В погоне за потрошителем с Грин-Ривер. Мои поиски убийцы 49 женщин - Дэвид Райхерт
Когда очередь дошла до Кеппела, он отделил жертв с Грин-Ривер – Коффилд, Боннер, Миллс и Чапмен – от других дел о пропавших и убитых девушках. (Уилкокс временно была исключена из списка.) В этих пяти жертвах он видел возможный «почерк» серийного убийцы-одиночки. Все они были задушены, некоторые были найдены с лигатурами[7]. Все были оставлены в сексуально унизительных позах, обнажёнными и грязными. Камни, помещённые внутрь двух жертв, служили ярким подтверждением той же сексуальной враждебности.
У Боба Кеппела не было никаких сомнений, что Северо-Запад снова стал охотничьим угодьем хищника, который выслеживал и убивал молодых девушек. Жертвы немного отличались – теперь это были проститутки вместо студенток, – но общая картина была схожей. Мы столкнулись с жестоким и одержимым человеком в тисках ярости, которая не собиралась утихать. Вероятнее всего, он должен был расширить диапазон охоты, заезжая всё дальше в поисках жертв. И мог остановиться только в случае поимки или смерти.
Среди тех из нас, кто слушал Боба, нашлась пара человек, которые никак не хотели принимать, что мы имели дело с очередным серийным убийцей. Ничто из того, с чем мы сталкиваемся в правоохранительных органах, не может сравниться с серийными убийствами по срочности, требовательности, трудоёмкости и ужасу. Общественность пребывает в страхе перед серийными убийцами и тот факт, что они находятся в постоянном поиске новых жертв, оказывает неимоверное давление на тех, кто должен их остановить. Но в месте с этим есть преступления, которые сложнее раскрывать, чем серию убийств «чужой чужому».
Пока одни отрицали существование серийного убийцы, другие просто не хотели принимать теории Кеппела. У мужчин и женщин в той комнате имелся большой опыт работы с убийствами и вполне закономерно у них возникли свои собственные идеи. Некоторые смотрели на то, как были оставлены тела и предположительную хронологию убийств, задаваясь вопросом о подражателе. Другие думали, что ни один уважающий себя серийный убийца (предполагалось, что они были не глупыми) не стал бы избавляться от жертв в реке после обнаружения там тел Коффилд и Боннер.
Я полагал, что убийца мог возвращаться к реке. Действительно дерзкий серийный убийца мог возвращаться на точки, известные полицейским, чтобы насмехаться над ними, подкидывая новые тела. По этому пункту я был согласен с Кеппелом.
Но в отличие от Кеппела, я пока что не видел «почерка», ясно просматривающегося во всех случаях. Камни были найдены только у двух жертв. То же касается лигатур. И только у двух присутствовали элементы одежды. Если и был какой-то почерк, то он скорее касался телосложения, возраста и рода занятий убитых девушек. Все они были небольшими. Все были молодыми, либо молодо выглядящими. И все были проститутками, работающими на «Полосе». Ключевым сходством обладали сами жертвы, а не методы убийцы.
После окончания собрания все сошлись на том, что наш монстр должен был убить снова и вполне мог уже забрать больше жизней, чем нам было известно. Ему нужно было место, чтобы избавиться от тел. И было очевидно, что он отдавал предпочтение реке. Возможно, это было символическое крещение мёртвых проституток. Или, потому что вода могла смыть все улики, – как, например, волосы или волокна, которые он мог оставить на телах. Какой бы ни была причина, ему явно нравилась Грин-Ривер, так что мы решили сделать ставку на участок Фрагер-Роад, чтобы проверить, вернётся ли он.
Нам повезло, когда мы отправились организовывать наблюдение за Грин-Ривер. Квартира на верхнем этаже небольшого жилого комплекса со стороны западного берега оказалась пустой. Мы смогли разместить там офицеров с биноклями и оборудованием для ночного видения. У них был хороший обзор обеих сторон речной глади, а также длинного участка Фрагер-Роад.
Дорога обеспечивала единственный доступ к месту обнаружения тел, а непосредственно к самой точке можно было подойти двумя путями: со стороны моста Пек-Бридж и с Вест Вэлли Хайвэй.
Мы разместили две гражданские машины, которые занимались круглосуточным наблюдением. Офицеры записывали марку, модель, год и номер каждого проезжающего мимо транспортного средства.
Каковы были шансы, что цель попалась бы в расставленные сети? Очень прозрачными. Но все совершают ошибки и, возможно, убийца погорел бы из-за своей самоуверенности. Он вполне мог подумать, что река «слишком горяча», чтобы возвращаться к ней и поэтому мы не будем вести наблюдение. Но, как бы то ни было, мы должны были быть начеку и оставаться незамеченными.
Так прошёл день работы. А затем, когда местные телеканалы готовились к прямому вечернему вещанию, репортёр, пролетавший над рекой, заметил наши машины, которые хоть и были не видны с земли, но хорошо просматривались с воздуха. Когда телеведущие обратились к нему по поводу обстановки на Грин-Ривер, наша маскировка оказалась раскрыта. Если бы убийца не смотрел телевизор в тот момент, то наверняка услышал бы о нас от кого-то из тысяч других, кто видел репортаж.
Мы все понимали, что Сиэтл – это высоко конкурентный новостной рынок. Репортёры двух наших основных ТВ-каналов пытаются любой ценой обойти конкурентов в погоне за сенсацией. И, конечно, помощь в расследовании не в ходит в обязанности журналистов. Но всё-таки, они тоже были людьми и скорее всего хотели, чтобы убийства прекратились. Но вместо этого мешали нам и, возможно, давали убийце шанс избежать ареста.
Невозможно оценить ущерб, нанесённый этим воздушным репортёром. Остаётся только гадать, что могло бы случиться, останься наше наблюдение нераскрытым. Но могу сказать, что показ наших автомобилей положил начало долгим тяжёлым отношениям между СМИ и нашей целевой группой. Иногда они помогают, предупреждая общественность и побуждая граждан выходить с нами на связь с полезной информацией. Но часто просто путаются под ногами, искажая мысли и воспоминания потенциальных свидетелей и делая почти невозможной работу на местности.
Глава 3
Спасители и грешники
В типичном деле об убийстве (я знаю, что родственники жертв их таковыми не считают) вы направляете всю энергию на поимку человека, отнявшего жизнь. Вы делаете это для жертв, для их семей, для общества, а не ради абстрактной идеи о свершении правосудия. С началом дела Грин-Ривер мы приняли этот вызов, имея на руках минимум пять жертв. Но у нас была и другая, даже более неотложная цель. Так как мы имели дело с хищником, для которого убийства были «спортом»,
