Владимир Бушин - Это они, Господи…
ГЕРОИ И ЖЕРТВЫ
Да, в самом деле, надежда умирает последней… Казалось бы, на что можно было надеяться, когда возник Путин? Ведь мы знали в общем-то, что это выученик и правая рука бесстыдного карьериста Собчака, ставленник американского холуя Ельцина, что Солженицын для него — великий авторитет, любимый писатель — заводной павлин Радзинский, любимый артист — скорбный хохмач Хазанов, и все они — лютые антисоветчики… Ну, на что тут можно?..
И всё-таки надеялись, уповали. Надеялось, уповалось. Как же! Ведь ему еще не было пятидесяти, ведь он советский разведчик, ведь сын фронтовика… А вдруг внезапный и не снившийся ему взлёт на такую высоту, ответственность за судьбу родины заставят его прозреть, вдруг появится в нём что-то человеческое, русское, честное, словом, вдруг — катарсис… И что же со временем оказалось? Собчака он беззаконно спас от правосудия, тайно переправив в Париж, а теперь под камеры телевидения посещает его могилу и за государственный счёт покровительствует сирой вдовице покойного. Ельцина чтит как национального героя, назвал его именем не рыгаловку на Зацепе, что было бы справедливо, а крупнейшую в стране новую библиотеку в Ленинграде. Лживые, человеконенавистнические писания Солженицына повелел втемяшивать школьникам. Эдварду Радзинскому дал не то орден, не то премию. К Хазанову ходит в гости в особняк от Лужкова на Садовом кольце, слушает там еврейские анекдоты и потом по телевидению рассказывает их народу российскому… И только после всего этого надежда умерла.
И возник Медведев. Опять, казалось бы, всё ясно: это ставленник ставленника Ельцина, второй год он разъезжает по стране и по всему миру, произносит бесчисленные маниловские речи, и самое умное, что сказал — «Свобода лучше, чем несвобода», тепло жмёт руку Абрамовичу, приобрел в качестве биографа лжеца-антисоветчика Сванидзе, оказавшегося после этого сразу и в Общественной палате, и в Комиссии по борьбе против фальсификации истории… Ну, на что тут надеяться!
И всё-таки!.. Ведь русский же, ведь ему лишь немного за сорок, ведь у него оба деда — фронтовики, а к Собчаку и Ельцину, кажется, не имел никакого отношения, да, маловат росточком, но зато походочка лёгкая… А вдруг вспомнит, что русский, вдруг сообразит, что впереди ещё долгая жизнь, вдруг явятся ему во сне оба деда и скажут: «Внучок, не балуй! Пойми, куда тебя случайно вознесло. Решай, что тебе дороже — „хромая утка“ или родина-мать»…
Увы, и на сей раз ничего не сбылось. Но моя надежда на Медведева окончательно испустила дух только совсем недавно — 30 октября 2009 года, когда он обнародовал своё заявление «Память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах». Такой концентрации самоуверенности и пустозвонства не было даже у его предшественника.
Он твердит то и дело: «Я убеждён… Я уверен…». Да какое мне дело, в чём этот молодой человек убеждён. Ты меня убеди, народ убеди в своей правоте, но, увы, это не по силам. Ибо на таком посту и в таких делах на слово можно поверить только человеку с большим опытом жизни, с глубокими знаниями и, конечно, доказавшему свою честность, — словом авторитетному человеку. А тут?!.. Никто из них до кремлёвских палат ни цехом, ни колхозной бригадой, ни какой-нибудь конторой не руководил, ни взводом не командовал, ни «Капитанскую дочку» не читал.
И вот вам: «Я убеждён, что память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах». Ставит на одну доску трагедии, допустим, землетрясение в Спитаке и победы, допустим, победу над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. На одну доску — скажем, поэта Мандельштама, умершего в заключении, и Александра Матросова, погибшего в бою за родину. Разумеется, и жертвы землетрясения, и Мандельштам вызывают у нас глубокое сочувствие, сожаление, скорбь, но они не могут вызвать чувства восхищения и благодарности, которое рождают у нас герои, отстоявшие свободу и независимость родины.
Вот так некоторые евреи, претендуя на особый «статус» своих погибших соплеменников среди многомиллионных жертв Второй мировой войны, в сознании своей высшей правоты заявляют: «Нас фашисты убивали только за то, что мы евреи». Да, это так. Но русских они убивали и за то, что они русские, т. е. народ, живущий на той земле, которую немцы мечтали захватить, истребив или изгнав русских, и за то, что возглавляя борьбу всех народов, в том числе евреев, русские являлись главным препятствием на пути фашистского мирового бандитизма. Человек, которого называют президентом, должен понимать такие вещи.
