Сильвио Гезель - Естественный экономический порядок

Из этого всего следует вполне очевидная вещь: результаты труда на такой свободной земле в огромной мере зависят от транспортных расходов. И эти расходы постоянно падают, что видно из нижеприведённой таблицы: (взято из мулхаллского словаря статистики).

Фрахт - цены на перевозку одной тонны зерна из Чикаго в Ливерпуль:

1873 г. - $17

1880 г. - $10

1884 г. - $6

Другими словами, перевозка из Чикаго в Ливерпуль за эти годы позволила сэкономить по $11 на каждую тонну зерна; т. е. одну шестую от цены 1884 г., или одну четвёртую от цены текущего года (1911). Но расстояние от Чикаго до Ливерпуля - это только часть маршрута, если брать Саскачеван-Манхайм; посему эти $11 являются только частью реальной экономии на транспортных расходах.

Точно такую же экономию на перевозке получил, кстати, и тот, кто доставляет товары поселенцам. Зерно есть продукт труда; цена на него, $63 в 1884 году, - это то, что "выращивает" вложенный труд; а поставки товаров на целину - есть результаты его труда, т. с. овеществлённые, именно для получения их, этих товаров, работает поселенец, выращивая и продавая зерно. Мы должны помнить в связи с этим, что рабочие фабрик Германии, которые потребляют канадское зерно, должны платить за него своими собственными продуктами, тем, что они произвели, а затем послали прямо или косвенно в Канаду, а на эти самые произведённые ими товары точно так же падает стоимость доставки. Исходя из этого, экономия на транспортировку удваивается, а результаты труда на свободной земле, которая определяется оплатами труда в Германии, увеличиваются.

Однако не стоит предполагать, что экономия на транспортных расходах прямо переводится в возрастание соответствующего конечного итога труда переселенцев. В действительности, на возрастание падает только половина экономии; причина этому следующая: увеличивающиеся результаты труда (и конечный итог труда) переселенца на свободной земле поднимает оплату труда сельскохозяйственных работников в Германии. А увеличение доходов этих обоих категорий заставляет требовать увеличения оплаты для себя и немецких фабричных работников. Соотношение, существующее между производством продуктов сельского хозяйства и промышленности постоянно видоизменяется, и, как результат, обменное соотношение между ними - тоже видоизменяется. Поселенец вынужден платить всё более высокую цену за промышленные товары. А качество этих промышленных товаров, такое вот у них свойство, не увеличивается в ровной пропорции к получению результатов от труда в сельском хозяйстве на свободной земле (результаты тоже растут) из-за снижающихся транспортных расходов. Разница, по закону конкуренции, достаётся промышленным работникам. То, что случается, происходит всегда, когда улучшается производительность труда. Так, к примеру, пароходы вызвали снижение транспортных расходов (по сравнению с парусными судами). Экономия от снижения транспортных расходов делится между производителем и потребителем.

Здесь снова имеет смысл показать на цифрах, что именно происходит: как изменение транспортных расходов влияет на конечный итог труда поселенца на свободных землях, а также, как оно влияет на ренту и оплату труда.

I. Вот результат труда поселенца на свободной земле в Канаде.

В 1873 году цена тонны зерна с фрахтом составляла $17.

10 тонн - цена фрахта = $170.

Продукт: 10 тонн зерна с доставкой до Манхайма, там эти 10 тонн продаются по цене $63 за тонну, итого: $630.

Результат труда: $460.

Этот результат, выраженный в денежном эквиваленте, тратится в Германии на приобретение товаров потребления, которые отправляются затем в Канаду. Стоимость отправки их точно такая же - $170.

Следовательно, результаты труда поселенца уже становятся такими - $290.

II. Точно такие же расчёты производим по году 1884.

 Фрахт стоит уже $6 за тонну.

Продукт: 10 тонн зерна по цене $63 за тонну, итого: $630.

10 тонн - цена фрахта = $60.

Результат труда: $570

Если сравнить последнюю цифру с той же из примера I, то окажется, что поселенец получит на $110 больше. Т. е. по идее, он сможет на эту сумму больше приобрести промышленных товаров. Но по причинам, указанным выше, соотношение обмена между продуктами сельского хозяйства и промышленными товарами изменится на $55 в пользу промышленности. Представим, что рост цен на промышленные товары поглощает половину сэкономленной суммы - увеличения результатов труда, это даст уже другую цифру: $515.

Из неё мы можем вычесть фрахт за доставку промышленных товаров из Европы в Канаду, но стоимость фрахта станет чуть дороже за счёт бОльшего количества более дорогих товаров; вместо $60 фрахт возрастёт до, скажем, $61.

Тогда результатом труда переселенца станет уже другая цифра: $454.

Вот таким образом, уменьшение стоимости фрахта увеличивает результаты труда поселенца с $290 до $454, поэтому оплата труда немецких сельскохозяйственных работников будет автоматически увеличена ровно до такого же уровня, если же увеличения не будет, то работники будут требовать этого, пока не добьются своего. А рента на землю уменьшится ровно на эту же величину, в пропорции.

