Истины. Будущее Америки в первую очередь - Вивек Рамасвами
Если вы заметили, антиколониалистская, расистская толпа нигде не фигурирует в этом вопросе.
Эти люди заботятся только о том, чтобы хорошо выглядеть перед другими активистами. Им нет дела до бедных людей в развивающихся странах, и им нет дела до миллионов обнищавших людей в нашей стране, чьи счета за электроэнергию растут каждый раз, когда принимается новая нелепая схема по сокращению потребления ископаемого топлива. Снова и снова я слышал, как люди во время предвыборной кампании жаловались на растущие расходы на отопление домов и заправку автомобилей газом. Почти все они говорили, что, похоже, люди в нашем правительстве не заботятся о них и не понимают их проблем.
Один из них был фермером из западной Айовы, чья семья занималась фермерством на протяжении многих поколений. Когда мы вместе гуляли по ее полям, этот фермер упомянул нечто, что привлекло мое внимание. Ее ферма оказалась прямо на пути трубопровода для улавливания CO2, который был готов к строительству по всему штату. Правительство собиралось разрыть ее землю и построить трубопровод, независимо от того, нравится ей это или нет.
Такими вещами она наверняка делилась с другими политиками. Большинство из них, полагаю, проигнорировали ее неловкую мольбу о помощи.
Но я знал, что это значит. Оказалось, что проект строительства CO2-трубопровода в Айове существовал только благодаря федеральным субсидиям, которые были приняты обеими основными политическими партиями, начиная с начала 2000-х годов при Джордже Буше-младшем. Суть этих субсидий заключалась в том, чтобы создать стимулы для частных лиц улавливать CO2 на производственных предприятиях — например, на заводах по производству этанола, которые широко распространены в Айове, — и получать определенное денежное вознаграждение от налогоплательщиков за метрическую тонну CO2, которую они улавливают и поглощают.
Чтобы получить субсидии, необходимо фактически «секвестрировать» CO2, то есть захоронить его в земле. Вот тут-то и приходят на помощь трубопроводы. Сначала они улавливают CO2, выделяющийся в процессе производства этанола. Затем CO2 перекачивается по трубопроводам через штаты Айова, Южная Дакота и Северная Дакота, где в конечном итоге закапывается в землю.
Но вот в чем загвоздка: многие землевладельцы и фермеры не хотят, чтобы на их заднем дворе был проложен газопровод. И они не просто деревенские мужланы, раз так считают. Некоторые обеспокоены тем, что тяжелая техника и строительство нарушат почву, которая не обрабатывалась десятилетиями. Многие опасаются снижения урожайности — вполне реальная возможность, учитывая долгосрочные разрушения, которые такие трубопроводы наносили в прошлом.[20]
Долгое время я скептически относился к технологии улавливания углерода, которая предполагает забор CO2 из воздуха и захоронение его под землей. Я знал, что государство может быть очень жестким, когда речь идет о принуждении фермеров к согласию на строительство таких трубопроводов.
Я также слышал историю о том, что произошло в Сантарии, штат Миссисипи, в феврале 2020 года.
Серьезные повреждения
Было чуть больше семи часов вечера, когда жители услышали взрыв.
Некоторые видели, как неподалеку взорвалось белое грибовидное облако. Но никто не знал, что произошло. Стало трудно дышать. Некоторые люди теряли сознание. Автомобили перестали работать. Двигателям внутреннего сгорания нужен кислород, а слой CO2, висевший у земли, стал настолько плотным, что грузовики и минивэны застряли на шоссе. «Это было похоже на зомби-апокалипсис», — сказал Джек Уиллингем, сотрудник службы спасения округа, который руководил спасательными работами.
Бабушка позвонила в службу 911, и ей ответили, что машины скорой помощи тоже не могут проехать. Никто не придет их спасать. Она уложила двух своих маленьких внуков спать и молилась, не зная, выживут ли они. Других находили в машинах без сознания, с пеной у носа и рта, моча и экскременты пачкали их одежду.
Массовое отравление длилось четыре часа, но его последствия ощущаются и спустя годы. Некоторые навсегда остались инвалидами, в том числе бывший работник лесопилки, который больше не может работать из-за мышечной дрожи и когнитивных нарушений, вызванных длительным кислородным голоданием, которое испытывал его мозг, находясь в бессознательном состоянии во время утечки. Но все говорят, что разрыв оказался не таким страшным, как мог бы быть. «Нам повезло», — сказал Уиллингем. «Если бы ветер дул в другую сторону, если бы это произошло позже, когда люди спали, мы бы погибли».
В этой трагедии есть печальная ирония: Климатические фанатики признают, что CO2 смертельно опасен, но для них решение проблемы заключается в том, чтобы концентрировать, нагнетать и прокачивать его через наши сообщества под фермами, домами и школами, где он калечил реальных живых людей и будет калечить их в будущем, вместо того чтобы позволить ему безопасно выйти в атмосферу, где он может гипотетически, косвенно вызвать изменение климата, которое может (или не может) навредить какому-то неизвестному человеку через десятилетия или столетия.
Это не правая пропаганда: трубопроводы настолько опасны, что даже одержимая климатом Калифорния запретила их строительство в своем штате, решив, что польза для планеты, которая в лучшем случае неопределенна, не стоит риска. Но, учитывая, что на кону стоят деньги, мало кто из левых или правых готов говорить об этих опасностях.
Конечно, по крайней мере, когда речь идет об урожайности и плодородии почвы, землевладельцы вольны решать брать на себя эти риски, если хотят, но при этом требовать за это соответствующую компенсацию. Один фермер попросил у трубопроводной компании акции проекта, поскольку, если он берет на себя индивидуальный риск, он хотел бы получить небольшую долю от незафиксированной прибыли, которую принесет проект. Ответ был отрицательным. Другие требовали большей компенсации, чем хотел заплатить собственник.
Поэтому они прибегли к методу eminent domain — когда правительство заставляет фермеров согласиться на фиксированную цену, чтобы либо продать свою землю, либо предоставить сервитут компании, которая хочет проложить через нее трубопровод CO2, независимо от того, согласен ли фермер с ценой или нет.
Это была настоящая обида фермера, которой она поделилась, пока мы шли по пастбищу. Она не хотела, чтобы по ее земле проложили трубопровод CO2. Но существовал шанс, что это произойдет против ее воли, к черту ее права на частную собственность.
Я спросил ее, почему так важно улавливать углекислый газ и строить трубопровод через сельскохозяйственные угодья, несмотря на возражения владельцев земли, на которой он будет построен. Я так и не получил четкого ответа на этот вопрос — кроме того, что этого требуют «рыночные силы» и что это связано с изменением глобальной политики в борьбе с изменением климата.
Сегодня приемлемый диапазон общественных дебатов
