Газета Завтра Газета - Газета Завтра 391 (22 2001)
Рокецкий в 90-м из кресла руководителя северного города Сургута пересел в кресло председателя Тюменского облисполкома, после августа 91-го стал замом главы обладминистрации, с 93-го семь лет был губернатором области. И если ему, наиматерому управленцу, крайне заинтересованному в поступлении в тюменскую казну налогов с нефтегазовых компаний, не удалось выяснить объем их реальных доходов, то, стало быть, есть комплекс причин, заставляющих капитал закрывать кое-что непроницаемой для власти ширмой.
С чьих слов в путинское послание парламенту была вписана цифра утечки капитала за рубеж в 21 миллиард долларов — общественности прогрессивной неведомо. Но если эта цифра взята не с потока, если до того, как назвать ее президенту, какие-то компетентные службы всерьез пытались разглядеть — что есть что? — за экспортной ширмой, то они не могли не увидеть, например, следующего. Сотни тонн бензина, по документам, отправленные на российские бензоколонки по 8 рублей за литр на самом деле продаются в Европе, где литр стоит доллар. Далее: наш сырьевой экспорт — это тьма фирм-однодневок. Они возникают берут продукцию за деньги или в виде товарного кредита у производителей или оптовиков, вывозят ее за границу и затем исчезают навечно. Исчезают, разумеется, с согласия поставщиков и кредитов. А какой уважающий себя российский экспортер не имеет дочерних компаний в оффшорных зонах, куда российским же налоговикам нет хода?
Главным толчком к использованию нелегальных схем вывоза капитала за границу до сих пор был высокий налог на дивиденды: продекларируешь всю прибыль, поставишь компанию на грань разорения. Но и это не все. В России действует разрешительное правило экспорта капитала. Чтобы нечто купить, скажем, в Европе или Азии, надо заполнить соответствующие документы в ЦБ и получить там добро на вывоз денег. А это требует времени. И выгодные сделки нередко срываются. И дабы сохранить свободу рук при заключении сделок за рубежом, наши компании делают заначку через нелегальный вывоз денег. Будет у нас уведомительнео правило экспорта капитала — не будет стимулов уходить в тень и легче станет контролировать платежи налогов. Необходимо, разумеется, и так упростить всю систему экспорта, чтобы она сделалась абсолютно прозрачной для госинстанций.
Иначе у российского капитала по-прежнему останутся два лица: одно — на свету, другое — в тени.
Устранение стимулов к нелегальной деятельности и жесткий госконтроль над экспортом — необходимое условие для остановки кровопускания в нашей экономике. Но не единственное.
Мозги у жаждущих сжульничать всегда, как правило, работают лучше, чем в блюстителей государственной выгоды. Кто день и ночь думает, как обойти закон, тот рано или поздно додумается, как его обойти. Поэтом решать проблему бегства нынешнего российского капитала за границу невозможно без изменения природы самого этого капитала.
В послании парламенту президент Путин повторил уже не однажды им ранее сказанное: "Я против передела собственности. Передел собственности может быть для экономики и социальной сферы еще более опасным".
Тем днем, когда это прозвучало, мне подарили журнал "Гражданин", где была напечатана статья Владимира Тюрина, крупного русского хозяйственника, руководителя Арзамасского машзавода — монополиста по производству отечественных армейских бэтээров. В ней Тюрин написал: "К Путину у меня всего два вопроса. Почему за газ, который бесплатно хранится в недрах нашей — моей Земли, я должен платить Вяхиреву, а не государству? За трубы, за транспортировку — да, тут я согласен платить Газпрому. Но за "бесплатный" газ, за "всенародную собственность" я должен платить народу, то есть государству.
И второй вопрос Путину. То же в отношении с нефтью. Нефть — бесплатна. И никакие "нефтепромы" не имеют права получать за нее бешеные деньги. За добычу ее, за доставку получайте полной ценой. Остальное, повторюсь, должно получать государство, и только оно.
Все это можно и нужно исправить одним росчерком президентского пера — в две-три строки Указа: никакие мамуты, никакие березовские всенародной собственностью не владеют. И точка".
