Миша Вербицкий - Антикопирайт

Исторически, деятели GBN группировались вокруг журнала «Whole Earth Review» и частной (не подключенной, вплоть до 1990–х, к Интернету) компутерной сети под названием Well. Последняя была не бесконечно уникальной самопальной альтернативой Юзнету, аборигены которой (яппи разных мастей, художественно–гуманитарно–макинтошевской персуазии, от хакерства далекие совсем) считали себя кибер–элитой, так как платили нефиговые бабки и проходили цензуру и жесткий фэйс–контроль, чтобы не ругаться матом нихуя. В Юзнете преобладали студенты–юниксоиды и хакеры, беспощадно эту самую кибер–общественность высмеивавшие за занудство, техническую неграмотность и склонность с апломбом рассказывать друг другу о грядущем «киберпространстве», которое путем перемешения электронов непременно породит в себе вудуистское божественное сознание лоа или какую–нибудь не менее идиотскую хрень (я в принципе пересказал сюжеты романов Уильяма Гибсона, но подобная каша в голове для этой публики достаточно типична). Большинство «киберпанков» из Well–а вообще–то не представляли себе работы компутера даже и в самых общих чертах (Гибсон, скажем, не спрограммировал ни строчки и не слыхал даже как это делается); так что версия о самозарождении компутерного сознания в корзине грязного белья обсуждалась этой публикой совершенно серьезно. В Европе, этот же стиль мышления породил Барбрука–Камерона и «нет–искусство»; разницу сию я отношу за счет большей доступности правительственных грантов.

В году 1993 был основан пропагандистский орган GBN: журнал «Wired». Тех же примерно воззрений лоббистская машина GBN называлась Electronic Frontier Foundation: псевдо–правозащитный центр, возглавляемый топ–мэнеджерами мульти–национальных компьютерных корпораций и «кибер–либертарием» Джоном Перри Барлоу, автором стихов к некоторым песням группы Grateful Dead.

Со страниц «Wired», пропагандисты GBN/EFF рисовали картину немедленного расцвета цифровой экономики и всеобщего многолетнего благополучия через посредство нерегулируемого рыночного капитализма; другими словами раздували пузырь. В данной версии «киберпанка» немного осталось от Барлоу и совсем ничего – от крипто–анархии; оно почти уже не отличалось от «Открытого Общества» Джорджа Сороса – граждане публиковали исключительно то, что хотели видеть читательские массы, нежелавшие платить налоги и нежелавшие поддерживать социальные программы; однако раздутие пузыря выгодно всем заинтересованным сторонам – до тех пор пока пузырь не лопнет.

Но пузырь лопнул (и забрызгал).

По легенде, последними словами Тимоти Лири были

«The heart of evil is the Global Business Network.»

О да. О да. О да.

Победа и закат киберпанка

Известный писатель Брюс Стерлинг, большой авторитет этого киберпанка, со вкусом психоанализирует крипто–культуру, под непереводимым (нет, правда) названием «Гики и спуки» (geeks and spooks).

Американская история последних десятилетий являет собой бесконечную борьбу двух начал: гиков и спуков; «ботаников» и «оперов».

Первые – intelligentsia, в той характернейшей форме, в которой она в Америке существует: яппи – практики хай–тека, ученые и программисты. Ориентированные, экономически, на либертарианство (упразднение социальных и регулирующих функций государства т.е.); политически – на абсолютную отмену цензуры, военного призыва, ограничение силовых структур, армии и всяких вообще государственных повинностей; культурно ориентированных на научную фантастику, психоделику, возрождение 1960–х. (Характернейший пример оных, добавляет ехидный Стерлинг, являет собой начальник Майкрософта Билл Гэйтс и кандидат в президенты Гор от демократической партии).

Если закрыть глаза на дебильность его, то именно о ботаниках составлен текст Барбрука и Камерона; с той лишь разницей, что «гики» это не идеология, это стиль жизни и вид эстетических и культурных предпочтений. Не имевший, кстати, к молодящейся корпоративно–бухгалтерской эстетике журнала «Wired» никакого отношения вообще; дизайн журнала «Wired» больше всего напоминал разноцветные буклеты, выдаваемые дебильным менеджерам хайтека на всевозможных промышленных выставках – что и понятно, бабки–то от них шли, да? И никакого Стар–Трека, ага.

(Безграничное влияние сериала «Стар Трек» на культуру «ботаников» – тема благодатнейшая; здесь я просто замечу, что для данной субкультуры стартрек это как для русских Пушкин, Двенадцать Стульев и Юлиан Семенов в одном лице; это референтная точка par excellence, это не просто референтная точка, это центр и фокус всех ее устремлений).

