Газета Завтра Газета - Газета Завтра 292 (27 1999)
В перерыве между заседаниями конференции нашему корреспонденту удалось задать Андрею Николаеву несколько вопросов.
— Как я понимаю, ваша конечная цель — вхождение во власть для того, чтобы защищать интересы большинства россиян. Возможно ли это при нынешней структуре власти, при противостоянии законодательной и исполнительной ее ветвей?
— В России сложилось не имеющее аналогов распределение властей. Как на боксерском ринге: в левом углу — законодательные органы, в правом — исполнительные, в середине — судебные, а президент — как рефери вне ринга, определяющий исход поединка. И отнюдь не всегда объективно. Такая ситуация порождает кризис власти, который крайне отрицательно сказывается на социальном самочувствии населения. Людям нужно получить от власти возможность трудиться и зарабатывать на достойную жизнь. А у нас треть населения России — безработные! Люди готовы работать и на частных, и на государственных предприятиях с условием, что государство обеспечит их социальную защиту. И поэтому как бы далеко мы ни заходили по рыночному пути, в обеспечении системы социальной защиты человека без участия государства нам не обойтись. В Германии, скажем, при господстве рыночной системы 42% собственности принадлежит государству, в Финляндии — 48%. У нас же бросились приватизировать все подряд и пришли к катастрофе. А ведь экономика живет по определенным законам. Ни волюнтаризма, ни экстремизма она не прощает. Должен сказать, что, формулируя экономическую идеологию нашего Движения, мы во многом исходили из достижений социализма. Не надо пугаться этого. Реальный социализм — это общество, в котором “социальное самочувствие” человека — это “лакмусовая бумажка” дееспособности власти.
Я утверждаю, что в России нет ни экономического, ни финансового кризиса. Есть кризис управления. Глава правительства не имеет властных полномочий в отношении местного самоуправления. Не в этом ли одна из причин, что из 89 субъектов Федерации 81 — дотационный. На дотации Краснодарский край, Воронежская и Ростовская области, Ставрополье. А воронежский двухметровый чернозем выставлен в Париже как образец! Наша страна располагает 38 процентами мировых запасов чернозема и — побирается.
Среди управленческого хаоса функционируют 300 политических партий и движений, которые действуют по принципу: “Кто не с нами, тот против нас”. Если ты не “левый”, ты — “правый”, и наоборот. Но ведь основная часть населения России — в “центре”.
— Какими станут дальнейшие шаги левоцентристской коалиции? Каким, по вашему мнению, должен быть президент России?
— