Александр Невзоров - Уроки атеизма
Но их вера как раз требует от них – причем требует достаточно жестко – многих лишений, сильного ущемления себя самих. Поэтому всегда нужно предлагать так называемому верующему человеку доказать, что он является верующим непосредственно в евангельском смысле этого слова.
Выяснить, кому из бомжей он подарил квартиру, кому отдал дубленку, на кого из нищих переписал машину, скольких прокаженных поцеловал в губы, собирается ли он направиться, скажем, в Судан или на берега озера Чад и проповедовать там христианство, как это им заповедано. Обычно такие вещи ставят верующих в тупик.
Они, понимаете ли, провозглашают себя верующими и, как Ослик из известной книжки про Винни-Пуха, начинают обиженно надувать губы и говорить: «Знаете, мы такие особенные, при нас нельзя говорить слово «шарик».
Но для того, чтобы при вас, как при Иа-Иа, нельзя было говорить слово «шарик», докажите, что вы тоже Иа-Иа! Докажите, что вы действительно особенные, – а то пока вы это всего лишь декларируете.
И вот здесь, как правило, происходит интересный казус. Им очень сложно доказать, что они на самом деле являются верующими. Оставьте их наедине с этими мыслями. И можете быть уверенными, что некие зерна сомнений, зерна понимания того, что дела на этом свете с так называемой верой обстоят не так просто, как это рисуется в синодальных журнальчиках, в них непременно прорастут.
Затем можно предложить им прокомментировать несколько фактов совершенно откровенного вранья. Причем сами не настаивайте ни на какой своей точке зрения. Дайте им возможность задуматься.
В чем заключается откровенное вранье?
Судите сами. Церковь говорит, что она проповедует веру в какого-то бога, да?
Хорошо, давайте примем точку зрения церкви. Но, как выясняется, церковь проповедует не веру в бога, а веру в одного из богов.
Наглости всех попов, вместе взятых, не хватит на то, чтобы вычеркнуть из истории человечества всех остальных богов, которых люди познали со времен Шумера и Вавилона. Таких богов порядка трехсот или четырехсот.
В таком случае, если можно верить в одного из богов – так называемого Иисуса, – почему вера в Зевса, Осириса или Кетцалькоатля с их точки зрения является абсурдом? Иными словами, чем один бог лучше и чем другой хуже? Вот тут для них тоже наступает момент определенных сомнений и размышлений.
Затем, естественно, возникает вопрос о России, о русской самоидентификации и о связи с православием. Здесь тоже желательно попросить их прокомментировать: как так получилось, что именно эта идеологическая система привела к полному краху государства в 1917 году?
Напомните им, что вся эта духовность держалась исключительно на четырнадцати статьях Уголовного уложения, на множестве подзаконных актов, на страхе каторги, страхе лишения состояния и ссылки в Сибирь – иными словами, на очень многих неприятных вещах. Причем все это было как раз в ту пору, когда православие считалось народной религией.
Попросите их прокомментировать тезис о том, что православие – это уже прокомпостированный талончик, и пытаться второй раз прокатиться по этому талончику в «трамвайчике истории» по меньшей мере наивно.
В самом деле, мы имеем исторический «медицинский» факт: крах государства, у которого на протяжении семисот лет ничего, кроме этой идеологии, не было. Вообще ничего. И ничего не допускалось.
И сколько, в таком случае, нужно статей Уголовного кодекса: двадцать восемь, пятьдесят, шестьдесят? Какие еще нужны карательные меры и средства для того, чтобы эту всю духовность обеспечить?
Понятно, что православие может держаться только на штыках. Без соответствующей помощи госвласти оно немедленно дробится на множество маленьких сект и само превращается в одну из таких сект.
Вот это можно и нужно предложить прокомментировать, после чего мы опять-таки оставим так называемого верующего наедине с его мыслями.
Ведь что такое атеизм?
Атеизм – это не крики о том, что бога нет. Это даже не издевательство над той или иной догматикой, над риторикой верующих. Отнюдь нет.
Атеизм – это право на мысль. Это торжество свободомыслия, это умение рассуждать критично и скептично и все оценивать прежде всего через самостоятельный анализ. Атеизм предполагает критическое осмысление любых написанных или сказанных слов. Это говорил и великий врач и философ Жюльен Офре де Ламетри, и великий просветитель Поль Анри – Гольбах.
И к моим словам надо относиться столь же критично, как и к какому-нибудь стиху Библии.
