Наоми Кляйн - Доктрина шока. Становление капитализма катастроф
Работу Кэмерона до 1961 года финансировало ЦРУ, и долгое время оставалось неясным, что же правительство США намерено делать с полученными результатами. В конце 70‑х и в 80‑е годы, когда роль ЦРУ в проведении этих экспериментов была раскрыта на слушаниях в Сенате и вслед за этим пациенты подали иск против Управления, журналисты и конгрессмены склонились к тому, чтобы принять предложенную ЦРУ версию событий, что эти исследования были направлены на изучение техник «промывания мозгов» и защиты от них пленных американских солдат. Внимание прессы преимущественно привлекал сенсационный факт, что правительство финансировало применение наркотиков. Фактически, когда разразился скандал, ЦРУ и Эвена Кэмерона обвиняли в том, что эти эксперименты испортили людям жизнь, в чем не было ни малейшей необходимости: эти исследования не имели никакого практического значения, поскольку все уже знали, что «промывание мозгов» было одним из мифов холодной войны. Со своей стороны ЦРУ активно поддерживало эту версию, предпочитая выставить себя клоунами, увлекшимися научной фантастикой, но не признаваться в том, что они финансировали лабораторию пыток в престижном университете, — и имели на то свои резоны. Когда психологу ЦРУ Джону Гиттингеру, который первым вступил в контакт с Кэмероном, пришлось давать показания на совместном слушании в Сенате, он назвал поддержку Кэмерона «глупейшей ошибкой… ужасающей ошибкой»[91]. Когда перед Сенатом предстал бывший директор проекта MKUltra Сидни Готтлиб и его попросили объяснить, почему он отдал приказ об уничтожении всех документов, касающихся программы стоимостью 25 миллионов долларов, тот ответил, что «проект MKUltra не принес каких либо ценных для Управления результатов»[92]. Как в разоблачениях 1980‑х годов проекта MKUltra, так и в отчетах об официальных расследованиях, публикациях ведущих газет и книгах эти эксперименты описываются как попытки установления «контроля над сознанием» и «промывания мозгов». Слово «пытка» при этом почти не употребляется.
Наука страха
В 1988 году газета New York Times предприняла сенсационное расследование участия США в пытках и политических убийствах в Гондурасе. Флоренсио Кабальеро, следователь печально известного своей жестокостью гондурасского батальона 3–16, рассказал газете, что он вместе с 24 коллегами был послан в Техас на курсы, организованные ЦРУ. «Они учили нас психологическим методам — выявлению страхов и слабостей заключенного. Заставляйте его стоять, не давайте ему спать, держите его голым в одиночке, в камере с крысами и тараканами, давайте ему скверную пищу, кормите его дохлятиной, обливайте холодной водой, меняйте температуру». Но он не упомянул еще об одном способе: электрошоке. Об этом рассказала газете New York Times Инее Мурильо, 24 летняя узница, которую «допрашивали» Кабальеро и его коллеги: ее столько раз пытали электрическим током, что она «страшно кричала и падала от шока. Крики просто вырываются из тебя. Я почувствовала запах дыма и поняла — это горит мое тело, сожженное электрическим током. Они говорили, что будут меня пытать, пока я не сойду с ума. Я им не верила. Но затем они развели мои ноги и приложили провода к гениталиям»[93]. Мурильо также сказала, что в комнате присутствовал кто–то еще: американец, задававший вопросы ее мучителям; они называли его «мистером Майком»[94].
Эти разоблачения повлекли за собой слушания в специальном комитете Сената по разведке, где заместитель директора ЦРУ Ричард Штольц подтвердил, что «Кабальеро действительно прошел в ЦРУ курс «по работе с человеческими ресурсами, то есть по ведению допросов»[95]. Газета Baltimore Sun потребовала на основании Закона о свободе доступа к информации предоставить материалы, при помощи которых готовились такие люди, как Кабальеро. Долгие годы ЦРУ отказывалось выполнить это требование; наконец, под угрозой судебного иска, через девять лет после того, как была предана огласке эта история, ЦРУ предъявило брошюру под названием «Допрос в контрразведке, методика Kubark». Название уже представляло собой шифровку: слово «Kubark» представляет собой, по мнению газеты New York Times, «криптоним, где KU — редкое сочетание двух букв, a BARK — кодовое название самого Управления в то время». По другой версии, «ku» указывает на «страну, или конкретную нелегальную организацию, или секретную деятельность»[96]. Это секретное руководство на 128 страницах по «допросам сопротивляющихся источников» во многом основано на результатах программы MKUltra, причем влияние выводов и заключений как Эвена Кэмерона, так и Дональда Хебба чувствуется на многих его страницах. Руководство включает разнообразные методики: от сенсорной депривации, стресса, применения непрозрачного капюшона до использования боли. (В руководстве изначально признано, что многие из этих техник противоречат закону, поэтому допрашивающему советуют «предварительно заручиться согласием высшего начальства… при любом из перечисленных обстоятельств: 1) если надо нанести телесные повреждения; 2) если для достижения сотрудничества используются медицинские, химические, электрические методы или материалы»[97].)
