Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 5
8 мая 1967 года Зажигать Вечный огонь должен был Брежнев. Леониду Ильичу заранее объяснили, что нужно делать. В тот вечер в итоговой информационной программе показали телевизионный репортаж, как генсек принимает факел, подходит с факелом к звезде, затем следовал обрыв — и в следующем кадре уже показывали зажженный Вечный огонь. Дело в том, что во время зажигания произошло ЧП, свидетелями которого стали только люди, стоявшие вблизи. Николай Егорычев: «Что-то Леонид Ильич недопонял, и, когда пошел газ, он не успел сразу поднести факел. В результате произошло что-то типа взрыва. Раздался хлопок. Брежнев испугался, отшатнулся, чуть не упал». Тут же последовало высочайшее указание этот нелицеприятный момент из телерепортажа вырезать. Как вспоминал Николай Григорьевич, из-за этого казуса телевидение осветило великое событие достаточно скупо».
332
В «христианстве» принят «вечный огонь» в лампадках, посвящённых библейскому Христу и другие виды «вечно» горящего огня (мы их рассматривали в одном из разделов этой Главы выше). Как подтверждение вышесказанному приведём сообщение, которое появилось в СМИ в апреле 2005 года:
«Антихристианский символ — первый в СССР «вечный огонь» — погас 18 апреля в центре Санкт-Петербурга на мемориальном комплексе Марсова поля. Как рассказал корреспонденту «Портала-Credo.Ru» директор Музея городской скульптуры Владимир Тимофеев, горелку пришлось отключить после очередного акта вандализма. Ее ограждение разбито, повреждена покрывавшая пламя решетка.
Специалисты надеются зажечь огонь через 36 часов, а пока «священный» для коммунистов символ хранят в своеобразной «лампаде» советских времен — это фонарь, в котором его везли из мартеновской печи Кировского завода в 1957 году.
Два года назад огонь впервые потушили на несколько месяцев при реставрации мемориала, а 14 ноября 2003 года торжественно зажгли. Ритуал совершили председатель Совета Федерации Сергей Миронов, полпред президента в СЗФО Илья Клебанов и губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. В выступлениях они отметили «святость Марсова поля» и призвали «не забывать уроков истории»».
333
Адоньева Светлана Борисовна — доктор филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы филологического факультета СПбГУ. К публикации есть пояснение: «Разработано при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ): «Речевые стратегии в формульном контексте» (грант РФФИ 2001 01-06-80416-а).
Интернет http://www.folk.ru/propp/rech/adonieva.html
334
В начале своей работы С.Б.Адоньева пишет:
«Вопрос, с которого началось это исследование, состоял в том, как и когда возникла традиция вечного огня в отечественной культуре XX века. Известные русские фольклорно-этнографические параллели не давали необходимого контекста для объяснения происхождения и функций этого культурного феномена.
Попытка найти историю «вечного огня» в энциклопедии оказалось безуспешной: ни один из доступных мне справочников не содержал такой словарной статьи, поиски информации затянулись на месяцы. Результаты разысканий в области семантики и прагматики этого ритуального символа и его антропологическая интерпретация составляет содержание настоящей работы».
335
Поскольку прямые обряды жертвоприношения были давно отменены как «религиозные предрассудки», а само жертвоприношение осталось, как придаток любой неправедной религиозной или идеологической системе (неправедность всегда жертвенна) — обряд жертвоприношения организовали в виде бессмертного (неугасимого) знака памяти жертвам. Но как раз такая традиция (участвовать не в самом жертвоприношении, а быть причастным его символике) и была характерна как для «христианства», так и для зороастризма. Большинство зороастрийцев не занимались жертвоприношениями. Вместо этого они платили деньги «священнослужителю», а сами клали на алтарь огня небольшой кусочек мяса. Согласно зороастрийской вере, души умерших освещают жизнь живущих. Это и имелось в виду при создании Вечного огня на Марсовом поле: опыт самоотверженности умерших в борьбе за дело революции должен был стать примером для живущих.
