СВО. Клаузевиц и пустота. Политологический анализ операции и боевых действий - Михаил Головлев
А теперь ответим себе на вопрос — как в условиях тотальной разведки противника подобная работа могла быть проведена перед СВО?
Российский генералитет решил её привычным для себя способом — устроив очередные парадные, почти никак не привязанные к боевой задаче учения в Белоруссии. Они не позволяли понять ни свой потенциал, ни обеспечить прогнозы и оценки врага, ни изучить в модели то, как на практике будет проводиться операция.
А вот обкатка разбитых ради конспирации на самостоятельные блоки и подразделения подзадач ударной частью группировки на Донбассе вполне бы могла бы решить такую задачу.
Ведь самым удивительным в проблематике боеготовности Российской армии к СВО оказалась полная неспособность сделать выводы из опыта формирования вооруженных сил Луганской и Донецкой Народных Республик, так называемых «Корпусов народной милиции».
Дело в том, что проблемы, столь явно проявившиеся в ходе СВО. в сконцентрированном виде существовали в периоде 2014–2022 годов.
С момента участия российских военных советников в военном строительстве, в ЛДНР ярко проявились сложности с материальным обеспечением, подтасовыванием и умалчиванием информации в докладах.
Проблемы систем связи и взаимодействия были известны, в том числе контролирующим органам и центральному командованию ВС РФ. Имелось множество примеров, по которым неоднократно проводились разбирательства. Но их последствия никак по факту не отразились на Российской армии, хотя совершенно логичным было бы рассматривать донбасский опыт с его положительными и отрицательными практиками как испытательный полигон. Но этого не произошло. Если бы сейчас сравнить проблемы «Корпусов» со вскрывшимися проблемами Российской армии в ходе СВО, то мы увидим удивительную идентичность.
Например, широко известный случай, произошедший в ходе Дебальцевской операции. Российский военный советник С-в (позывной «Алмаз») послал военнослужащих 4-го армейского корпуса на взятие украинского опорного пункта. При этом луганские бойцы выдвинулись колонной, так как по заверению российского офицера украинцы покинули укрепление. Как следствие — массовые потери.
В итоге в качестве мести один из ополченцев с позывным «Орел» прострелил ноги российскому офицеру, что было оформлено как ранение от обстрела противника в ходе боя, когда героический советник, якобы, поднимал трусливых местных бойцов на штурм. За что С-в был награжден золотой звездой «Героя России», в дальнейшем получил звание генерала.
Ирония в том, что в ходе СВО бравый генерал встретился со своим благодетелем, обеспечившим ему карьерный рост, где последний проходил службу добровольцем в одном из подчиненных генералу добровольческих батальонов боевого армейского резерва.
Генерал продолжил «держать уровень», в значительной мере, благодаря чему в мае 2022 года на переправе в Белого-ровке (Харьковское направление) российские войска понесли существенные потери в личном составе и технике.
Подобные ситуации вранья подчиненным о том, что «там никого нет», «вы пойдете третьим эшелоном» и т. п. в ходе СВО стали нормой и практикой. Они привели к резкому падению мотивации личного состава с совершенно конкретными негативными последствиями.
Здесь, к примеру разниц подходов и выводов, также можно упомянуть об интегрированных тактических системах управления боем. Украинские войска, начиная с 2014 года, создали и массово внедрили автоматизированную систему управления «Крапива» («Кропива»). Её разработкой формально занималось конструкторское бюро «Логика», но методическое руководство осуществлялось инструкторами НАТО и изначально создавалось по стандартам Альянса.
Система оказалась удобной, представляла собой армейские планшеты с набором карт, в том числе артиллерийских, возможностями интегрирования закрытых систем связи и позволяла обеспечивать управление боем на уровне «рота-батальон», комплектовалась радиостанциями, дальномерами, тепловизорами и приборами ночного видения.
Украинский командир с правами администратора может давать обязательные для исполнения команды, а исполнители обладают всей полнотой информации. Военная техника имеет специальные цифровые маяки, её нахождение тоже отражается в системе. Таким образом, предотвращаются ложные доклады и проблемы взаимодействия, а также существенно сокращается скорость принятия управленческих решений.
Цитата: «Используя “Крапиву”, наводчик в режиме реального времени ставит на карте метку с координатами предполагаемого огневого удара. Её немедленно видит старший офицер артиллерии, который может сразу же отдать указ об открытии огня или же отклонить запрос на том или ином основании.
При необходимости метку можно “передать” другой батарее. Система позволяет учитывать такие важные для ведения огня параметры как тип местности, тип используемых боеприпасов, данные метеослужбы и так далее.
Волонтёры отмечают, что при использовании “Крапивы” развёртывание огневой батареи сокращается в 5 раз — с 14 минут до 3. Время, требуемое на подготовку поражения незапланированной цели, сокращается с 3 до 1 минуты, а время на открытие контрбатарейного огня — с 5 минут до 30 секунд». «Украинские программисты-волонтёры также создали для ВСУ специальное программное обеспечение “ГИС АРТА”, которое увеличивает скорость реакции артиллерии в 40 раз. В первую очередь, система увеличивает точность наведения артиллерийского огня».
Более того, уже имея данные разработки к началу СВО, украинцы не остановились, и совместно с партнерами по НАТО, накопив практику широкомасштабных боевых действий, на ходу внедрили новую командно-контрольную систему “MacGyver”, являющуюся аналогом американской системы управления боем, объединившую уже работу авиации, разведывательных служб и артиллерии.
В России, к моменту начала СВО, существовал ряд аналогов. Однако они не были внедрены в широкую армейскую практику. Представляется, что одной из причин этому является то, что система, по факту, документирует команды военного руководства, или их отсутствие, что существенно уменьшает возможность сокрытия случаев управленческой неком петентности.
Естественно, многие военные начальники в подобном не заинтересованы, а решение проблем перекладывают на плечи бойцов и младших командиров. Это превращает боевой механизм в ситуативный и волюнтаристический с соответствующим уровнем КПД.
Да, система управления «Стрелец», укомплектованная средствами связи, планшетами, целеуказателем и дальномером, обработкой и отображением информации, позиционирования, неоднократно на учениях демонстрировалась Президенту России. Проблема лишь в том, что до массового внедрения или тем более реального практического использования она так и не дошла.
Да и как? Если нет элементарно цифровой среды, в которой она должна функционировать, то каким образом система будет обмениваться информацией, обеспечивать коммуникацию? По каким каналам?
В итоге сами по себе подобные системы без цифровой сети, радиосвязи и необходимой инфраструктуры бесполезны. Невозможно на текущий момент найти участок фронта, где они бы реально использовались в СВО. В отличие от, к примеру, «Крапивы».
Что мешало эти системы обкатывать в условиях реальных боевых действий с ключевым противником на Донбассе? Но таких обкаток не было.
Ну и конечно, и здесь традиционно не обошлось без воровства.
В Российских вооружённых силах всё-таки была предпринята попытка создания аналога, и в 2014 году промышленному концерну «Созвездие» было заказано изготовление единой системы управления тактическим звеном (ЕСУТЗ) — современной системы комплексной радийно-цифровой связи