Противостоявшая ботаникам сила – спуки, оперы; прирожденные конспирологи, склонные видеть в любом падении листа и в каждом хлопке ладонью – тайное противоборство темных и светлых сил (а зачастую еще и – инопланетян, франкмасонов и секретных атлантов). Спецслужбы американские в основном состоят из подобных персонажей, которые после увольнения зачастую принимаются за писание бредовых параноидально–конспирологических мемуаров; еще сильнее подогревающих всеобщую паранойю.

Основного врага человечества данная субкультура традиционно видит в коммунистах (они же жиды), отчего ее экономическая программа сводится к «посмотри на СССР и сделай наоборот»; т.е. экономическая программа их – то же самое по сути либертарианство и возвращение к Америке Джефферсона и Вашингтона. Но поскольку враг вездесущ и неведом, оперы выступают за всеобщую регуляцию всего, неограниченные права спецслужб и военных и максимальные ассигнования на военные исследования наук; а также неограниченную продажу оружия населению (intelligentsia, несмотря на якобы либертарианство части ее, в основном выступает против ружей). В культуре, эти замечательные люди следуют всевозможным фундаментальным религиозным учениям (сектам, по преимуществу), и объединяет их ровно одно – категорическое отвержение идеалов 1960–х; т.е. социальных программ, сексуальной распущенности, равноправия, негров и разноцветной одежды. Все интересное, что в американской культуре происходит (наивное искусство, расизм, конспирологические теории, тоталитарные секты, ополчения и все вообще самобытно американское) связано именно со спуками.

В занятнейшем фольклорном тексте 1992 года «определитель системного администратора» эта типология иллюстрируется весьма и весьма подробно; из четырех описанных типов, один (техно–туг) являет собой типичнейшего гика; другой (маниак) – до мозга костей спук. Техно–туг ходит на рэйвы и Whole Earth Review (это типа для хиппей и любителей виртуальной реальности), а маниак посещает Ramones и бьет по морде любого, кто при нем скажет «виртуальная реальность»; а в свободное время маниак ставит подслушивающую аппаратуру в оффисе и делает из старых телевизоров подслушки для сотовых телефонов и глушит волну полицейских переговоров.

Если считать, что хипповатые ботаники (Билл Гэйтс и Ричард Столлман) это магистральная дорога американской культуры (как просто – в случае Гэйтса или Гора, так и контр–культуры – Столлмана и Роберта А. Уилсона), то спуки – существа из–под низу самого андерграунда. Граждане, объявляющие основной культурный конфликт (конфликт между культурой и контр–культурой) бессодержательным, в равной степени отвергающие и культуру и контр–культуру. Именно это и называется анти–культура.

Относительно крипрографии: ботаники питали грандиозные планы социальной революции, криптографией вызванной; а оперы провели декаду в достаточно безуспешных (в Америке) попытках частное употребление криптографии запретить. Кстати, ситуация в Европе совершенно иная: в большинстве стран, включая Россию, Украину, и другие пост–советские республики, использование, написание и исследование программ, содержащих криптографические алгоритмы, требует лицензирования; в России, где этот закон достаточно драконовский, его не соблюдает вообще никто. Напротив, во Франции исследование криптографии и написание соответствующих программ реально запрещено и реально ни одна легальная организация, кроме спецслужб, этим не занимается.

Французы вообще идиоты.

В Америке, написание крипто «полу–легальное»; то есть приняты законы, существенно ограничивающие криптографию, но когда одного хрена тягали в суд за написание программы PGP, оказалось, что законы эти противоречат конституции и хрена выпустили ни с чем.

То есть свободное крипто (де–факто, если и не де–юре) победило; но обещанная Тимоти Мэем крипто–анархия так и не пришла.

В конце 1970–х, великий пре–психоделический писатель и вообще У.С. Барроуз написал роман «Города красной ночи», где развивал теорию об анархической утопии. Анархическая утопия, развивал У.С. Барроуз, это пиратская республика XVII–XVIII на каком–нибудь неоткрытом острове, где очень много заразных голеньких мальчиков дают другим пиратам и ебут друг друга в задний проход. Барроуз, ссылаясь на американского журналиста 1920–х годов Дона Карлоса Сайтса, утверждал, что пиратские республики были изначальной и беспримесной реализацией идей и идеалов, впоследствии (в разбавленном и тривиализованном виде) положенных в основу независимых США и революционной Франции. Если бы ранние пиратские колонии не были бы уничтожены кровожадными туземцами, писал Барроуз, они непременно распространились бы по всему свету и изменили бы ход истории, приблизив победу свободы на несколько сотен лет. Уже в XIX веке весь физический, рутинный труд был бы целиком механизирован; пиратские республики уничтожили бы общество потребления и товарно–денежной экономики, заменив ее экономикой дара, всеобщей любви и свободным союзом творческих индивидов.