Газета Завтра - Газета Завтра 259 (98 1998)
А ВЫ, ДРУЗЬЯ-ПАТРИОТЫ, негодуете на Тополя за то, что он мурлычет о божественном предназначении евреев учить язычников таблице умножения, азбуке и тому, как их женам пользоваться биде. Подумайте, какой вес могут иметь такие героические заявления в устах человека, который прямо признается: “Мы с вами, конечно, атеисты, Борис Абрамович, и ваши друзья-олигархи тоже. Мы выше этих пошлых детских сентенций”. Богоизбранные атеисты!.. Но более всего вы возмущены тем, что Тополь говорит о нас “эта страна”, “этот народ”. Да право же, рядом с такими хитроумцами, как Слуцкий и Липкин, он просто беззащитен в своем простодушии и открытости.
А ведь иные из вас дошли до того, что поставили на одну доску письмо Тополя и недавнее интервью Альфреда Коха. Так, Жанна Касьяненко пишет в “Советской России”: “Откровения Тополя стали для общества шоком... мы ахнули: так вот как, оказывается, они к нам относятся! Не меньшее (!) потрясение несет в себе и интервью Альфреда Коха, прозвучавшее 23 октября... И здесь (!) степень беззастенчивости и обнажения может соперничать с самой омерзительной порнографией”. Уму непостижимо!
Один говорит о нашей Родине с презрением и ненавистью: “Я не понимаю, что такого особенного в России... Она никому не нужна (смеется). В мировом хозяйстве нет для нее места... Россия только мешает... Россия никому не нужна, не нужна никому Россия, поймите (смеется)... Это обанкротившаяся страна”... Другой пишет с горячим сочувствием и болью, призывает помочь нам: “Сегодня народ, среди которого мы живем, в настоящей беде. В стране нищета, хаос, отчаяние, голод, безработица, мародерство чиновников и бандитов. Наши возлюбленные, русские женщины на панели. Так скиньтесь же, черт возьми, по миллиарду или по два, не жидитесь, а помогите этой нации”.
Один, злобно глумясь над муками вскормившей его страны, всю вину за нынешнее наше отчаянное положение взваливает на нас самих, на русских: “Многострадальный народ страдает по собственной вине... Этот народ по заслугам пожинает то, что плодил... Они так собой любуются... Они уже не в состоянии ничего сделать”. Другой, прямо назвав имена “кукловодов”, которые при развале СССР благодаря своей ловкости “смогли оказаться ближе всех к пирогу” и продолжают думать лишь о том, как еще “набить свой сейф миллиардом долларов”, иначе говоря, смело указав своим обогатившимся соплеменникам на их тяжкую вину перед вскормившей страной, предъявив им суровый счет, он в глаза предупреждает о весьма вероятных или уже неотвратимых последствиях: “Тот факт, что ни свой божий дар, ни свои деньги (только что он разъяснил, какие это “свои” деньги, — В.Б.) вы все еще не употребили на благо этой страны и этого народа, — это самоубийству подобно!”
Перед нами два совершенно разных отношения к России, два противоположных объяснения русской беды, перед нами два антипода, а многоголосый хор дружно твердит: “Это близнецы! Яблочко от яблони... Ворон ворону...”
Один дает совет, как обезоружить его страну и превратить в колонию: “Чтобы отобрать у России атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадиться и забрать все эти ракеты к чертовой матери!” Другой взывает: “Возлюбите Россию!” И старается пронять потерявших представление о реальности соплеменников тенью страшного прошлого: “Знайте, когда в Германии все деньги оказались в руках еврейских банкиров, думавших лишь о преумножении своих богатств и власти, там появился Гитлер, и кончилось это холокостом”.
Здесь он дает свое невероятное для еврея объяснение самой причины холокоста, вину за который возлагает и на евреев тоже. Патриоты не заметили даже этого! Но ведь иные из них писали, как совсем недавно — за гораздо более невинную реплику не об исходной причине, а лишь о масштабе холокоста — француз Ле Пен был лишен неприкосновенности члена Европарламента. Тут один из самых рьяных патриотов брякнул даже такое: “Как видите(!), Тополь нимало не сомневается в том, что они, евреи, имеют право устроить холокост и русского народа, и всего СССР”. О, слепые поводыри слепых!..
А ОН, ВСЕ В ТОЙ ЖЕ НАДЕЖДЕ прошибить вековую стену, на помощь кровавым теням прошлого вызывает еще и кровавые призраки возможного будущего: “Это легко начинается: только дай нищему и злому гарантию ненаказуемости, он пойдет жечь, насиловать и грабить везде — и в Полтаве, и в Москве, и в Лос-Анджелесе”. И наконец: “Даже если вы успеете улететь из России на своих личных самолетах, вы все равно будете кончеными людьми. Вы станете просто беженцами на иноязычной чужбине...”
