Тайны служебные и личные, или Карибский синдром - Александр Васильевич Кулешов
– Ты считаешь, что я тороплюсь?
– Я считаю, что мы друг друга совсем не знаем, чтобы принять твое предложение. – Она уже была полностью одета и демонстрировала полную холодность к происходящему, деловито осматривая себя в зеркальце и прихорашиваясь перед выходом на улицу.
– Будем жить вместе и все узнаем, – упрямо произнес Виктор, почувствовав неприятный укол от ее готовности легко уйти после всего, что произошло между ними в течение нескольких часов, и сделанного им предложения.
– Будем встречаться и многое узнаем. Без разочарования, – резко поправила его Настя, и по-быстрому чмокнув парня в щеку, оставила его обдумывать, что пошло не так. Радость, не успев оформиться, растворилась в сумрачной комнате. В чем он обманулся? Намерение у него было честным, без всякого трепа про высокие чувства и клятвы. Это, конечно, не красивая любовная история, но и Настя с самого начала показала, что настроена на простые и честные отношения. В чем его вина, если она предпочла постоянству спонтанность? Что ее остановило? Ему захотелось броситься следом за девушкой, чтобы переломить ход событий, но тут же порыв был задушен здравым рассуждением, что решение должна принять сама Настя, что она оставила шанс периодическим встречам между ними, опять их никак не обусловив. А еще говорят, что у женщин все переходы – от заинтересованности к любви, от любви к построению семейных планов – происходят мгновенно. Настино поведение опровергло знатоков однозначно. Секс был, оба партнера вроде бы им удовлетворены, но он еще не образовал фундамента для совместной жизни. Комната омрачилась, выпирая отсутствие уюта во всех местах.
Восстанавливая признаки благопристойности в жилище и способность здраво рассуждать в голове, Коростелев вспомнил о своей служебно-общественной нагрузке – помощи по хозяйству Валечке Сержантовой в случае, если Володя был на дежурстве в части. Встреча и разговор с другим человеком должны были сыграть психотерапевтическую роль после только что полученного по самолюбию удара.
5
Атмосфера Рубежанска пропитана ожиданием и движением с самого возникновения засечной крепости во времена императрицы Анны Иоановны на границе с дикой степью. С утра на разных площадках в местах сбора толклись, курили, рассказывали анекдоты офицеры и прапорщики до развоза их к месту службы, и для города с четырьмя воинскими частями это была заметная волна перемещения лиц в военной форме. Следом на улицы выплескивались труженики элеватора, механического завода и швейной фабрики, спешащие занять свои рабочие места в ожидании соединения руководящих указаний партии с действиями ее представителей на местах, увязки работы отраслевых органов управления и органов государственной власти, чтобы поддержать выполнением и перевыполнением плановых заданий с ростом производительности труда. За ними устремлялись те, кто отвечал за организацию процессов, развертывание социалистического соревнования, стимулирование труда совместно со служащими медицинских и образовательных заведений, мелких ателье и мастерских, магазинов и предприятий общественного питания. В течение всего дня к навесу автовокзала, имевшего в расписании рейсы по деревням района, в соседние городки, областной центр и даже в Москву, между центральной площадью и колхозным рынком стекались селяне и горожане и томились в ожидании своего часа, шурша оберткой съестных припасов или заглядывая в соседние столовую и кафе. Высокая четырехярусная колокольня запущенного собора, преобразованного в склад, возвышалась над всей нехитрой суетой и ждала ремонта, а еще лучше, реставрации, да и весь город носил следы ненадлежащего ухода, так как сам зарабатывал мало и рассчитывал в благоустройстве только на перечисления из областного бюджета. Молодые девушки, спешившие на работу или учебу, а потом вырывавшиеся для неспешного прохода по центральной улице, искали внимания со стороны мужчин, рождения чувства и счастливой судьбы. Жены офицеров и прапорщиков ждали возврата мужей со службы, с дежурства или из командировки, повышения их в звании или должности, так как все их интересы были подчинены карьере мужей, для занятости лиц прекрасного пола в Рубежанске рабочие места были явно в дефиците. Пенсионеры – пенсии, рабочие и служащие – зарплаты, так как денег всегда не хватало, и жили от выплаты до выплаты. Любители и любительницы посудачить ждали события, и таковым они часто воспринимали то, что их лично не касалось. В зону их наблюдений попадали девушки, кокетничающие с юношами, женщины, хвастающие обновками, юноши, ловящие момент в отношениях с девушками, мужчины, обсуждающие дела и действующие в силу ответственности или принятого риска, циники, обосновывающие свое личное превосходство самой передовой и верной общественной наукой с правом на элементы роскоши для их избранных. Яркие ожидания расцвечивали каждый день будущих матерей, которых в городке с явным креном в пользу молодых возрастов, было немало. Интересно, а развивающийся ребенок тоже уже встраивался в вечный размен намерений, планов, обманов и разочарований? И уже понимал важность умения терпеть, когда ждешь?
Каждый будний день в доме Сержантовых будильник звонил в шесть-тридцать, и Володя прилагал все усилия, чтобы ходить на цыпочках, не потревожить супругу, в тишине завтракал и уходил к месту сбора офицеров для отправки в дивизион. И в жизни, и в службе спокойный, умный и неспешно действующий, он демонстрировал полное терпение к вынужденной диете из жареного картофеля и бутербродов, на которую Валя, тяжело переживавшая трудный период в своей жизни, перевела его. А Валечка слышала все эти шорохи и злилась, сама не зная почему. Вроде бы все шло своим ходом – живот и вес росли, координация тела и походка менялись, как положено, и она становилась все более похожей на медленно раскачивающуюся утку, иногда аппетит полностью выходил из-под контроля, и она готова была есть все подряд, но и это было нормальным в ее положении. Но вдруг обступали связанные с ним неудобства – в любой позе мешал живот, ходить тяжело, а ведь надо много двигаться, лежать было тоже неудобно, раздражали всякие запахи…
Наблюдающий ход беременности гинеколог оказался мужского пола, лысоватый толстячок, приближающийся к пенсии. Имени от волнения Валя, конечно, не запомнила, отвечала на его вопросы односложно и послушно разместилась на топчане по его указанию. Доктор смазал руки кремом и добродушно сделал несколько круговых движений по выступающей части ее живота. Казалось, ее пульс подскочил до частоты ультразвука, когда она почувствовала, как гинеколог сконцентрировался на пульпации уже почти сформировавшегося человечка, чуда, спящего в ее животе. Будущая мать слышала голос доктора где-то далеко, беспечно говорящего, что все в порядке с утробным материалом, положение продольное, предлежание… Ну как так можно назвать «материалом» живое существо?! Никаких эмоций, никакого притворства. Ведь ребенок – ее единственный и желанный младенец. Валя
