Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович
Каждая из этих служб могла приложить руку к убийству Кривицкого, поскольку тот как перебежчик был приговорён к ВМН. Строго говоря, его убийство следовало считать казнью во исполнение приговора Военной коллегии Верховного суда СССР.
Наибольшие возможности для ведения «закордонной работы» имел Иностранный отдел Главного управления государственной безопасности НКВД (ИНО ГУГБ НКВД). Из воспоминаний Судоплатова мы знаем, что в предвоенное время ИНО располагал примерно 200 резидентурами по всему миру (как под дипломатическим прикрытием, так и нелегальных). Сугубо для справки можно указать, что Разведывательное управление Народного комиссариата обороны (РУ НКО) на территории США тогда располагало 3-я резидентурами: одна действовала под дипломатическим прикрытием (отдел военного атташе посольства), и две являлись нелегальными (резиденты Борис Буков и Зиновий Литвин). Оперативные возможности РУ НКО на территории США в предвоенные годы значительно уступали возможностям ИНО ГУГБ НКВД.
Подавляющее число резидентур НКВД во время «Великой чистки» прекратило свою работу по объективным, так сказать, причинам — их руководителей отзывали в Москву и там расстреливали. Однако после назначения в мае 1939 года на должность Начальника ИНО Павла Михайловича Фитина неактивные резидентуры начали восстанавливаться, и к февралю 1941 года работа эта в целом была успешно завершена. Разведка по линии ИНО в то время являлась одной из мощнейших в мире [и это при том, что разведывательные возможности СССР ею отнюдь не исчерпывались!].
С мая 1939 года Павел Михайлович Фитин возглавлял внешнюю разведку по линии ИНО НКВД. Он мог дать приказ о ликвидации Кривицкого, и такой приказ с большой долей вероятности был бы успешно выполнен. Однако Фитин такого приказа не давал…
Могла ли советская разведка осуществить ликвидацию Кривицкого? Наверное, да, позиции советских спецслужб в то время на территории США с полным основанием можно назвать прочными и даже уверенными.
Однако автор не сомневается в том, что советская разведка этого не делала. В пользу такой точки зрения можно привести 2 аргумента, которые любой объективной читатель признает исчерпывающими.
Во-первых, об убийстве Вальтера Кривицкого ничего не знал Судоплатов, ближайший сподвижник Фитина. Судоплатов написал о большом числе «ликвидаций», проведённых советскими спецслужбами в предвоенное время — их жертвами стали Агабеков, Рейсс, Троцкий, Клемент, Нин, Кутепов, Миллер [перфекционист в этом месте может поправить автора и заметить, что Миллер был похищен, вывезен в Москву и убит уже там, но это не меняет того, что в данном случае имела место акция персонального террора, направленная на уничтожение врага Советского Союза]. Кстати сказать, Судоплатов лично поучаствовал в акции по уничтожению Коновальца, о чём вполне откровенно рассказал в своих воспоминаниях.
А вот про Кривицкого он написал совсем иное, позвольте цитату, дабы не прибегать к косвенной речи: «Следующий эпизод связан с судьбой одного из перебежчиков в 30-х годах, Кривицкого. Офицер военной разведки Кривицкий, бежавший в 1937 году и объявившийся в Америке в 1939-м, выпустил книгу под названием „Я был агентом Сталина“. В феврале 1941 года его нашли мёртвым в одной из гостиниц Вашингтона. Предполагалось, что он был убит НКВД, хотя официально сообщалось, что это самоубийство. Существовала, правда, ориентировка о розыске Кривицкого, но такова была обычная практика по всем делам перебежчиков. В Разведупре Красной Армии и НКВД, конечно, не жалели о его смерти, но она, насколько мне известно, не была делом наших рук. Мы полагали, что он застрелился в результате нервного срыва, не справившись с депрессией». (Судоплатов П. А. «Разведка и Кремль», издательство ТОО «Гея», 1996 год, стр. 58–59).
