Анатолий Фоменко - Татаро-монгольское иго. Кто кого завоевывал
Все это хорошо объясняется нашей реконструкцией. Османско-атаманские казацкие бунчуки с полумесяцами действительно были символом ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ в Великой Средневековой Империи. Включая в частности и Западную Европу. Поэтому на гербе Ярославля — столицы Империи, — МЕДВЕДЬ ДЕРЖАЛ ИМЕННО ПРОТАЗАН, ТО ЕСТЬ КАЗАЦКИЙ БУНЧУК С ПОЛУМЕСЯЦЕМ. Полумесяц на ярославском гербе лукаво переделали в секиру уже при Романовых. Причем — лишь в конце XVIII века, во время второй волны переименований.
Кстати, на той же Большой русской государственной печати из дневника Корба, османско-атаманский полумесяц в очень четком виде изображен и на Белозерском гербе, рис. 40. Очевидно, здесь имеется в виду хорошо известное по русским летописям Белоозеро, севернее Ярославля. Таким образом, мы видим явное скопление османских (то есть РОС-манских, русских) полумесяцев на гербах городов вокруг Ярославля: сам Ярославль, Кострома, Белоозеро.
Рис. 40. Изображение Белозерского герба на русской Государственной Печати XVII века. ОСМАНСКИЙ ПОЛУМЕСЯЦ С КРЕСТОМ-ЗВЕЗДОЙ. Из дневника Корба. Взято из [162]
Глава 3
Так чему лее нас 400 лет учили?
1. Вроде бы странное, но на самом деле понятное отношение Романовых к русским источникам, рассказывающим о Западной Европе
В Средние века западные европейцы много писали о Руси. Н.А. Казакова пишет по этому поводу: «исследователи давно отметили, что в XV–XVI вв… в странах Запада существовал ЖИВОЙ ИНТЕРЕС к России. В.О. Ключевский писал по этому поводу: „НИ ОДНА ЕВРОПЕЙСКАЯ СТРАНА не была столько раз и так подробно описана путешественниками из Западной Европы, как отдаленная лесная Московия“» [344], с. 5.
Теперь становятся понятны причины повышенного внимания европейцев к Руси. Покоренные страны, вошедшие в состав Великой Русской Средневековой Империи, живо интересовались жизнью далекой метрополии, а поэтому Русь-Орда стала для них предметом большого внимания и уважительного опасения. Конечно, спектр чувств, испытываемых в то время жителями Западной Европой по отношению к ордынской Руси, был разнообразен. Старинные документы недвусмысленно показывают: одним из таких чувств был страх.
Не менее интересно выслушать и противоположную сторону. Зададимся вопросом: что писали в то время на Руси о Западной Европе? Но тут мы сразу же наталкиваемся на странное обстоятельство. Пишут так. «Сочинения иностранцев о России не раз являлись объектом обстоятельных исследований. НО ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ ВОПРОС — какие сведения имели в ДОПЕТРОВСКОЙ РОССИИ о Западной Европе — ОСТАЕТСЯ ДО СИХ ПОР ПОЧТИ НЕ ИЗУЧЕННЫМ» [344], с. 5.
Отчего же? Неужели романовским историкам это было совсем неинтересно? Нет, дело не в отсутствии интереса, а в том, что Романовы принудили своих придворных историков сильно исказить историю Руси ранее XVII века. Что те и сделали. Русские документы того времени были по возможности уничтожены, а в отдельных случаях заменены на отредактированные «в правильном ключе» копии или подделки.
Посмотрим — как именно романовские историки освещали взаимоотношения Руси с Западной Европой в XV–XVI веках.
2. Боялась ли до-романовская Русь иноземцев, как это утверждали историки эпохи Романовых?
В эпоху Романовых историки усердно убеждали всех, будто Русь XV–XVII веков «сильно боялась Западной Европы». Мы цитируем: «ТРАДИЦИОННУЮ ДЛЯ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ на культурные отношения Московского государства с Западной Европой очень точно сформулировал академик А.И. Соболевский: „У нас господствует убеждение, что Московское государство XV–XVII вв. БОЯЛОСЬ ИНОЗЕМЦЕВ и было, КАК БЫ, отгорожено от Западной Европы стеной, до тех пор пока Петр Великий не прорубил в Европу окно“» [344], с. 5.
Надо признать, что запоминающийся образ окна, наконец-то решительно прорубленного Петром I в замшелой русской стене с благородной целью вытащить, наконец, Россию из болота невежества на путь западной цивилизации — удачная пропагандистская находка романовских историков. Видно, что работали они на совесть.
А.И. Соболевский продолжает: «Трудно сказать, ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ У НАС ЭТО УБЕЖДЕНИЕ; можно отметить лишь, что оно держится еще крепко». Цит. по [344], с. 5. Н.А. Казакова добавляет: «Мнение, о котором А.И. Соболевский писал в 1903 г., БЫТУЕТ И СЕЙЧАС в некоторых кругах ЗАПАДНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ» [344], с. 5. И не только западной — добавим мы от себя. Теперь становится совершенно ясно — ОТКУДА БРАЛИСЬ ПОДОБНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ, прививаемые русскому обществу уже на протяжении 400 лет. Они возникали по прямой указке западно-европейских ставленников на русском престоле. Придворные романовские историки лишь добросовестно выполняли данный им заказ.