Если в самой Германии в 1873 г. цена 10 тонн зерна была $630,

а оплата за производство этого объёма была: $290,

то 10 тонн земли (*тонна земли: датский измеритель количества земли, требуемый для производства одной тонны зерна, в зависимости от почвы), стоят для землевладельца, либо через работу, либо через ренту: $340.

Но если в 1884 г. оплаты выросли до $454, то рента должна упасть до $176 (т. е. $340 минус $164 роста оплаты труда).

Поэтому то, что поселенец на свободной земле вынужден платить за транспорт, вычитается из результатов его труда; землевладелец же в Германии требует ту же самую величину либо через ренту - если он сдаёт землю, либо эта величина вычитается рентой из результатов труда тех, кто у него землю арендует, либо эта величина составляет то, что он платить работникам, если обрабатывает землю сам. Другими словами, то, что поселенец на свободных землях платит как за транспортные расходы, то присваивается землевладельцем через ренту.

Расходы на перевозку (ж/д и фрахт), разумеется, не являются единственными факторами, влияющими на результаты труда поселенца на новой земле, и, соответственно, на оплату труда немецкого сельскохозяйственного работника. Человеку нужен не только хлеб, поэтому результаты его труда не являются единственной причиной, по которой он принимает решение уехать в эмиграцию или остаться. Социальная инфраструктура того государства, в котором он проживает, или того, куда собирается ехать, тоже является фактором, влияющим на его решение, хотя малый результат труда дома иногда окупается выращиванием кроликов у себя в сарае под сенью лаврового листа, или песнью зябликов, которое, по мнению этого человека, может быть так красиво только дома. Эти столь привлекательные или отталкивающие моменты жизни постоянно меняются в настроениях людей, иногда побуждая, а иногда - препятствуя эмиграции. К примеру, масса немецких фермеров ныне эмигрирует из России обратно в Германию, и не из-за того, что понизились результаты их труда, а потому что условия жизни в России по тем или иным причинам перестали их устраивать. Все подобные факторы в той или иной мере балансируют, выравнивают чисто материальные позывы эмигранта или фермера. Давайте представим, к примеру, что мы решили сделать жизнь немецких работников лучше, а лучше мы сделаем через введение запрета на потребление алкогольных напитков. Подобный запрет несомненно обогатит жизнь работников, особенно приятно будет жёнам работников-мужчин; а те миллионы и миллионы, которые ранее тратились на алкоголь, могут быть с гораздо большей пользой потрачены на поддержку материнства, к примеру, в виде ежемесячных субсидий на каждого ребёнка. Либо - на обустройство школ, публичных библиотек, театров, церквей, на развёртывание сети бесплатных кондитерских, на народные фестивали и гуляния, организацию собраний и т. д. Вопрос следовательно будет состоять в том, что, если человек собирается эмигрировать, то его решение не будет принято из-за только одних материальных выгод; многие жёны будут уговаривать своих мужей остаться дома, а многие эмигранты - не вернутся. Эффект влияния ренты и оплаты труда очевиден. Землевладельцы поднимут свои цены ровно до той планки, до какой ограничивающее влияние запрета на потребление алкоголя для потенциального эмигранта будет компенсировано. Таким вот образом, бесплатные торты для женщин в сети кондитерских будут вычтены из оплаты труда их мужей в форме возрастания ренты.

Так каждое преимущество, которое предлагает Германия в профессиональной, интеллектуальной и социальной сферах для людей - будет конфисковано рентой на землю. Рента - это капитализированная поэзия, наука, искусство и религия вместе взятые. Рента всё переводит в наличность: Кёльнский собор, ручьи, щебетание птиц среди буковых деревьев. Рента налагает пошлину на Фому Кемпинского, на базилику Кевелаар, на Гёте и Шиллера, на неподкупность наших госслужащих, на наши мечты о лучшей жизни, другими словами, на всё и вся; эта пошлина всегда максимально высока ровно до такой степени, при которой работник спрашивает себя: ну что - оставаться дома и платить за всё это - или бросить всё к чёрту и уехать куда-нибудь? Работники всегда находятся на "золотой точке". (В терминах международной торговли "золотая точка" обозначает такое состояние дел торговцев, при которых они не совсем уверены, чем им лучше платить: векселем или наличным золотом? Где стоимость перевозки золота является "рентой" брокера!) Чем более человеку приятно жить в своей стране и среди своих сограждан, тем выше цена, которую назначает землевладелец за это удовольствие. Слёзы уезжающего эмигранта - это жемчужины землевладельца. Именно по этой причине землевладельцы городских участков часто организуют улучшение социальных условий жизни, чтобы сделать жизнь в городе привлекательнее. Смысл ясен: ему надо, чтобы уезжающих, покидающих эту территорию, стало меньше, ну а затем - поднимается аренда (стоимость) новых строительных площадок, рента новых домов. Тоска по родине - есть стержень ренты на землю.