссылку на Джонсона, так что попытки выдать эти слова за его собственные вызывают недоумение.
К сожалению, тот смысл, который Толстой вкладывает в данное высказывание, прямо противоречит позиции Джонсона. Лев Николаевич действительно не был патриотом и выступал за распад российского государства («Патриотизм или мир?» 1896). Причиной тому был пацифизм писателя, категорически отрицавшего допустимость насилия во имя чего бы то ни было. Собственно говоря, знаменитый труд И.А. Ильина “О сопротивлении злу силою” (1925) был написан именно ради опровержения толстовской точки зрения» (В. Владимиров. «Смысл жизни. Русская версия»).
89
Существенно, что наиболее позитивное отношение к советской бюрократии по сравнению с современной российской наблюдается у наиболее старших возрастных групп, неуклонно слабея по мере снижения возраста. Это, свидетельствует, что приведенные выше данные социологического опроса отражают прежде всего именно гаснущие живые воспоминания, а не крепнущий миф о Советском Союзе.
90
Хотя при нынешней власти, похоже, искренне полагающей, что Мироздание имеет форму кошелька (как Клоп-говорун в «Сказке о Тройке» Стругацких считал, что Вселенная имеет форму матраса), прирастание России новыми территориями выглядит откровенно ненаучной фантастикой.
91
А наиболее подробное описание необходимой социально-экономической политики дано в книге Михаила Делягина «Россия после Путина. Неизбежна ли в России „оранжево-зеленая“ революция?» М., «Вече», 2005.
92
И вообще, россияне значительно лучше знают недостатки авторитаризма, чем демократии, и это создает диспропорции в нашем сознании – «каждый кулик хает свое болото».
93
В критических обстоятельствах, при столкновении с необходимостью прямого взаимодействия с правящей бюрократией такое самоуправление начинает оформляться – и тогда возникают «инициативные группы жильцов», забастовочные комитеты, а в совсем сложных обстоятельствах – и Комитеты спасения. После снижения в силу тех или иных обстоятельств остроты проблем, вызвавших эти формы к жизни, такое самоуправление естественным образом «расслабляется», возвращаясь к своему исходному, неформальному состоянию.
94
Рост численности населения рассматривается здесь как единственное надежное доказательство создания для него по-настоящему комфортных условий, наиболее полно соответствующих человеческой природе (в бедных странах резкий рост населения наблюдается и при незначительных для внешнего наблюдателя, но важных для населения улучшении условий его существования).
Разумеется, в определенных исторических обстоятельствах рост населения может превратиться в проблему и даже вызвать к жизни усилия государства по его замедлению (как это, в частности, было в Индии и, при всех послаблениях, сохраняется в Китае). Однако эти усилия вызваны не отказом от цели как таковой, а лишь недостаточностью ресурсов для ее достижения, и эти исключения лишь подтверждают общее правило: государства заинтересованы в росте числа своих граждан и в соответствии условий их жизни их внутренним потребностям. Сокращение численности населения в развитых странах, вызванное потребительской ориентацией, свидетельствует о глубоком внутреннем неблагополучии соответствующих обществ.
95
Правда, в этом конкретном случае ситуация была несколько более сложной. Во время войны Макнамара, родившийся в 1916 году, служил в ВВС США, занимаясь совершенствованием управления, и после войны с блеском реализовал свои управленческие наработки в корпорации «Форд», с поста президента которой пришел в администрацию Кеннеди на пост министра обороны. Таким образом, технологии управления первоначально были отработаны на военных, затем перенесены в крупный бизнес и после соответствующей доработки возвращены в государство на общенациональный уровень.
Строго говоря, такова общая судьба большинства принципиальных инноваций. Однако в области управления крупный бизнес настолько эффективно использовал первоначальные уроки (а государство, лишенное угрозы войны, наоборот, «расслабилось»), что, по крайней мере, с середины 50-х годов уверенно опережает государство по эффективности управления, оставаясь для него своего рода «маяком». При этом он сконцентрировал под своим контролем основную часть исследований в этой сфере, закрепив, таким образом, свое лидирующее положение.
96
Подробней см. об этом в книге Михаила Делягина «Россия после Путина. Неизбежна ли в России „оранжево-зеленая“ революция?» М., «Вече», 2005.
97
В приводимом приложении ведомства, выполняющие, помимо функций управления соответствующими сферами, инновационные функции, помечены буквой «И», выполняющие контрольные функции – буквой «К». Курсивом выделены вновь создаваемые ведомства. В скобках указаны функции, перераспределяемые между ведомствами.
98
Федеральная служба расследований, как это предполагается с 1994 года, должна стать некоторым аналогом ФБР и сконцентрировать следствие и оперативно-розыскные действия по всем особо тяжким преступлениям и борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Эти функции должны быть переданы ей из сегодняшних МВД, ФСБ, Госнаркоконтроля (который не имеет права на существование в качестве самостоятельного ведомства) и Генеральной прокуратуры, которая должна стать исключительно надзорным органом (в сегодняшней ситуации она сама ведет следствие и сама же надзирает за ним, что во многом и обуславливает ее весьма специфическую репутацию).
99
В наиболее полной и развернутой форме социально-экономическая стратегия модернизации России изложена в книге Михаила Делягина «Россия после Путина. Неизбежна ли в России „оранжево-зеленая“ революция?» М., «Вече», 2005.
100
Совсем гомерические ситуации возникли в ряде регионов и населенных пунктов, в которых власти отменили ранее введенные ими надбавки, просто заменив их президентскими (их можно понять, так как в силу политики финансового удушения регионов региональные и местные бюджеты в целом столкнулись с весьма существенными трудностями). В результате реальная прибавка, полученная, например, медсестрами, оказывалась иногда в 10 раз меньше обещанной и составляла не 5 тысяч, а лишь 500 рублей. Однако в данном случае имеет место не недобросовестность федеральных, а самоуправство региональных и местных органов власти, которое, как правило, достаточно быстро пресекалось федеральным центром.
