Газета Завтра Газета - Газета Завтра 25 (1022 2013)
К.Ш. Наполеон как-то хорошо сказал: "Политик может идти впереди народа и вести его за собой. Он может идти вместе с народом. Но он не может идти против народа, тогда его сметёт". Не самый глупый человек, заметим. Хороший политик ощущает смену ориентиров в сознании нашего народа сегодня.
"Завтра". Вы, как режиссер, ощущаете это?
К.Ш. Не один я ощущаю. На мой взгляд, происходит еще очень смутный, еще неясный, но переворот в сознании людей. Что у нас происходит сегодня в обществе? Значительная часть общества, как я это понимаю, разочарована в политической связке с Западом. Она понимает: стране надо развиваться самостоятельно, развивать свои традиции и культивировать свои ценности. Россия - самостоятельная цивилизация, у которой есть право на жизнь. Вот эта часть общества сегодня туманно называется патриотической. Но пока что напрямую заявляют о себе лишь те, кто называет себя либералами. Хотя какие они либералы? Это группа людей, кто строго соблюдает сторону и интересы Запада. Однако представления о том, что мы можем и должны стать какой-то потерявшей суверенитет территорией, которая получит какие-то блага от романо-германской цивилизации, сегодня уже иллюзорны.
"Завтра". Карен Георгиевич, кино 30-х мобилизовало общество на проведение грандиозных строек, на осознание истории своей страны, поднимало дух в годы Великой Отечественной войны. В настоящее время подобное кино к чему может призывать, на что ориентировать?
К.Ш. Это самый сложный вопрос. Всегда есть опасность перейти на лозунги, за которыми пустота. Я с неким подозрением отношусь к призыву: "Вот, давайте сейчас делать патриотическое кино!" Настоящее искусство, кино, в частности, по своей природе патриотично. Оно ориентировано на национальные основы и традиции. Гайдай, например, - патриотическое кино? В его фильмах заложены наши национальные традиции, скажем так, русские национальные традиции Наша традиция - она русская, кто бы мы ни были - армяне, евреи, татары. Это русская традиция в том смысле, что она вбирает все коды тех народов, которые здесь живут.
"Завтра". Патриотическое кино сможет стать одним из инструментов воспитания человека?
К.Ш. Если наше общество, наша страна хочет каким-то образом участвовать в воспитании своих граждан, то идея создания такого кино правильная. И надо понимать, что в сегодняшней ситуации кино фактически становится частью телевидения.
"Завтра". Телесериалы - что это такое?
К.Ш. Тоже кино. Форма кино для телевидения. У нас сегодня телевидение принято ругать, но, я считаю, национальное самосознание в какой-то степени сохраняет именно телевидение. Помните, в 90-е годы на телевидении были одни иностранные сериалы. Сейчас на телевидении иностранных сериалов вы не увидите. Плохие, хорошие - есть, кстати, очень неплохие - но всё равно это свои, это наши. И основная публика, основной зритель, у нас не в кино. Основной зритель - на телевидении.
"Завтра". Обращение к чему способно сломить процесс разрушения национального самосознания?
К.Ш. Обращение к русской литературе. Сегодняшнее кино очень оторвано от литературы, это неправильно, потому что кино без литературы не может существовать. Кстати, в этом смысле надо брать пример с американцев. Ведь в американском кино 70-80% успешных картин снято по какому-либо произведению. Сегодня наше телевидение начинает движение в этом направлении и вкладывает большие средства. Мне самому предложили сделать экранизацию, буду или не буду - не знаю. Владимир Хотиненко сейчас делает "Бесы".
"Завтра". Советский кинематограф - кинематограф образов, Голливуд - истории. Ваше видение будущего отечественного кино?
К.Ш. Я думаю, что нам надо учиться делать истории. В том числе и у Голливуда, это его сильная сторона. Конечно, в идеале, это соединение и истории, и образа, и трюка, - всё надо уметь делать. В кино надо владеть всем арсеналом средств, которые позволяют воздействовать на зрителя. Но главное - придерживаться своей традиции. Советское кино, советская идеология официально как будто были в конфликте с имперской, русской традицией. Но, как это ни странно, традиция советского кино была именно русской. Советское кино шло от русской классики, от её понимания. Российское кино все эти последние двадцать лет пыталось стать чем-то другим. Оно пыталось стать американским кино, французским, каким угодно. Но я уверен, создавать кино можно, лишь вернувшись к своим традициям. Это не значит, что оно не должно быть современным. Это не значит: давайте делать как в 1945-м году. Не в этом дело. Просто должен быть свой внутренний код. Сегодня российское кино пытается нащупать этот код, но пока не вышло к его пониманию.
