Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV - Алексей Ракитин
И вот шериф Джако решил организовать поисковую операцию в районе Шуга-крик. Автор должен признаться, что не понимает логику шерифа и не может объяснить, почему шериф надумал направить энергию масс именно на юг. С таким же точно успехом поисковую операцию можно было организовать восточнее Оррвилля — там имелся похожий ручей под названием Оррвилль-дитч и во всём похожие небольшие озёра. Можно было также устроить поиск ребёнка за северной границей города — там протекал ручей Литтл-Чиппева-крик и тоже существовали озёра. Тем не менее, Джако поставил задачу перед своими помощниками привлечь максимум добровольцев и прочесать именно район Шуга-крик.
После полудня 28 декабря большая группа жителей Оррвилля в сопровождении помощников шерифа отправилась в район Шуга-крик и принялась деятельно бродить по сугробам, выискивая следы подозрительной деятельности. В последующие 2 дня поисковая операция не только не снижала обороты, но, напротив, лишь вовлекала в свою орбиту всё новых добровольцев. 30 декабря прочёсыванием района занималось уже более 1 тыс. человек — и это при том, что всё население Оррвилля тогда составляло около 4,4 тысяч! В поисковой операции принимали участие не только местные жители, но приезжие и из других населенных пунктов и даже округов.
Энтузиазм поисковиков в те дни был очень велик, вот только результата он никакого не принёс. После 3-дневного осмотра долины ручья и прилегавшей к ней пустоши, поисковая операция была признана безрезультатной и на том свёрнута.
«Законники» вынужденно оказались на исходной позиции, если можно так выразиться, они поняли, что следует получше поговорить с единственным свидетелем — 10-летним Чарльзом Ханной. Некоторые нюансы рассказа мальчика показались странными. Например, непонятно было, почему он играл с малышом значительно его младше, всё-таки разница в 6 лет — это очень много в таком возрасте! Также казалось непонятным, почему мальчики разошлись на Честнат-стрит в разные стороны, ведь они вполне могли пройти вместе по крайней мере часть пути [в этом легко убедиться, посмотрев на схему местности, приведенную выше]. Вызывало недоверие и утверждение Чарльза, будто он не слышал ничего подозрительного — «законники» считали, что Мелвин Хорст должен был закричать и на этот крик Ханна никак не мог обратить внимание.
Чарльз Ханна. Его причастность, либо непричастность к исчезновению Мелвина Хорста вызывала множество вопросов сотрудников правоохранительных органов.
Прокурор и его помощники допрашивали 10-летнего Ханна по всем правилам юридической науки, словно перед ними находился зрелый мужчина. И 30 декабря мальчик сказал то, чего не говорил ранее — по его словам, после прощания с Мелвином он видел, как из глубины квартала выехала автомашина, в которой сидели Нулл Арнольд (Null Arnold) и его сын Уилльям (William Arnold). Проезд автомашины Чарльз видел, шагая по МакГилл-стрит [то есть параллельно её движению].
Сообщение это выглядело крайне интересным и важным. Прежде всего, в появлении автомашины внутри квартала не было ничего особенно удивительного, поскольку там находился гараж семьи Арнольд. Строго говоря, красная пожарная машина Мелвина оказалась найдена в нескольких метрах именно от этого гаража. К нему можно было подъехать как с юга — со стороны Пэрэдайз-стрит — так и с севера, с Честнат-стрит, поскольку через квартал проходила широкая подъездная дорога. При этом автомашина, выезжающая из квартала в северном направлении, должна была двигаться навстречу Мелвину Хорсту, шедшему к дому. То есть, в этой части рассказ Чарльза Ханна выглядел в высшей степени логичным и достоверным.
Никто из членов семьи Арнольд не сообщал о поездке в то самое время, когда Мелвин должен был возвращаться домой, хотя всех соседей Хорстов обстоятельно расспрашивали о том, кто где находился. Вопросы эти задавались с целью выяснить, видел ли кто-то из соседей или, может быть, слышал нечто подозрительное в то время, когда исчез мальчик. Все члены семьи Арнольд отрицали отъезд из дома в интервале с 17 до 18 часов и вот теперь выяснялось, что отец и сын почему-то решили скрыть факт совместной поездки. Почему?
Помимо изложенного выше, имелся ещё один нюанс, бросавший на эту семью тень. Дело заключалось в том, что отношения Арнольдов и Хорстов, прежде очень хорошие, двумя годами ранее сильно испортились. Рэй Хорст, городской маршал, осенью 1926 г. явился к Арнольдам, конфисковал самогонный аппарат, оборудование и компоненты для изготовления пива, а кроме того, наложил нешуточный по меркам Оррвилля штраф в 70$. Случившееся вызвало негодование Нулла Арнольда, продавшего незадолго до того Рэймонду Хорсту, отцу Мелвина, пару дюжин бутылок крафтового пива. Нулл решил, что Рэймонд, купив у него слишком дорогое пиво, решил отомстить соседу и донёс старшему брату о незаконном промысле соседа.
Нулл явился к Рэймонду Хорсту дабы объясниться. Последний отрицал подозрения в свой адрес и клятвенно заверял Нулла, что старшему брату ничего не говорил и ни малейшего отношения к случившемуся не имеет. Тогда Нулл потребовал, чтобы Рэймонд «по-братски» обратился к старшему брату и добился возвращения конфискованного имущества и отмены наложенного штрафа. Рэймонд попытался убедить разгневанного соседа в том, что не может этого сделать, поскольку брат в любом случае его не послушает. После крайне конфликтного разговора Нулл ушёл, так ничего и не добившись, но с тех пор отношения между семьями оказались безнадёжно испорчены — они перестали здороваться, разговаривать и вообще замечать друг друга.
И более того, когда 28, 29 и 30 декабря жители Оррвилля деятельно участвовали в поисках пропавшего Мелвина, никто из Арнольдов к добровольцам не присоединился. Согласно городской молве, когда их спрашивали, почему они не помогали поискам малыша, все члены семьи давали однотипный ответ, дескать, мы не желаем зла Хорстам, но семья последних имеет перед нами большой долг, а потому не должна рассчитывать на нашу помощь.
Арнольды слыли за людей зажиточных и пользовались хорошей репутацией в городе. 55-летний Нулл на момент описываемых событий уже был вдовцом, отцом 3-х детей — двух сыновей и дочери. Старший из сыновей — 30-летний Уилльям — проживал в 35 км. от Оррвилля в городе Акрон (Akron), где владел магазином электротоваров. По другим данным, магазин ему не принадлежал и Уилльям там был наёмным работником, но эти детали вряд ли для нас существенны. Уилльям был женат и в материальном отношении, насколько можно сейчас судить, вполне успешен. Вторым ребёнком в семье была дочь Дороти (Dorothy), которой к началу 1929 года исполнилось 27 лет. Дороти была замужем за Баском МакГенри (Bascom McHenry), местным фермером из зажиточной семьи, и проживала отдельно. Наконец, младший из детей — Артур Арнольд (Arthur Arnold) — в конце 1928 года жил в