Наставление подготовлено в 1963 году, в последний год осуществления программы MKUltra и через два года после завершения экспериментов Кэмерона, проплаченных ЦРУ. Как уверяет это наставление, при правильном применении описанных техник сопротивление источника информации будет сломлено, а «его способность сопротивляться — подавлена». Вот, оказывается, какая именно цель стояла перед программой MKUltra: не изучение «промывания мозгов» (это было лишь одной стороной программы), но разработка научно обоснованной системы извлечения информации из «сопротивляющегося источника»[98], другими словами, разработка системы пыток.
С первых страниц этот учебник заверяет, что в нем описываются методики допроса, основанные на «обширных исследованиях, в том числе научных, которые проводили специалисты по смежным областям знаний». Это наставление представляет новую эпоху — точной и усовершенствованной пытки, в отличие от кровавых и малоэффективных мучений, применявшихя испанской инквизицией. В своеобразном предисловии к этому руководству сказано: «Служба разведки, вооруженная адекватными современными знаниями для решения встающих перед ней проблем, имеет огромные преимущества перед службой, использующей нелегальные методы XVIII века… и сегодня уже невозможно всерьез говорить о допросе, не ссылаясь на научные исследования последнего десятилетия». Далее следует практическое наставление по опустошению личности.
Большой раздел руководства посвящен сенсорной депривации со ссылкой на «эксперименты, проведенные в Университете Макгилла»[99]. За описанием устройства камеры для изоляции следует замечание: «Блокада притока внешних раздражителей порождает регрессию, поскольку психика субъекта лишена контакта с внешним миром, а потому вынужденно обращается на себя. В то же время дозированное применение информации и стимулов в момент допроса заставляет субъекта в состоянии регрессии относиться к допрашивающему как к отцовской фигуре»[100]. Благодаря Закону о свободе доступа к информации стал доступным усовершенствованный вариант этого наставления, впервые изданный в 1983 году и применявшийся в странах Латинской Америки. Там, например, говорится: «Окна должны располагаться на достаточной высоте с возможностью полного прекращения доступа света»[101].
Случилось именно то, чего боялся Хебб: сенсорная депривация стала использоваться в качестве «высокоэффективной техники допроса». Но сама суть метода Kubark прямо связана с трудами Кэмерона, который рекомендовал разрушать «восприятие времени пространства». В руководстве описано несколько техник, отточенных на пациентах в подвале Института Аллана. «Принципиально важно строить сеансы таким образом, чтобы нарушить чувство хронологической упорядоченности у источника информации… Иногда допрашиваемых можно ввести в регрессию с помощью постоянных манипуляций со временем, подводя часы вперед или назад, подавая еду случайным образом: через 10 минут или 10 часов после предыдущего приема пищи. Нужно нарушить представление о времени»[102].
Но сильнее всего воображение авторов метода Kubark захватывали не столько отдельные техники, сколько внимание Кэмерона к состоянию регрессии — его мысль о том, что, лишая человека представлений, кто он такой и где находится во времени и в пространстве, взрослого можно превратить в зависимого ребенка, ум которого — чистый лист, податливый для любых внушений. Снова и снова авторы руководства возвращаются к этой теме: «Все применяемые техники, которые позволяют вывести допрос из тупика, весь их спектр — от простой изоляции до гипноза и наркоза — по сути ускоряют процесс регрессии. Когда допрашиваемый переходит от состояния зрелости к более инфантильному состоянию, его структура личности, созданная в процессе обучения, ослабевает». Иными словами, когда узник переживает состояние психологического шока или приостановки жизненных функций, о котором говорилось выше, наступает блаженный момент для палача, когда «источник открыт к внушению вплоть до полного подчинения»[103].
