Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина) - Александр Александрович Годлевский
Главная трудность в другом: российская армия организована на советских принципах, поэтому одновременно с уничтожением прежнего режима ей, чтобы он больше не возродился, пришлось бы изменить принципы своей организации, причем сделать это в крайне короткий срок. Иначе одна советская власть сменится на другую советскую власть, только военную. Способна ли армия справится с этой задачей? Это принципиально важный вопрос, от решения которого зависит все остальное, ибо организация всего общества скопирует принципы организации новой власти; советские военные, да и весь народ, могут со временем превратиться в несоветских – задача на долгие годы, но время терпит.
Кстати, и вообще многие нынешние неразрешимые проблемы, причиной которых является исключительно большевистский режим, с его крахом могли бы отпасть сами собой. Например, коррупция в ее советском виде.
Каковой может быть программа по созданию новой, основанной на своих законах власти? Повторюсь, центральный стержень всех необходимых для этого политико-правовых преобразований – обеспечение неотвратимости уголовной ответственности конкретных должностных лиц за конкретные должностные преступления, связанные с осуществлением властных функций, и, в первую очередь, чиновников милиции, прокуратуры, суда. Что, кстати сказать, полностью соответствует требованиям давно уже действующего законодательства. Наказание всех советских чиновников-преступников вряд ли возможно, но стремиться к этому надо – чтобы впредь никому неповадно было. Разумеется, такое наказание должно осуществляться лишь в строго регламентированном процессуальном порядке и назначаться с учетом тяжести содеянного.
Но сможет ли армия, придя к власти, восстановить экономику? Это уже зависит не столько от нее, сколько от общества. Если у нас еще осталось достаточно людей, готовых работать ради своего благополучия, то действительно рыночная экономика в России возможна. Для этого нужно только создать необходимые условия: реальная защита собственника и производителя от беззаконий чиновников; соответствующее законодательство, устанавливающее твердые правила игры для субъектов экономической деятельности, и т.д.
7. Правозащита
Я вовсе не призываю вернуться к старым временам (да это и невозможно), просто пытаюсь объяснить наши нынешние реалии, чтобы очень приличные люди потом себе локти не кусали из-за своих действий, которые они совершали, не ведая, что творят. С некоторыми диссидентами злую шутку сыграла их наивная уверенность, будто советский режим рухнул в августе 91-го. В результате чего они признали эту власть и натворили немало очень нехороших дел.
Заниматься сейчас правозащитной деятельностью в России – все равно, что пытаться пробить лбом ватную стену. Что могут делать правозащитники? Только апеллировать к общественному мнению. А какое у нас общественное мнение?! Правозащитное движение в бывшем СССР являлось сильным фактором мировой политики, поскольку получало горячую поддержку мирового общественного мнения.
В силу определенных причин вооруженный до зубов бешеный советский режим всегда был крайне чувствителен к мнению мировой общественности. Гораздо более чувствителен, чем какая-нибудь банановая республика, у берегов которой курсирует авианосная группировка с десантными кораблями, битком набитыми ребятами, способными за несколько часов работы оставить от правящего там режима одни воспоминания.
Для нормального функционирования советского режима ему жизненно необходим заслон, надежно скрывающий его сущность от давления Запада. Поэтому власть при всех руководителях уделяла чрезвычайное внимание обману общественного мнения, поддержанию своего имиджа в глазах всего мира любыми способами. В былые времена одни братаны Медведевы чего стоили. Как всякая криминальная структура, советская власть тщательно скрывает внутренние истинные мотивы и цели своих действий, маскируя их внешними ложными. В этом и заключается наша Великая Военная Тайна, благодаря которой коммунистический режим с грандиозным успехом всегда дурил головы проклятым буржуинам. И неудивительно: тот, кто неспособен понять истинные факторы, определяющие поведение противника, обречен на постоянные поражения. Вся история противостояния «Восток – Запад» служит тому блестящим подтверждением.
Повторюсь, признавшие нынешнюю власть диссиденты, сами того не ведая, сотворили очень нехорошее дело. Своими высказываниями, всем своим поведением они сделали немало, чтобы Запад поверил в крах прежнего режима после провала августовского «путча». Фактически они прикрыли советскую власть своею грудью. Нынешние их утверждения об отсутствии демократии в России ничего не меняют. Говоря словами Александра Зиновьева, советскому режиму необходима дымовая завеса, скрывающая его суть, а цвет завесы принципиального значения не имеет. Главное, чтобы все считали, будто прежняя власть уже рухнула.
Когда-то диссидентов, требующих от власти соблюдения советских законов, гарантирующих права и свободы граждан, упрекали: вы что, коммунистическую власть хотите усовершенствовать?! Но для государства, основанного на попрании собственных законов, такие требования крайне опасны хотя бы потому, что оголяют и наглядно демонстрируют сущность режима. Не говоря уже о подрыве государственных устоев. Судьбы этих диссидентов служат тому неопровержимым доказательством.
Раньше режим испытывал давление Запада, порой довольно сильное. При Рейгане не скупились на многомиллиардные затраты, шли на серьезные внешне- и внутриполитические издержки ради одного только подрыва советской экономики. Сейчас аппарат чувствует себя лучше, чем никогда: твори любые зверства, объявляй их издержками процесса демократизации или происками ее врагов, а вместо давления получай горячую поддержку и экономическую помощь. В былые времена советская власть и мечтать о таком не могла. Не без помощи признавших эту власть правозащитников правозащитное движение у нас быстро сошло на нет. Мировое сообщество во внутриполитических вопросах всецело на стороне якобы демократической власти, даже когда она стреляет по мирным демонстрантам или прогоняет своих граждан сквозь строй. (А потом на Западе недоумевают, откуда в русском народе в эпоху демократии столь широко распространены антизападные настроения. Кстати, чем дольше будет длиться агония власти, тем страшней будут ее последствия, в том числе и для Запада). Когда же эту правозащитную публику жареный петух клюет в одно место, все они хором начинают ругать Запад за чрезмерно мягкое отношение к нынешнему кремлевскому руководству.
Взывать к российскому общественному мнению бессмысленно: власти всегда на него плевали, плюют и правильно делают – мнение общества, неспособного к противостоянию, ничего иного не заслуживает. Отчаянные акции протеста правозащитников и прессы против вопиющих беззаконий обычно остаются без последствий. В другом обществе того, что высказала о постыдных явлениях нашей жизни в десятиминутном телеэфире Зоя Крахмальникова, хватило бы на многие месяцы скандалов и самобичевания. У нас – как в вату.
Неудивительно, что сейчас, в основном, остались только такие правозащитные организации, по сравнению с которыми блаженной памяти комиссия Бурлацкого кажется верхом
