Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева - Владимир Исаакович Соловьев
Подводя итоги прослеженной нами борьбы Романова и Горбачева, отметим попутно, что персональное их отличие друг от друга не так уж и существенно с политической точки зрения, особенно ввиду усиления позиций в Кремле Комитета Государственной Безопасности.
Именно этим обстоятельством и объясняется, что в нарушение сложившейся в последние восемь лет кремлевской традиции Горбачеву не удалось сразу же присоединить к своему высшему партийному титулу высший государственный. Почетный пост президента достался Андрею Громыко, что церемониально возносило его на самую вершину государственной пирамиды и гарантировало ему торжественные похороны на Красной площади.
Другими словами, это был путь вверх по лестнице, ведущей вниз. Поэтому более существенно, что одновременно с церемониальным возвышением Громыко, освобождалась важнейшая в кремлевской структуре должность министра иностранных дел, которую КГБ тут же прибрал к своим рукам, назначив на нее своего человека Эдуарда Шеварднадзе, который совершил сказочный скачок из своей кавказской провинции сразу же на мировую арену. Кстати, это был первый грузин в Кремле за последние 32 года — со времен Сталина и Берии.
Но самое главное, эта перестановка лишала Горбачева возможности, заняв еще один пост, сосредоточить у себя слишком большую власть. Тем самым обеспечивалось дальнейшее коллегиальное руководство империей, со все растущим перевесом КГБ по сравнению с другими кремлевскими группами — сходящими со сцены геронтократами и новым поколением партократов, типа Егора Лигачева и Николая Рыжкова (которые также тесно связаны с органами госбезопасности и оба являются протеже Юрия Андропова). Вообще, после смерти последнего не было сделано ни одного кремлевского назначения, которое противоречило бы его воле, словно бы Андропов тайно продолжает руководить Кремлем из могилы, тем более она находится поблизости — на Красной площади.
Даже окончательное возвращение из опалы маршала Огаркова летом 1985 года было сделано вопреки желанию Горбачева, но согласно воле Андропова, который из числа всех военных более других приблизил к себе именно этого маршала — за его решительность, бескомпромиссность и агрессивность.
Само авторство этой почти шахматной комбинации с перемещением Андрея Громыко, захватом Комитетом госбезопасности контроля над министерством иностранных дел и ограничением власти Горбачева, согласно достоверному источнику, принадлежало совместно генералам КГБ Виктору Чебрикову и Гейдару Алиеву. Последний был дружен с Шеварднадзе еще с кавказских времен, когда они оба, при поддержке Андропова, осуществили в своих республиках один за другим полицейские перевороты, а те, в свою очередь, послужили Андропову своеобразными репетициями перед тем как он совершил аналогичный переворот на главной кремлевской сцене. Пока Горбачев был занят мстительной расправой со своим бывшим соперником Романовым и демонстративными “ выходами в свет" вместе со своей честолюбивой супругой Раисой Максимовной (встречи с “народом" в Москве, Ленинграде, на Украине, в Сибири, приемы иностранцев, поездки за границу), его кремлевские коллеги тем временем продолжали закулисные маневры, ограничивающие его власть и увеличивающие их собственную.
Вот почему при всем нашем желании сделать хоть какой-то прогноз, мы бы не решились сказать, что Горбачев достаточно молод, чтобы руководить Россией в следующем столетии, ибо дело не только в возрасте, а часто и вовсе не в возрасте. Поэтому и на более близкие времена мы бы загадывать не стали.
Власть в Кремле — это хождение по канату либо по тонкому, в самом начале зимы, льду, под которым текут глубокие воды. Оно требует высокого мастерства и сопряжено с большим риском.
Глава седьмая
ЗНАКОМЬТЕСЬ: МИХАИЛ ГОРБАЧЕВ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕБЮТ В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
Если сама русская история является собственностью кремлевских правителей, и они отпускают ее народу в соответствии со своими нуждами, то тем более они считают своей личной собственностью свои биографии и перекраивают их, как хотят.
И не только биографии, но даже фотографии.
Если Сталина делали выше ростом и убирали с его лица оспины, если Брежнева в его последние годы, а Андропова и Черненко на всем протяжении их недолгих лет царствования показывали в цветущем здравии (в то время как они одной ногой уже стояли в могиле), то и над нынешним советским руководителем ретушерам из советских газет и телевидения приходилось немало трудиться. Дело в том, что у Горбачева справа, по лысине, растеклось немалых размеров родимое пятно, от которого несколько менее крупных, но заметных “родимчиков" продолжаются на лбу до самых бровей. Это было бы серьезным недостатком, если бы Горбачев собирался заново жениться либо стать актером в Голливуде. Но его вознесению на вершину кремлевского холма это, как мы теперь знаем, не помешало. И тем не менее, на всех официальных портретах Горбачева — от тех огромных, которые по праздникам вывешивались на улицах и площадях, до портрета на первых страницах газет в день его назначения Генеральным секретарем коммунистической партии — это родимое пятно отсутствовало. Изредка только эта памятная отметина мелькала на телеэкранах. В чем здесь дело? В привычке ко лжи, когда нет в ней никакой нужды, по традиции, по инерции, безотчетно? Или боялись повредить Горбачеву в народном мнении о нем? Или не хотели оскорбить эстетическое представление народа о вожде — каким он должен быть внешне: представительным, импозантным, без видимых физических недостатков?
Однако, одно дело — официальные портреты Горбачева, которые сравнительно редко до недавнего времени публиковались и вывешивались прилюдно. Совсем другое дело — теперь, когда советские средства массовой информации должны показывать его регулярно, так сказать, в нормальном виде, интенсивно освещая его публичную деятельность: встречи с иностранными представителями в Кремле, поездки за границу, выступления на собраниях и так далее. Как теперь быть?
Так вот, на групповых снимках, в кино и на телекадрах в Советском Союзе Горбачев почти всегда изображался слева в профиль, так что могущее его скомпрометировать в глазах советского народа родимое пятно не заметно. Подход к Горбачеву с правой стороны советским фотографам и кинематографистам запрещен — об этом мы знаем от бывших наших московских коллег-журналистов, но это и так было видно по советским телекадрам и газетным фотографиям. Однако, когда Горбачев появлялся на трибуне Ленинского мавзолея либо на Шереметьевском аэродроме в низко надвинутой шляпе или каракулевой папахе на голове, к нему разрешалось подходить и снимать его с любой стороны[22].
Естественно, что если даже в