В этих страшных пророчествах и угрозах наши патриоты видят лишь одно — тревогу автора письма о своих евреях. Ж.Касьяненко уверена: “Тополь призывает Березовского возлюбить Россию, потому что иначе придется плохо их же соплеменникам. Только ради этого и следует ослабить вожжи. Только для того, чтобы русские не устроили погром! Десятки миллионов людей других национальностей Тополя не волнуют”. То же твердят и остальные. Конечно, если не видят даже мысли и чувства, явленные прямо, как разглядеть то, что не лежит на поверхности.
Они хотят, чтобы еврей агитировал своих соплеменников-банкиров точно так же, как лидеры патриотов агитируют их самих: “Россия!.. Родина!.. Народ!..” А проницательный Тополь прибег к доводам самым сильным и, вероятно, даже к единственно возможным в данной ситуации — к пророчествам и призракам той опасности, которая грозит в случае неизменного эгоизма именно евреям в целом, и этим “кукловодам” персонально. Ведь все иное уж наверняка отскочит, как от стенки горох. Он сделал то, что мог. Поучитесь у него, патриоты, а не учиняйте ему “элементарный отпор”. Уж столько мы нагляделись всего элементарного...
И к этому Коху подошли элементарно: “Бацилла хихикает”... Да какое мне дело до бациллы! Антисоветчики, русофобы, мерзавцы всегда были и будут. Гораздо важнее показать бульон, в котором такие бациллы размножаются, и тех, кто его приготовил, — прежде всего Ельцина и Черномырдина. Ведь этот грязный русофоб был не рядовым чиновником их администрации, а вице-премьером и главой Госкомимущества. Кто его туда сунул? Кто продвинул на такой важнейший пост? Кто теперь будет за него отвечать?..
История еврейского народа знает немало мужественных бунтарей против косных эгоистических догм гетто, и судьба их была печальна. Моисей Маймонид, философ и врач из Кордовы, бывшей тогда, в XII веке, центром талмудизма, в своем знаменитом “Кодексе принципов иудаизма” заявил, в частности: “Кое-кто думает, что неиудея разрешается обманывать: это ошибка, основанная на невежестве. При сделках запрещается обольщать и обманывать ЛЮБОГО человека. К неиудею нужно относиться точно так же, как и к иудею. Всякий обман, двуличие, хитрость и плутовство по отношению к неиудею — презренны в глазах Всемогущего. И все, поступающие несправедливо, отвратительны Господу Богу”. Разве не в этом же суть письма Эдуарда Тополя?.. Талмудисты донесли о трудах Маймонида инквизиции: “Вы очищаете ваши общины от еретиков, очистите и нашу тоже”. И в 1232 году его книги были сожжены, а на могиле бунтаря высекли: “Здесь лежит отлученный еврей”.
В 1616 году Уриель да Коста (по русской литературно-исторической традиции Д`Акоста) опубликовал в Гамбурге “Тезисы против Традиции”, где обличал “фарисеев”. Его тоже отлучили от иудейства. Но в 1624 году он издал новую крамольную книгу — “Исследование фарисейского учения путем сравнения его с Писаным Законом”.
Разве не подобное исследование содержит письмо Эдуарда Тополя?.. Талмудисты Амстердама, где жил Д`Акоста, обратились с жалобой в суд, обвинив автора в том, что его трактат подрывает не только иудейскую, но и христианскую веру. И по решению судей-христиан, ставших послушным орудием чужой воли, книга была сожжена. Соплеменники затравили строптивца, и в 1640 году в возрасте пятидесяти пяти лет он покончил с собой. В 1847 году, накануне революции, Карл Гуцков напишет о нем свою лучшую пьесу. А в 1895 году молодой Станиславский блистательно сыграет в этой пьесе роль трагического героя...
Еще печальнее оказалась судьба, может быть, самого известного в еврейской истории бунтаря — Спинозы. Амстердамский раввинат предал философа анафеме и огласил над его головой страшные слова: “Будь он проклят... Да выделит Господь его для гибели из числа всех племен Израилевых со всеми проклятьями свода небесного, вписанными в Тору. Пусть никто не говорит с ним, никто не напишет ему, никто не окажет ему милости, никто не пребудет с ним под одной кровлей, никто не подойдет к нему близко”. Не произнесено ли уже такое проклятие над головой Эдуарда Тополя?
В жестокой нищете и в полном одиночестве Спиноза умер в возрасте 44 лет.