Ко всему надо относиться критично.
И как только этот критицизм, скептицизм и умение и желание анализировать становятся нормой – боги дохнут сами. Либо эмигрируют туда, где для них еще осталось местечко. Куда-нибудь на берега озера Чад или в Новую Гвинею.
Урок 8. Новые вопросы к верующим
Важным моментом в разговорах с верующим может быть вопрос, связанный с медициной.
Непонятно, зачем вообще так называемому верующему человеку обращаться к врачу. Зачем лечиться, зачем делать операции, зачем прибегать к новейшим медицинским технологиям или даже к простой фармакологии? Ведь по идее верующий должен безусловно полагаться на силу молитвы. Кроме того, если его божество – один из богов – представляется ему настолько прекрасным существом, а момент встречи с ним – таким волшебным, долгожданным и прочувствованным, зачем же его оттягивать?
На этот вопрос, как правило, вразумительного ответа получить не удается.
Но есть и еще один момент. Всегда можно предложить верующему человеку прокомментировать свидетельства о Христе.
Причем я сейчас имею в виду не те свидетельства о Христе, которые нам предлагает Евангелие, оно же Новый Завет. Эти истории – не более чем древнееврейский фольклор, который нельзя расценивать с точки зрения достоверности иначе, чем, допустим, сказки о Змее Горыныче, или чукотские мифы, или основополагающие сказания культа вуду. Это мифология и фольклор. Документальными свидетельствами о Христе эти истории являться не могут, и странно было бы всерьез рассматривать их в этом качестве.
Но у нас есть документальные свидетельства о Христе, которые представляют, в общем, гораздо более значительный интерес.
Что я, как безбожник и атеист, воспринимаю в качестве безусловных документальных свидетельств о Христе?
Я воспринимаю в качестве подобных свидетельств многочисленные доносы, которые обожают писать христиане. Я воспринимаю в этом качестве злобу и наглость телевизионных попов. Я расцениваю как такое свидетельство жадность тех попов, которые выкидывают планетарии, детские сады, музеи и университеты из занимаемых ими зданий с тем, чтобы сделаться хозяевами этой недвижимости.
Как свидетельство о Христе я расцениваю ту злобу и свирепость, которую демонстрировали европейские христиане, когда уничтожали так называемых ведьм, сжигали на кострах женщин, убивали инакомыслящих. Причем в России все это носило еще более грязный, еще более стихийный и темный характер – например, при гонениях на старообрядцев. Люди, которые убивали старообрядцев, в момент убийства тоже свидетельствовали о Христе. Ведь они называли себя христианами, а значит – его учениками. Но, как верующим должно быть известно из их любимой книжки, их божество сказало буквально следующее: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».
Следовательно, все, что делают христиане, суть свидетельства о Христе. И эти омерзительные свидетельства имеет смысл предложить прокомментировать верующему человеку.
Главный контрдовод обычно бывает вот каким: те, кто так поступал, – на самом деле неверующие. Но позвольте, как же можно отказывать людям, которые считали себя христианами, в праве называться верующими! К тому же не имея для этого ни оснований, ни доказательств. И здесь опять возникает богатое поле для самостоятельных размышлений.
Вот эти два приведенных выше вопроса всегда очень полезно и уместно предложить для обсуждения верующим.
Урок 9. Как уберечь детей от изучения ОПК
Итак, сейчас разговор пойдет о том, как спасти ребенка от так называемых основ православной культуры – а по сути дела, от прямой, лицемерной и предельно наглой религиозной пропаганды, которая вторглась уже и в школы.
Спасти ребенка от религиозной пропаганды нетрудно, и чуть позже я объясню, как это делается технически. Важно, чтобы вы сами для себя приняли решение – естественно, критически оценивая и мои слова тоже. Но какие-то основания для размышления, полагаю, я все же смогу вам дать.
В первую очередь задумайтесь: что такое православие?
Несмотря на все свое богатство, несмотря на ревущие колокола и бородатых протодьяконов, это, по сути дела, абсолютно такая же секта, как и все остальные тоталитарные религиозные организации, претендующие на обладание истиной, утверждающие свою непререкаемость, оставляющие за собой последнее слово во всех жизненных вопросах. Мы сейчас видим, до какой степени нагло и бесцеремонно эта огромная православная секта лезет повсюду и требует для себя контроля над наукой, контроля над кинематографом, контроля над телевидением, контроля над общественной жизнью.