Под этим воззванием Тюрина можно, наверное, собрать миллионы и миллионы подписей. Дармовая передача государственных недр частным компаниям — это такая вопиющая несправедливость, смириться с которой нормальному человеку крайне трудно. Но если бы вдруг завтра Путин изменил свою позицию и черкнул пером под указом в духе Тюрина или провел бы закон о национализации недр через послушный ему ныне парламент, то попранная Ельциным и Чубайсом социальная справедливость вряд ли бы была восстановлена, ибо в этом случае вряд ли восторжествовал бы здравый смысл.
При Сталине не только богатства недр, но и вся госсобственность использовались государством таким образом, что, невзирая на страшную войну, страна в кратчайшие сроки прошла путь от сохи до атомной бомбы и спутника. Но тогда чиновничество, с одной стороны, искренне верило в идею всеобщего блага, с другой — отвечало за результаты своего труда не кошельком и даже не свободой, а собственной жизнью: провалил дело — поставят к стенке за вредительство. При Брежневе идеология омертвела, верхушка номенклатуры получила возможность с комфортом править в свое удовольствие, но она держала под тотальным партконтролем деятельность всех хозяйственных структур, и экономика, хоть и со сбоями, но работала. При Горбачеве угроза потери партбилета перестала действовать, появились зачатки рынка в виде кооперативов и СП, и ни КГБ с Комитетом госконтроля, ни Генпрокуратура с ОБХСС не смогли уследить за тем, как чиновничество употребляет госсобственность для личной наживы. И мы получили небывалые для мирного времени очереди за предметами первой необходимости.
Национализировать сегодня недра — значит воссоздать министерства нефтяной, газовой и металлургической промышленности. Но без авторитета товарища Сталина и без органов товарища Берия они, скорее всего, будут работать только на себя любимых. Так стоит ли менять шило на мыло, или лучше взяться за совершенствование того, что есть?
Природные богатства России ныне распределены между рядом крупных финансово-промышленных групп. Первоначальной целью каждой ФПГ было: как можно больше кусков собственности захватить, как можно быстрее выжать из них прибыль и надежно ее спрятать "за бугром". Но время шло, и установки новых собственников корректировались: не надо общипывать куриц, способных нести золотые яйца — есть смысл заняться развитием производства. И оказалось, что некоторые ФПГ могут в том преуспевать.
Эффективное управление собственностью демонстрирует, например, группа "Интеррос". Ее структура получила во владение в 1997 году РАО "Норильский никель". Получила с долгами в 16 миллиардов рублей, что почти в два раза превышало годовую выручку РАО от реализации продукции. Новое руководство "Норильского никеля" централизовало сбыт, ввело драконовские дисциплинарные меры, установило жесткий контроль над финансовыми потоками, переобучило персонал и за четыре года увеличило выпуск металлов на 2 миллиарда 100 миллионов долларов. И сегодня РАО стабильно выплачивает зарплату и налоги, десятки миллионов долларов тратит на шефскую помощь Норильску и полуострову Таймыр. И примечательно, что гендиректор "Норильского никеля" Александр Хлопонин недавно был избран таймырским губернатором, победив губернатора действующего. Таким образом, население полуострова выставило свою оценку деятельности группы "Интеррос". Умение некоторых российских ФПГ делать дело подтверждают и независимые западные эксперты. Так, например, "Юкос" в прошлом году вошел в мировой реестр самых больших и наиболее динамично развивающихся компаний.
Капиталистические корпорации, созданные в нашем диком рынке, в принципе, вероятно, могут иметь человеческое лицо и могут развивать производство не менее успешно, чем госструктуры в лучшее советское время. И если мы не хотим отказываться от рыночной экономики, но хотим устраивать допущенную при приватизации несправедливость, то власти нашей следует не заменять финансово-промышленные группы на министерства с продажными чиновниками, а усиливать в новых капструктурах влияние государства.
Если доля государства в акциях финансово-промышленных групп начнет увеличиваться самыми разными способами, если зарплата и карьера представителей государства в советах директоров групп будет жестко зависеть от того, насколько доходны акции корпораций и насколько велики выплачиваемые ими налоги, то капиталу гораздо труднее станет уходить в тень. Но намерена ли наша власть покончить с обескровливающей российскую экономику теневой деятельностью капитала и есть ли у нее необходимая для этого политическая воля и гражданская отвага?