Во-вторых, против убийства Кривицкого советскими спецслужбами говорит тот факт, что его жена Антонина осталась жива [и прожила она после этого, кстати, более полувека!]. Её никто не пытался убить, а подобного не могло быть, если бы только в отеле «Беллвью» действительно имело место исполнение приговора в отношении её мужа. Не следует забывать, что Антонина Порфильева на момент своего бегства также являлась действующим офицером советской военной разведки и совершила государственную измену, присоединившись к супругу. То есть жену надо было ликвидировать не потому, что она жена, а потому, что точно такой же изменник Родине, как и муж, понимаете?
Этого, однако, не произошло.
По мнению автора, тот факт, что Антонина осталась жива и спокойно прожила очень долгую жизнь [она умерла в 1994 году] является даже более весомым доказательством непричастности советских спецслужб к смерти её мужа, чем мемуары Судоплатова.
Но если отбросить версию о причастности к смерти Кривицкого советской разведки, то какую же другую инстанцию мы можем посчитать организатором расправы в отеле «Беллвью»?
Очевидно, германскую разведку. Каков же мог быть интерес немцев?
Ответ более чем очевиден — на Вальтера Кривицкого был «завязан» мощный агентурный аппарат в самом сердце Европы — во Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии, Югославии… Он включал в себя более 30 (!) агентов, представлявших большой интерес для любой разведки [сразу вспоминаем министра авиации Французской республики Пьера Кота]. Конечно, к февралю 1941 года агентурная сеть могла рассыпаться, люди могли умереть, уехать [тот же Кот уехал на жительство в США], отказаться от сотрудничества, но… даже если половина или хотя бы треть состава прежней агентуры согласилась бы восстановить контакты с бывшим шефом, то… это же прекрасно! Вы представляете, какой же это ценный капитал?!
Фашистская разведка, разумеется, была заинтересована в том, чтобы вскрыть агентурную сеть Кривицкого. Хотя бы потому, что к февралю 1941 года Голландия, Франция, Бельгия и Дания уже были оккупированы, и осевших там разведчиков Советского Союза следовало нейтрализовать. А кто мог это сделать лучше Кривицкого?!
Поэтому, рассуждая сугубо абстрактно, следует признать, что Вальтер Шелленберг вполне мог проявить интерес к вербовке своего тёзки Кривицкого. Любители читать «Википедию» в этом месте могут указать автору на то, что в феврале 1941 года Шелленберг не касался вопросов разведки, а руководил отделом IVE Главного управления имперской безопасности (контрразведывательная работа на территории Германии), но в ответ автор посоветует читателям «Википедии» меньше читать «Википедию» и больше — первоисточники. А первоисточники [хотя бы те же мемуары Шелленберга] сообщают нам, что в 1940 году будущий начальник германской разведки весьма активно работал за рубежом. В частности, он выезжал с особым поручением в Швецию, а кроме того, поработал в Португалии, где немецкая разведка готовила похищение принца Виндзорского.
Вальтер Шелленберг. Молодой [всего 31 год!] и перспективный руководитель фашистской контрразведки вполне мог интересоваться судьбой Кривицкого. Последний представлял немалый профессиональный интерес для Шелленберга и его подчинённых.
Шелленберг занимался тем, что в Советском Союзе именовалось весьма обтекаемым словосочетанием «внешняя контрразведка». И такой человек, как Кривицкий, мог представлять огромный интерес именно для Шелленберга и его подчинённых.
Спецслужбы Третьего рейха располагали в начале 1941 года весьма внушительной базой на территории США. Немецкая диаспора насчитывала тогда до 5 млн. человек по всей стране, и гитлеровские идеи находили среди «американских» немцев немалый отклик. Причём немцы воздействовали на американское общество двояко — велась как откровенно прогерманская агитация, так и агитация иного рода, замаскированная под «американскую патриотическую» пропаганду [так называемый «изоляционизм» или невмешательство Соединённых Штатов в европейские дела]. Кстати сказать, Чарльз Линдберг[1], очень популярный в те времена общественный и политический деятель, являлся «лицом» американских «изоляционистов», если можно так выразиться.
