Москва криминальная - Борис Борисович Солдатенко
Уверенность была оправданная. Перед продавцами я не прятался. Объяснил одному, что журналист, работаю в отделе расследований и часто, если так можно сказать, сую нос не всегда туда, куда следует. Для большей безопасности и нужно подслушивающее устройство.
— Если будешь только обещать, то разговора не получится, — предупредил я своего нового знакомого. — Твои друзья мне сказали, что «жучков» нет в продаже на рынке. И добавили, что это незаконно и такого товара у них быть не может. А мне бы он в работе пригодился.
— Аты у них бы еще попросил продать пистолет, — захохотал незнакомец. — Они тебе без рекомендации даже вшивой телефонной трубки не продадут. Кстати, у тебя редакционное удостоверение с собой?…Ладно, специальный корреспондент, — парень после минутного изучения всех печатей и подписей возвратил мою красную книжечку, — помогу я тебе. Но, если так можно сказать, из чувства солидарности. Сам бывший офицер. Оканчивал училище в Орле.
— Это которое правительственной связи? — переспросил я. — Не думал, что оно выпускает еще и продавцов.
МАГАЗИН… ПО ТЕЛЕФОНУ
Я специально хотел раззадорить этого парня, чтобы он мне рассказал не только о «жучках», но и о жизни на территории рынка и за его пределами. Никакой открытой информации о криминальной жизни радиорынка нет. Здесь всегда все хорошо, и даже многочисленные рейды сотрудников милиции и налоговых служб остаются почти всегда безрезультатными. Почему? Ответ не сложен. Умные продавцы уже давно превратили рынок в своеобразный выставочный салон. Весь спектр «левого» товара здесь можно заказать, но вот приобрести его здесь нельзя. Если у вас будет специальная рекомендация, причем весьма серьезная, как раньше для приема в ряды КПСС, то вам доставят товар прямо к двери. Что и говорить — рынок…
Мой новый знакомый Олег оказался бывшим старшим лейтенантом, уволенным незадолго до 1991 года «за дискредитацию». О разрыве с ведомством правительственной связи не жалеет. Многие из однокурсников, которые остались в этой структуре, достигли больших звезд, но готовы ради сотни долларов горбатиться на любого, выставляя на продажу не только свое мастерство, но и мозги.
— Это здорово еще, что их американцы или японцы не купили, — смеется Олег, пока мы с ним идем к ближайшему кафе. — Ведь те разработки, что есть у нас в системе, намного опережают все эти страны. А нашим инженерам в погонах платят, как в недоразвитой стране безработному. Обидно. Поражаюсь, что они еще служат не проявляющему о них заботы правительству и президенту. Другое дело — у меня. Им хорошо. Я не заставляю бросать армию и щедро плачу, опять-таки по старой дружбе.
— А «жучки» у тебя из какой страны? — пытаюсь возвратить его к действительности. — Мне надо качественный, но по приемлемой цене. Найдешь?
— Не гони пургу, — обрывает он меня. — Стал бы я из-за какой-то туфты так рисковать. У меня все — высший сорт. Сказал же, что по государственным разработкам. Если бы можно было ставить на изделии клеймо мастера, так там бы стояло — «Правительственная связь». А наш товар и лучше и дешевле.
Мы заказываем официантке закуску и триста водки. За знакомство. Большое совместное дело начинаем. Прямо с рынка и — в светлое будущее.
Олег достает из кармана сотовый телефон и объясняет своему напарнику на том конце провода, что он нашел покупателя на «наушники» и что клиент готов взять товар даже завтра.
— Чем будешь платить: «деревянными» или «зелеными»? — тихо переспрашивает он, закрыв трубку ладонью.
— Только рублями, — отвечаю голосом не терпящим возражений. — Товар-то ты мне отечественный суешь.
— Все, добро получено, — улыбаясь говорит вновь в трубку Олег. — Товар мне нужен завтра где-то ориентировочно в двенадцать. Буду ждать в чебуречной на «Китай-городе».
Ну вот, ты слышал весь разговор. — Он прячет телефон в карман и наливает в рюмки водку из запотевшей бутылки. — Завтра пойдешь со мной и сразу же заберешь в личное пользование. Там же передашь деньги. За качество не беспокойся. Я даю гарантию на два года. А пока предлагаю тост за светлые головы, которые еще продолжают защищать наше государство, — вдруг произносит Олег и опрокидывает в рот рюмку.
Холодная водка обжигает горло и бодрит. Пока мы вилками ковыряем «Столичный» салат, у меня появляются несколько минут проанализировать ситуацию, сделать небольшой прогноз.
Во-первых, это может быть самый обыкновенный мошенник, случайно услышавший мою просьбу продать «жучок» и решивший этим воспользоваться. С этой целью он не подошел ко мне на рынке, а выждал, пока я выйду с территории, дабы не попасться на глаза настоящих продавцов. Здесь, в кафе, для того чтобы я ему окончательно поверил, он звонит по сотовому. Но разговаривал ли он с кем-то на самом деле, да и вообще подключен ли телефон, я не знаю, и приходится верить на слово.
Но продавец не требует вперед денег. И это никак не вписывается в первый вариант.
Я подхватываю вилкой остатки салата из своей тарелки и отправляю их в рот. Олег вновь что-то рассказывает о своих курсантских годах и о лейтенантской жизни. Мне это неинтересно, и поэтому я вновь остаюсь один на один со своими мыслями.
Согласно второму варианту, я ему поверил. Он действительно честный торговец. И его однокурсники делают в свободное от службы время прослушивающие устройства. Но им нельзя светиться, а он это делать может. Тем более, что он ничем не рискует. При нем этих «жучков» нет. А на встречу с изготовителем мы придем вдвоем. Если что-то сорвется, он всегда может сказать, что первый раз меня видит или же что вообще случайно пришел сюда перекусить. Продумано все до мелочей. Ведь правильно говорят: не пойман — не вор. Да к тому же само предназначение «жучка» надо доказать. А сделать это ныне не так и легко, если учесть, что на «земле» в отделениях милиции на должностях дознавателей и следователей сидят люди с любым высшим образованием, но только