На самом деле, как мы начинаем понимать, в скалигеровско-миллеровско-романовской версии русской истории подлинная картина международной жизни XIV–XVII веков была перевернута с ног на голову. Вместо неприятной правды: «Западная Европа подчинялась Великой Русской Империи и боялась ее», в сознание людей была успешно внедрена удобная новым правителям ложь: «Русь боялась Западной Европы». Что же касается испуганных высказываний средневековых западноевропейцев о татарах и московитах — то есть о Великой Империи XIV–XVI веков, то они были умело задвинуты в тень или, с помощью неверной хронологии Скалигера, отнесены якобы в далекое прошлое.
Поэтому нелишне вновь извлечь на свет кое-что из западно-европейских средневековых свидетельств о Руси-Орды, еще раз напомнить хотя бы один из таких панических текстов.
Матфей Парижский: «Дабы не была вечной радость смертных, дабы не пребывали долго в мирном веселии без стенаний, в тот год ЛЮД САТАНИНСКИЙ ПРОКЛЯТЫЙ, а именно БЕСЧИСЛЕННЫЕ ПОЛЧИЩА ТАТАР, внезапно появился из местности своей…. выйдя НАПОДОБИЕ ДЕМОНОВ, ОСВОБОЖДЕННЫХ ИЗ ТАРТАРА (ПОЧЕМУ И НАЗВАНЫ ТАРТАРАМИ, БУДТО „[ВЫХОДЦЫ] ИЗ ТАРТАРА“), СЛОВНО САРАНЧА, КИШЕЛИ ОНИ, ПОКРЫВАЯ ПОВЕРХНОСТЬ ЗЕМЛИ. Оконечности восточных пределов подвергли они ПЛАЧЕВНОМУ РАЗОРЕНИЮ, ОПУСТОШАЯ ОГНЕМ И МЕЧОМ… Они люди бесчеловечные и диким животным подобные. ЧУДОВИЩАМИ надлежит называть их, а не людьми, ибо ОНИ ЖАДНО ПЬЮТ КРОВЬ, РАЗРЫВАЮТ НА ЧАСТИ МЯСО СОБАЧЬЕ И ЧЕЛОВЕЧЬЕ И ПОЖИРАЮТ ЕГО» [722], с. 240.
Сделаем важное пояснение. Меньше всего нам хотелось бы, чтобы наши исследования были восприняты как попытки возвеличить Восток и принизить Запад. У нас нет и никогда не было такой цели. Единственное наше желание — разобраться: как на самом деле была устроена наша история? О чем в действительности рассказывают средневековые источники и почему сегодня их свидетельства трактуются односторонним образом? Ведь из доказанного нами факта, что хронология Скалигера-Петавиуса неверна, однозначно следует важный вывод: ОБЩЕПРИНЯТАЯ НЫНЕ ВЕРСИЯ ИСТОРИИ ДО XVII ВЕКА ТОЖЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЕРНОЙ. Поэтому историю все равно придется писать заново — нравится это историкам или нет. Причем, исторические реконструкции должны основываться не на хронологических фантазиях Скалигера — как это был до сих пор, — а на новой хронологии, представляющей собой совокупность независимых естественнонаучных методов датирования событий прошлого.
3. Верно ли мы представляем себе историю огнестрельного оружия?
А.М. Петров сообщает: «У нас какая-то невероятная ПУТАНИЦА по поводу появления ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУДИЯ В АЗИИ. Почему-то бытует совершенно нелепое мнение, будто решающее значение в знакомстве с ним Востока сыграли европейцы после прихода их кораблей в Индийский океан; то есть после Великих географических открытий. На самом деле все было по-другому.
В 1498 году Васко де Гама обогнул мыс Доброй Надежды и вышел в Индийский океан. В 1511 году португальцы приступили к осаде крупнейшего центра межазиатской морской торговли Малакки. КАКОВО ЖЕ БЫЛО ИХ УДИВЛЕНИЕ, когда на их залпы Малакка ТОЖЕ ОТВЕТИЛА АРТИЛЛЕРИЙСКИМ ОГНЕМ… После взятия города там было обнаружено более ТРЕХ ТЫСЯЧ небольших пушек» [653], с. 86.
«Тимур при своей жизни (а умер он в 1405 году) успел применить ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ оружие В РЯДЕ СРАЖЕНИИ. Известен также факт использования тюрками при осаде Константинополя в 1453 году ОГРОМНОЙ ДЕВЯТНАДЦАТИТОННОЙ ПУШКИ» [653], с. 87.
В своих «Записках» основатель империи Великих Моголов — Бабур «с особой скрупулезностью фиксирует все, что связано с огнестрельным оружием. Первая запись появляется еще в Средней Азии в 1495–1496 годах… В ней говорится об удачной стрельбе ПУШЕК, пробивших брешь в башне… Под 1526–1527 годами описывается весь процесс отливки ТЮРКАМИ-ОРУЖЕЙНИКАМИ большой пушки и затем ее испытаний… И таких записей о МОРТИРАХ, РУЖЬЯХ, ПУШКАХ, их изготовлении тюркскими и другими ВОСТОЧНЫМИ оружейными мастерами БЕЗ ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОМОЩИ у Бабура — множество» [653], с. 87.
