Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
Если выводы мои верны, то Роман Аркадьевич мог, вообще, ни о чем с бывшим партнером не договариваться, сделал бы морду кирпичом и давай ваньку валять: «какие деньги? Впервые слышу».
Однако он все-таки предпочел выдать Березовскому отступные; мизер, конечно, но лучше, чем ничего.
Попробуем свести дебет с кредитом.
За 46 % «Сибнефти» Абрамович заплатил ему 1,3 миллиарда долларов. Через пару лет весь пакет он продаст уже за 13,1 миллиарда. (Правда, с учетом новых, полученных после бегства Березовского активов: «Югранефть», «Славнефть», «Сибнефть-Чукотка».)
Выкуп 25 % «Русала» обошелся Роману Аркадьевичу в 500 миллионов. Таким образом, он окончательно завладел половиной акций холдинга, каковые мгновенно и уступил Дерипаске ориентировочно за 3 миллиарда. Итого: излишняя доверчивость плюс отсутствие деловой хватки обошлись Борису Абрамовичу эдак в миллиарда три недополученной прибыли. И винить в этом ему нужно только себя самого.
В подтверждение означенной логике следует напомнить, что прочие, оставшиеся на родине активы, он почему-то сбывал уже по рыночной цене, и никто его не думал при том шантажировать. Самый яркий пример – это, бесспорно, сделка вокруг издательского дома «Коммерсантъ». Этот холдинг Березовский продал Патаркацишвили в 2006 году, хотя оба они – и покупатель, и продавец – в тот момент находились в международном розыске…
Во всей этой олигархической саге есть лишь один до конца невыясненный момент: что заставило Бориса Абрамовича уже после всех совершенных операций публично охаять Романа Аркадьевича.
Вариантов я вижу несколько. Либо Березовскому было обещано больше, чем он получил, и он, действительно, разругался с бывшим любимцем. Либо это являлось своеобразной операцией прикрытия, и никаких связей с Абрамовичем он на самом деле не рвал, а хотел лишь обезопасить чукотского губернатора от кремлевского гнева.
То, что общение двух недавних соратников мало напоминало отношения жертвы с грабителем – факт однозначный.
В своей книге «Миллиардер ниоткуда» англичане Доминик Миджли и Крис Хатчингс недвусмысленно пишут, что, как минимум, до 2003 года эти люди продолжали демонстрировать друг другу знаки внимания. Абрамович, например, посылал ко дню рождению жены Березовского роскошный букет из 200 роз, составленный модным лондонским флористом, аналогичный букет был отправлен и к именинам самого Бориса Абрамовича.
В марте 2003-го правая рука Абрамовича Евгений Швидлер одалживал у Березовского его самолет «Бомбардье», дабы слетать в Ливерпуль. А тот, в свою очередь, пользовался вертолетом Швидлера, запаркованным к Ницце.
До тех пор, пока Абрамович выкупал у Березовского пакеты акций, цветы и торты можно было как-то еще объяснить деловой целесообразностью.
Но когда все сделки подошли к концу, отговорка такая уже не работала. Продолжи они общение, Кремль – рупь за сто – стал терзаться бы смутными сомнениями, а тут еще – аккурат летом 2005-го – Романа Аркадьевича угораздило покатать на своей яхте экс-премьера Касьянова, только-только переметнувшегося в стан оппозиции.
И вдруг в столь критические дни Березовский, точно по заказу, вылезает на авансцену и давай поливать Абрамовича вкупе с Путиным последними словами. Большего подарка для Романа Аркадьевича в тот момент придумать было просто невозможно. (Хоть и говорил Борис Абрамович, что Абрамович «станет одной из жертв Путина», в действительности он сам вручил ему охранную грамоту.)
Следующий алогизм: вопреки всем обещаниям и угрозам, в суд на Абрамовича Березовский не подал до сих пор.
На Фридмана подал (якобы, тот оскорбил его принародно). На лидеров «оранжевой» революции подал. А на Абрамовича побоялся. Хотя, следуя его же собственной логике, никто другой большего урона ему не нанес; да и ненавидеть Романа Аркадьевича должен он сильнее, нежели всех российских миллиардеров вместе взятых. Более того, трудно было представить себе человека, более уязвимого для лондонского суда, чем Абрамович. В случае подобного иска все титанические усилия его по вхождению в британскую элиту, пошли бы прахом.
Право слово, странный это народ – олигархи…
Я не знаю, поддерживают ли сегодня Абрамович с Березовским какие-либо отношения. Существуют на сей счет разные мнения.
