Джаред Даймонд - Коллапс
В возрасте 94 лет Балагер совершил свой последний политический акт — он объединился с избранным, но еще не вступившим в должность президентом Мейей, чтобы блокировать план президента Фернандеса, направленный на сокращение и ослабление системы природных заповедников. Балагер и Мейя добились поставленной цели благодаря искусному законодательному маневру. Они внесли в предложение президента Фернандеса поправку, которая превращала систему природных заповедников из субъекта исполнительной власти (следовательно, доступного для изменений) в субъект власти законодательной, в том состоянии, в котором она существовала в 1996 году на момент окончания президентства Балагера, до планов Фернандеса. Таким образом, Балагер закончил свою политическую карьеру тем, что сохранил систему заповедников, которой уделял так много внимания.
Эти действия Балагера явились кульминацией эры государственного экологического контроля в Доминиканской Республике. В то же время возобновились общественные усилия по охране природы, которые при Трухильо почти сошли на нет. В 1970-х и 1980-х годах ученые составили опись большей части прибрежных, морских и земных природных ресурсов Доминиканы. Хотя доминиканцы медленно возвращались к личному гражданскому участию в жизни общества после многолетней диктатуры Трухильо, в 1980-е годы возникало множество неправительственных организаций, в том числе несколько дюжин организаций по охране окружающей среды, которые становились все более эффективными. В отличие от ситуации во многих развивающихся странах, где усилия по защите окружающей среды в основном предпринимаются филиалами международных природоохранных организаций, в Доминиканской Республике общественной движущей силой являются местные неправительственные организации, связанные с охраной окружающей среды. Наряду с университетами и Доминиканской академией наук эти организации в настоящее время стали лидерами доминиканского движения в защиту окружающей среды.
Почему Балагер упорно осуществлял столь обширный комплекс мероприятий по защите окружающей среды? Многим из нас трудно примирить эту несомненно дальновидную и решительную политику по охране окружающей среды с другими его деяниями. В течение 31 года он служил при диктаторе Трухильо и поддерживал его во время массовых убийств гаитян в 1937 году. В конце концов он стал марионеточным президентом при Трухильо, но также занимал посты, где пользовался влиянием, например пост государственного секретаря. Всякий, желающий работать с таким человеком, как Трухильо, немедленно навлекает на себя подозрения и пятнает свое имя из-за близости к нему. Но Балагер совершал злодеяния и после гибели Трухильо — злодеяния, ответственность за которые лежит лично на нем. Хотя он честно выиграл президентские выборы в 1986 году, но прибегал к обману, насилию и запугиванию, чтобы обеспечить свое избрание в 1966 году и переизбрание в 1970, 1974, 1990 и 1994 годах. Балагер использовал собственные команды головорезов для убийства сотен или даже тысяч членов оппозиции. Он отдавал приказы о многочисленных насильственных выселениях бедняков из национальных парков. Многие незаконные лесорубы были убиты с его молчаливого согласия или же по прямому приказу. Он закрывал глаза на широко распространенную коррупцию. Балагер принадлежал к традиционным латиноамериканским авторитарным политикам, или «каудильо». Среди характерных для него высказываний есть и такое: «Конституция — всего лишь лист бумаги».
В главах 14 и 15 этой книги мы обсудим сложные причины того, почему люди следуют или не следуют политике энвайронментализма, или «зеленой политике». Во время моей поездки в Доминиканскую Республику мне особенно хотелось узнать от тех, кто лично знал Балагера или жил во время его президентств, что могло стать причиной его заботы об окружающей среде. Я старался узнать у каждого доминиканца, с которым беседовал, его мнение о Балагере. От двадцати моих собеседников я получил двадцать разных ответов. У многих из них были самые серьезные личные причины, чтобы ненавидеть Балагера: во время его правления они были посажены за решетку или брошены в тюрьму и подвергнуты пыткам Трухильо, которому Балагер служил, или же были убиты их близкие родственники и друзья.
Среди этого расхождения во мнениях все же много общего, упомянутого многими моими собеседниками независимо друг от друга. Балагера описывали как человека сложного, почти уникального. Он хотел политической власти, и его политические амбиции, в которые он верил, были ограничены постоянной заботой о том, чтобы не делать ничего, что могло бы стоить ему власти (но все равно он частенько рисковал властью из-за своей непопулярной политики). Балагер был в высшей степени искусным, циничным и практичным политиком, чьи способности за последние 42 года доминиканской политической истории не имели себе равных. Он представлял собой пример последователя Макиавелли. Балагер постоянно поддерживал шаткое равновесие между военными, народом и соперничающими фракциями элиты, плетущими интриги. Ему удавалось предотвращать военные перевороты, разделяя армию на соперничающие группировки. Он внушал такой страх офицерам, наносившим ущерб лесам и национальным паркам, что в результате знаменитого спонтанного противостояния, записанного телевидением в 1994 году, как мне рассказывали, армейский полковник, сопротивлявшийся мерам Балагера по охране лесов, которого Балагер в гневе призвал к ответу, от ужаса обмочил штаны. Как образно выразился один историк, с которым я беседовал, «Балагер был змеей, сбрасывающей и меняющей кожу по мере необходимости». Во время правления Балагера процветала коррупция, которой он потворствовал, но сам он не был продажным и не стремился к личному обогащению, в отличие от Трухильо. По его собственным словам, «коррупция останавливается у дверей моего кабинета».
В заключение можно привести слова одного разговаривавшего со мной доминиканца, который сидел в тюрьме и был подвергнут пыткам: «Балагер являлся злом, но злом необходимым на этом этапе доминиканской истории». Этой фразой он хотел сказать, что тогда, в 1961 году, когда Трухильо застрелили, было много доминиканцев, как за рубежом, так и в своей стране, у которых имелись стремления, достойные уважения, но никто из них не обладал и крупицей того практического опыта управления, каким владел Балагер. Благодаря его действиям объединились доминиканский средний класс и доминиканский капитализм и появилась та страна, которая существует в наше время; под его руководством произошли значительные улучшения в доминиканской экономике. Эти результаты побуждают доминиканцев мириться с дурными качествами Балагера.
В поисках ответа на вопрос, почему Балагер следовал «зеленой» политике, я столкнулся с еще большими разногласиями. Некоторые доминиканцы говорили мне, что это было обычное притворство, чтобы заработать голоса избирателей или улучшить свой международный имидж. Один человек расценивал выселения скваттеров как часть масштабного заговора, направленного на то, чтобы выгнать крестьян из дальних лесов, где сторонники Кастро могли тайно подготавливать восстание; чтобы изгнать население с общественной земли, которая в итоге могла быть преобразована в курорты, принадлежащие богатым доминиканцам, богатым иностранным застройщикам или военным; и чтобы укрепить связи Балагера с военными.
Хотя в этих подозреваемых мотивах может быть некоторый смысл, все же широкий размах действий Балагера по защите окружающей среды, а также общественное неприятие некоторых из них и отсутствие общественного интереса к другим не позволяют мне воспринимать его политику только как обман и популизм. Некоторые из действий Балагера по защите окружающей среды, особенно использование армии для выселения скваттеров, повредили его репутации и стоили ему голосов избирателей (хотя это и не имело большого значения, поскольку он фальсифицировал выборы). Эти действия также стоили ему поддержки влиятельных представителей элиты и армии (хотя многое другое в его политике эту поддержку ему обеспечило). Во многих из его природоохранных мер, которые я перечислил, я не могу разглядеть возможную связь с богатыми строителями курортов, мерами по подавлению восстаний или заискиванием перед военными. Наоборот, Балагер, опытный политик, мог бы легко отказаться от «зеленой» стратегии без потери большого количества голосов избирателей или слишком многих влиятельных сторонников и без угрозы военного переворота.
Другой спорный вопрос, поднятый некоторыми доминиканцами, с которыми я разговаривал, заключался в том, что «зеленая» политика Балагера была выборочной, иногда безрезультатной и имела очевидные пробелы. Он позволял своим сторонникам действия, наносящие ущерб окружающей среде, такие как губительная для речных русел добыча камня, гравия, песка и других строительных материалов. Некоторые из его законов, например направленные против охоты, загрязнения воздуха и столбов для изгородей, не работали. Иногда он отступал, если сталкивался с противодействием своему курсу. Балагер пренебрегал согласованием потребностей сельских жителей с заботой об окружающей среде, а также уделял недостаточно внимания поддержке общественного движения в защиту окружающей среды, и это были особенно серьезные недостатки его «зеленой» политики. Но все же ему удалось совершить гораздо больше радикальных действий, направленных на охрану окружающей среды, чем любому другому доминиканскому политику. Более того, в этом отношении Балагер превзошел даже большинство известных мне современных политиков в других странах.