336
В действительности ничего противоестественного прошлым «христианским» традициям нет: императорских особ и «святых» и раньше хоронили с центре города (например, усыпальница царей в Петропавловской крепости), чтобы поддерживать в толпе культ «святости» «лиц, особо приближённых к Богу». После революции необходимо было выбрать новых «святых» идолов для толпы — согласно древнему обычаю ритуальной мистерии постоянной подкачки соответствующего по назначению эгрегора.
337
Вот и разделение на советский аналог рая и ада.
338
Вот и эхо посмертного воздаяния: все, кто верно и самоотверженно служил «роду человеческому» (существование Бога не признавалось в Советском государстве и поэтому служение «Богу» в качестве «рабов Божьих», что принято не только в «христианстве», но и в исламе, иудаизме — заменили на служение «роду человеческому») — получали возможность стать «бессмертными» (аналог попадания в рай); а кто плохо служил «роду человеческому» (надо понимать — партийной мафии и мировой интернацистской «элите») — были обречены на всеобщее забвение и порицание, что в психике материалистического атеиста могло быть равносильно «невезению в смерти» или попаданию в ад в церковном смысле — что вызывало синдром «посмертного» ужаса.
И это не просто теоретические рассуждения. После краха СССР многие добросовестно трудившиеся всю жизнь советские люди, психика которых была сформирована в период материалистического атеизма, после крушения бывшей в СССР системы духовных ценностей потеряли смысл жизни. В результате чего, потеряв работу, быстро чахли и преждевременно умирали, будучи по природе безвольными работниками на общую систему скрытого рабовладения, они не в силах были даже самостоятельно принять для себя какие-либо новые духовные ориентиры. Что нельзя сказать о либеральной интеллигенции, которая никогда не трудилась в сфере материального производства (разве что в ссылках и лагерях, что ей шло только на пользу).
339
Светское определение — аналог церковного рая (в противном случае — «навечное забвение» ада).
340
Так «духовная» интеллигенция вдалбливала в психику советских людей новую светскую доктрину посмертного воздаяния (вернее его эхо) — на базе которой «элита» собиралась эксплуатировать толпу доверчивых трудящихся, которые только недавно отказались от церковной доктрины посмертного воздаяния — «справедливости».
341
А.С.Пушкин отказался от библейского «бессмертия души» в пользу другого бессмертия — бессмертия праведности, которое он нёс народам своим творчеством.
342
Такая традиция «сохранения и передачи огня» (разных «рангов») была в зороастризме; она же до сих пор существует как эхо древнегреческих мифов в символике Олимпийского огня.
343
Что надо понимать «за торжество нового мирового масонского порядка». Как видите, построение светского толпо-«элитарного» мирового порядка тоже требовало духовного стимула, аналогичного тому, что придумали когда-то на Востоке — доктрины посмертной «справедливости». Эта доктрина появляется всякий раз (в разных вариантах) — когда нужно организовать скрытое рабство под видом благообразной идейной первоосновы, следуя которой люди соглашались бы со своим положением рабов, даже не думая о настоящей пожизненной справедливости для всех.
Парадокс состоит в том, что советская «духовная» интеллигенция (которая была призвана блюсти духовный настрой) первая отказалась от светского варианта доктрины посмертной «справедливости»: она не желала не только трудиться, но и ещё больше не желала жертвовать собой в земной жизни ради всеобщего благосостояния. Мало того, к семидесятым годам, когда появился Вечный огонь, «духовная» интеллигенция уже ощущала, что плоды её деятельности вскоре будут оценены «внешней оценкой общества» как «не заслуживающие посмертной награды» (да и в пропагандируемые ею же идеалы «социализма» многие её представители верили гораздо меньше, чем толпа). Прижизненная слава, которой можно было заменить духовную тоску и страх перед скорым равзенчанием мифа о творческой потенции советской интеллигенции — не могла остановить процесс смены политической ориентации.