Одни говорят, что встречаются они по-прежнему, но контакты свои держат в строжайшем секрете. Якобы Роман Аркадьевич даже выплатил Борису Абрамовичу какую-то дополнительную компенсацию, чтобы избежать суда. Черт его знает, как повернется завтра дело. Никогда Абрамович не складывал все яйца в одну корзину.
Другие, напротив, уверяют, что между ними все давно кончено; будто бы, однажды Борис Абрамович зашел проведать Романа Аркадьевича, но охрана продержала его несколько унизительных часов у дверей – наш не любит оборванной черни. После чего Березовский вспылил и поклялся, что ноги его здесь больше не будет.
Как обстоит дело в реальности, боюсь, мы узнаем не скоро; если узнаем, вообще.
Хотя замки их, купленные когда-то на французском мысе Антиб, по-прежнему стоят рядом друг с дружкой. (Поместье Березовского называется Chateau de la Garoupe; Абрамовича – Villa Le Clocher.) А год назад, на Кубке Первого российского канала, организованном главным покровителем отечественного футбола, журналисты с удивлением узрели Бориса Абрамовича. Впрочем, это могло быть очередной его мистификацией – заявился он ведь однажды в лондонский отель, куда съехались на международный экономический форум ведущие политики России…
…В детстве Березовский шесть лет учился играть на баяне; Абрамович – примерно столько же упражнялся на трубе. Каждый из этих инструментов вполне может выступать соло, но солировать одновременно законы музыки им просто не позволяют.
Глава 10
Вооружен и очень опасен
В одном из редких своих интервью – кажется газете «Ля Монд» – Абрамович обронил сакраментальную фразу.
«Знаете, – спросил он журналиста, – какая разница между крысой и хомяком?» И сам же себе ответил: «Хомяк – это хорошо разрекламированная крыса».
Этот классический пример, который так любят приводить начинающие пиарщики, вполне применим и к самому интервьюируемому…
Если вдуматься, Роман Аркадьевич мало чем отличается от других олигархов, а по ряду параметров (цинизм, допустим, или беспринципность) намного даже превосходит их.
И, тем не менее, сегодня он – один из самых популярных людей в стране. Им восторгаются, ему подражают, его боготворят.
Я сам однажды стал свидетелем душераздирающей сцены. Двое сыновей одного моего приятеля – семи и девяти лет от роду – увлеченно дискутировали о размерах богатства Абрамовича. «Они уже три дня об этом спорят», – умиленно объяснил отец.
Кумирами моего поколения были неуловимые мстители, Владислав Третьяк и капитан Клосс. Нынешнего – Абрамович и черепашки Ниндзя.
Бедные дети…
А ведь тот Абрамович, которого знает теперь вся страна, – щедрый, великодушный принц на белом коне – не имеет почти ничего общего с Абрамовичем подлинным; разница между ними примерно та же, что у крысы с хомячком.
Все достоинства и таланты этого затянутого в глянец Абрамовича есть не что иное, как результат блестящих пиар-технологий; тщательно придуманный миф – радужный и манящий, словно мыльный пузырь, но стоит лишь коснуться этого мифа – и останутся от него одни только мокрые брызги. Точно в какой-нибудь Памеле Андерсен, нет здесь ничего подлинного, естественного. Кругом – или ботокс, или силикон с липосакцией…
А впрочем, был ли у него какой-то иной выбор? Когда в 1999 году слава бесцеремонно ворвалась в жизнь Абрамовича, топая коваными сапогами, оказался он перед сложной дилеммой.
Либо пустить это дело на самотек, и беззвучно потом материться, слушая, как склоняют тебя на все лады журналисты, обзывая шестеркой Березовского и запасным семейным кошельком. Либо – заняться созданием нового, гораздо более привлекательного имиджа; раз не можешь изменить процесс, надо, значит, его возглавить.
Лучше всего, конечно, если б о нем вдруг вообще позабыли – раз и навсегда, но об этом приходилось только мечтать. Роман Аркадьевич отлично понимал: чем богаче и влиятельнее он будет, тем больше, соответственно, внимания станет к себе привлекать. Времена подпольных миллионеров а-ля Корейко, канули, к сожалению, в Лету.
В результате Абрамович выбрал вариант номер два, он возглавил процесс…
Отчасти в том, что случилось, Абрамович виноват был сам, – болезнь надо лечить при первых же симптомах, а не дожидаться ее рецидива. Еще в 1998-м его тогдашний советник по связям с общественностью Григорий Баркер – ныне достопочтимый член британского парламента – долго уговаривал Абрамовича открыться для прессы, дабы избежать в будущем скандальных сенсаций. Но слишком глубоко, видимо, засел в нем молчалинский комплекс. Умом он понимал, что Баркер прав, но сделать с собой ничего не мог.