Медведева «не может не тревожить» то, что почти 90 процентов молодёжи в возрасте от 18 до 24 лет не знают даже имён известных людей, которые пострадали или погибли как жертвы репрессий. А ведь День памяти жертв как раз 18 лет уже и отмечается. О чем же говорит такой прискорбный факт? Прежде всего о том, что вы без конца врёте о репрессиях и враньё ваше уже не воспринимается, обрыдло всему народу, а молодёжи — прежде всего.
«Дуэль», № 27,28’10
АПРЕЛЬСКИЕ КАЗУСЫ
Прошло уже немало дней, а я всё не могу одолеть тягостное впечатление, которое оставил отчёт главы правительства Владимира Путина в Думе 6 апреля. Очень отчётливое, но именно тягостное и безнадёжное.
Оратор начал так: «Правительство заинтересовано, чтобы его работа получила оценку законодателей». Конечно. Но думаю, оно заинтересовано получить оценку и рядовых граждан и оппозиционных газет. Так вот…
Как человека, всю жизнь работающего со словом, отчёт прежде всего удручил меня своим языком. Люди, безразличные к родному языку, сразу скажут: «Ну, нашёл о чем тревожиться! Тут высокая политика, жизнь страны, кризис, безработица, а он. Это и говорил мне Владимир Бондаренко. Нет, друзья, не мной и давно сказано: „Язык — душа народа“». Через него открывается многое.
К сожалению, отчет написан языком то глухого к слову замшелого чинуши, то узколобого дельца, орудующего специальными терминами, то бюрократа, желающего блеснуть образованностью посредством обилия иностранных слов, а главное — всегда языком человека, не знающего народ, не понимающего своей роли, равнодушного.
Запущено в эксплуатацию в год русского языка
С того хотя бы и начать, как отчёт напичкан варваризмами, то бишь иностранщиной. Ведь тут слушателю-читателю и слова ри не помогают! Речь идёт, разумеется, не о таких словах, как «бюджет» или «кризис», «финансы» или «кредит». Это давно освоено русским языком и всем понятно. Таких «иностранцев» даже в шутливый обиход пустили: «Мои финансы поют романсы». Или: «Де’бет, кре’дит сходятся, а деньги не находятся» и т. п.
Но вообще-то и такие слова из уважения к родному языку не следует употреблять там, где есть вполне достойная, а то и лучшая русская замена. Например, было сказано: «Мы стремились сконцентрироваться на решении наиболее востребованных задач»… «Наш выбор — консолидировать всё то, что составляет базу качественного роста экономики». Хотя что такое «востребованные задачи» и «база качественного роста» не совсем ясно, но выделенные слова иностранного происхождения, пожалуй, всем понятны, однако они явно вытеснили русские: сосредоточиться, собрать все силы, сосредоточить. Чем эти слова провинились перед властью? Можно ли себе представить, чтобы канцлер А. М. Горчаков в своё время сказал не «Россия сосредотачивается», а «Россия концентрируется» или «консолидируется»? Это было бы нелепо.
Вместо «адаптироваться к новым реалиям» можно было сказать «приспособиться к новому положению (к новым условиям, обстоятельствам, обстановке)». Или: «реализовать программу реструктуризации». Язык сломаешь! А ведь гораздо не только родней, но и мелодичней было бы — «выполнить план перестройки (переделки, улучшения)». Или: «Мы парировали дефицит ликвидности». Разве не лучше — «Мы преодолели недостаток наличных денег»? А что такое «санация проблемных финансовых учреждений»? Санация, кажется, оздоровление. В своё время Пилсудский установил в Польше «режим санации». Это вспомнилось мне, когда-то учившему золотую латынь, но, увы, её учили не многие. А здесь это банковско-финансовый термин, многозначный смысл коего могут не знать даже изучавшие латынь. И зачем тут расплывчато-неопределенное слово «проблемные», когда можно сказать внятно: ненадёжные, слабые, сомнительные и т. п.?
Вместо «запущен в эксплуатацию нефтепровод» проще выглядело бы «вступил в строй» или «начал работать». Но оказывается, он запущен «пока в реверсном режиме». Может быть, эрудиты-спикеры Грызлов и Миронов знают, что это такое, но мы с соседом Васей понятия не имеем. Я говорю: «Вася, посмотри в словаре иностранных слов, что такое реверс». Он листает огромный словарь, пыхтит, ругается, но всё-таки находит и говорит: «Да тут пять значений. Первое — оборотная сторона медали или монеты». — «А какое из пяти здесь?» — «Видно, как раз первое — оборотная сторона жизни вместо лицевой, обман то есть».
