Борис Куркин - Очерк и публицистика

Впрочем, сам изобретатель термина не одобряет включения Южной Африки, считая, что её экономика пока что слишком мала для этого. Подводя итоги десятилетия своего теоретического нововведения, Дж. О’Нил высказывает прогнозы на будущее, указывая, где теперь следует искать потенциал роста. Им называются следующие одиннадцать стран (Next eleven, или вкратце N-11): Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран, Южная Корея, Мексика, Нигерия, Пакистан, Филиппины, Турция и Вьетнам. А среди них он в первую очередь выделяет четыре страны, которые в скором будущем могут стать такими же важными, как БРИК: Южная Корея, Мексика, Турция и Индонезия. «Хотя ЮАР, — подмечает банкир-экономист, — сейчас является крупнейшей экономикой Африки, она составляет приблизительно 0,5 процента от глобального ВВП и около половины объема экономики Индонезии или Турции».

Все восемь стран (БРИК и новая «четверка»), по словам О’Нила, надо уже относить не к «развивающимся рынкам» (emerging markets), а к «растущим рынкам», или к «рынкам роста» (growth markets). Основным критерием принадлежности к этой группе он считает долю в мировом ВВП, которая должна превышать 1 процент. Главной «экономикой роста» в «восьмерке» является Китай (9,3 % мирового ВВП), который по этому показателю занимает второе место в мире после США. ВВП Бразилии, Индии и России вместе составляют 8 процентов, а четырех «новичков» — 5,5 процента. Все другие экономики следует, согласно мнению автора, продолжать рассматривать как развивающиеся рынки. Лейтмотивом книги «Карта роста» служит тезис: инвесторам следует ухватиться за те возможности, которые предоставляют экономики Бразилии, России, Индии, Китая и других «growth markets».

Признавая, что успехи нашей страны в области экономики бесспорно скромнее остальных членов БРИК, О’Нил всё же видит её перспективы в радужных тонах: «России достаточно просто избегать экономических кризисов. Если это удастся, её ВВП может превысить показатели Италии к 2017 году, а в период с 2020 по 2030 год последовательно потеснить Францию, Великобританию и, в конечном счете, Германию». Заглядывая ещё дальше, эксперт полагает, что если Россия остановит убыль населения, то к середине века при среднегодовых темпах роста в 3–4 % увеличит ВВП до 10 триллионов долларов — более чем в 6 раз по сравнению с нынешним. Он исходит из того, что в будущем «большая четверка» станет ещё устойчивее к глобальным финансовым и экономическим потрясениям.

Основной потенциал развития БРИК им видится на внутренних рынках и в расширении взаимной торговли. Автор считает, что западные критики России «ослеплены политической антипатией», что у нас имеются условия для диверсификации экономики и определенные преимущества в системе образования.

Тем не менее, число критиков экономики России на Западе меньше не становится. Основатель немецкого инвестиционного фонда WAM Йохен Вермут уверен, что экономическая стабильность, воцарившаяся в России в нулевые годы, превратилась в «застой», «грозящий членству страны в неформальном клубе БРИК». Причиной тому, по его словам, служат высокая коррупция, отсутствие реформ, сырьевая зависимость и медленные темпы экономического роста. «Если Россия и дальше будет стагнировать, её де-факто исключат из этой группы», — заявил он недавно агентству Рейтер.

Как никогда прежде на российскую экономику ополчились в конце минувшего января на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Американский экономист иранского происхождения профессор Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини, прославившийся предсказанием глобального кризиса, и президент Eurasia Group английский экономист и банкир Ян Бреммер в ходе совместного интервью утверждали, что за 10 последних лет «товарищи» по БРИК ушли от России далеко вперед. Экономика страны, подмечали они, совершенно не диверсифицирована, а её успехи связаны с нефтяным богатством, помноженным на высокие цены на углеводороды. Будущее России, по их мнению, выглядит малообещающим по причинам низкой конкурентоспособности экономики, непрозрачной структуры власти и тотальной коррупции чиновников. По разным международным рейтингам (экономической свободы, предпринимательской активности, технологическому развитию и др.) Россия, продолжали они, оказывается в конце списков и позади своих партнеров, что раньше, что теперь. Кроме того, она хуже всех остальных перенесла экономический кризис. В связи с этим ими было предложено заменить Россию в объединении на Индонезию или Турцию.

С ними солидарен экономист транснационального инвестиционного банка JP Morgan Анатоль Шаль: «Основная идея БРИК состоит в том, что это быстрорастущие страны, которые через 20–50 лет станут экономическими тяжеловесами. Но Россия сейчас не растет такими темпами, потенциальный темп экономики значительно снизился. И с этой точки зрения будет действительно справедливым исключить Россию из БРИК». А генеральный директор работающего в России с 1993 года международного алюминиевого гиганта ALCOA Клаус Кляйнфельд привел следующий пример аномальных условий для бизнеса в России: «Мне больно и обидно это видеть. Я честно сказал Дмитрию Медведеву, что не могу поверить, что в налоговую инспекцию нам пришлось представить 115 000 страниц документов на один объект».

Как же отнеслись к этим словам российские эксперты? Кем-то было замечено, что группа БРИКС формально не является международной организацией, и не совсем понятно, «как оттуда нас можно выгнать». Кроме того, они апеллировали к тому, что в ближайшие годы инвестиционный климат в России должен улучшиться. Ведь анонсировал же В. Путин о том, что у страны есть задача подняться на 100 ступеней — с 120-го на 20-е место в рейтинге (Doing business), оценивающем условия для ведения бизнеса. На что сомневающийся западный оппонент вопрошал: «Не слова ли это? До этого ведь сидели десять лет на нефтяной игле, и ничего — никто не шевелился».

Справедливости ради следует отметить, что за время правления Путина сначала в качестве президента, а потом премьера ВВП России на душу населения всё же удалось почти удвоить, а разрыв в производительности труда с США также испытал позитивную динамику — уменьшился с 75 % до 60 %.

В середине 2009 года президент РФ Д. Медведев на Петербургском Международном экономическом форуме заметил, что, хотя наиболее острая фаза кризиса преодолена, шампанское открывать пока рано. И сейчас столь же очевидно, что не стоит этого делать. Эпицентр драматических событий с тех пор переместился из Америки в Европу, где долговые проблемы ряда стран грозят развалить еврозону. «Не туман, а мрак», «Говорим „кризис“, подразумеваем „Европа“», «В 2012 году нас накроет волна корпоративных дефолтов», «Греческая трагедия для Европы» — гласят заголовки статей о состоянии дел в Старом Свете.

Еврокомиссия пришла к выводу, что в 2012 году зона евро, в которую входит 17 государств, не сможет выйти из кризисной полосы, и рецессия, хотя и «умеренная», будет продолжаться. В Евросоюзе, объединяющем 27 стран, ожидается, в лучшем случае, стагнация, то есть нулевой рост. В двух западноевропейских экономических локомотивах — Германии и Франции — прогнозируется спад экономических показателей. Прирост ВВП в них не превысит 0,6 % и 0,4 % соответственно. Объем ВВП Италии сократится на 0,8 %, на 0,2 % уйдет в рецессию Испания, а экономика Греции упадет на 6 %.

Главной причиной такого неблагополучия стало скопление небывалых государственных долгов в Греции, Италии, Испании, Португалии и ряде других государств региона. Вследствие этого фискальные стимулы, действовавшие прежде, теперь уже неэффективны, и наступила эпоха жесткой экономии, усугубляющая ситуацию. Сокращение производства и разорение значительной части фирм и предприятий в свою очередь усиливает неустойчивость и вялость европейских рынков.

Европейский Центробанк вынужден время от времени включать печатный станок, и евро девальвируется. Небеспочвенны прогнозы дальнейшего снижения курса евро по отношению к доллару. Есть и те, кто считает, что при сильном экономическом спаде на континенте обе валюты могут сравняться. Развала еврозоны, вероятно, не произойдет, но Греции, скорее всего, придется уйти, так как страна в принципе не может выполнять финансовые обязательства. По расчетам разных организаций, при неконтролируемом дефолте этой страны Еврозоне грозит потеря более 1 триллиона евро. Такой сценарий развития событий беспокоит не только европейцев. Почти четверть валютных резервов Китая (3,2 триллиона долларов) держатся в евро, поэтому обвала европейской валюты Китай стремится не допустить.

Кредитные проблемы в Европе обусловлены не только мировым финансово-экономическим кризисом, заставившим правительства расходовать бюджетные средства на поддержку падающей экономики, но и различиями в уровне экономического развития стран, входящих в валютную зону. В условиях открытой конкуренции и отсутствия её ограничений (в виде собственной валюты и протекционистской политики) менее сильные в экономическом отношении государства южной части Еврозоны проигрывают соперничество «северянам». Именно на этой основе, прежде всего в Греции и Италии, происходит, и имело место ещё до начала мирового кризиса, нарастание государственного долга. Похоже, что «вылечить» такие страны за счет оказания финансовой помощи и принуждения к затягиванию поясов практически невозможно: низкая конкурентоспособность постоянно порождает всё новые и новые долги. Лишь требующие длительного времени структурные перемены могут разрешить экономические проблемы таких стран.