"Завтра". У вас, как у главы "Мосфильма", есть рычаги продвижения, развития отечественного кино?
К.Ш. Да, есть. Самое главное из того, что мы сделали, - мы создали студию, причем без вливаний бюджетных средств. Я горжусь этим. "Мосфильм" модернизировал студию, и эта студия сегодня - одна из лучших в мире. Второй важный момент нашей работы - как раз в продвижении советского кино. Есть бесплатный сайт мосфильмовских картин, пятьсот картин в свободном доступе. Наши фильмы смотрят во всем мире: Мексика, Америка, Индия Причем смотрят не только наши эмигранты. Миллионные просмотры.
"Завтра". В чём магия кино, Карен Георгиевич?
К.Ш. Не знаю. Я давно работаю в кино и, зная, как оно делается, сам иногда удивляюсь: в чём магия? Странное это дело. Показывают какие-то истории, и они действует на людей, люди верят, соучаствуют персонажам, живут их жизнью. Они заворожены. Кино влияет на людей. А как на детей влияет?! Колоссально!
Кого зарыли в шар земной?
Екатерина Глушик
20 июня 2013 0
Политика Общество Армия
Рассказывает директор Историко-культурного поискового центра «Обелиск» Василий Петров
"ЗАВТРА". Василий Николаевич, чем было вызвано ваше желание участвовать в работе поисковиков?
Василий ПЕТРОВ. В Московском государственном историко-архивном институте (МГИАИ), где я учился в начале 90-х годов, ещё со времён комсомола действовал поисковый отряд. Тогда только-только развалился Советский Союз, но структура сохранялась. Поскольку воспитан я был в советские времена, то у меня в сознании укоренился лозунг "Никто не забыт, ничто не забыто". А когда узнал, что множество останков погибших не захоронено, испытал шок. Но возник интерес: захотелось и самому заняться поисками останков, приобщиться к реальной истории нашей страны. Ведь война затронула каждую семью в нашей стране, в том числе мою.
Кстати, Историко-архивный поисковый центр "Судьба" при нашем вузе продолжал работать и после роспуска ВЛКСМ. Наш институт для такой деятельности очень подходил: там учили всему тому, что нужно для этой работы, начиная от архивных поисков, кончая собственно археологией.
По закону, чтобы заниматься поисковой работой, нужна общественная организация. Мы её создали в 1994 году, и меня выбрали руководителем.
"ЗАВТРА". Повлияли ли изыскания отрядов на пересмотр каких-то фактов, новые страницы истории открыты, может быть?
В.П. Почти в любом месте, где шла Великая Отечественная война, есть, к сожалению, незахороненные останки. Вот цифры: в сорок первом году из рядов Красной армии по разным причинам выбыло 11 миллионов человек. Убито, ранено, попало в плен Пропадали не только отдельные полки и дивизии, но и целые армии, например, под Вязьмой 4 армии Западного и Резервного фронтов попали в окружение. А более мелких окружений, куда попадали дивизия, полк, батальон или меньшие подразделения - не счесть. Нет точных цифр. Кто-то говорит, что миллион солдат был окружён Но это слишком много, 200-400 тысяч, вероятно.
Эти глобальные события повлияли на то, что немцы подошли к Москве - окружение под Вязьмой, крах Западного и Резервного фронтов, одновременно окружение под Брянском Начало октября 41 года. Перед Москвой не было оборонительных рубежей. Над столицей нависла реальная угроза: её некому защищать. Войска оказались в окружении, отступали в беспорядке.
Советская историография старалась замалчивать факты, которые не красят Красную армию. Довольно обтекаемо говорили о неудачах 41 года: окружение под Киевом, Брянском, Вязьмой, Минский котёл.
Так что, находя останки, мы, конечно, проливаем свет на те или иные факты. А количество найденных останков говорит о масштабах потерь.
"ЗАВТРА". Как выбираете место для экспедиции?
В.П. Берём места трагических операций времён войны. В архивах, как правило, нет информации, которая нам нужна, о миллионах пропавших без вести. По рассказам очевидцев, воспоминаниям восстанавливаем картину. В архиве есть материалы, предшествующие, например, вяземскому окружению, документы отдельных частей после окружения. По крупицам
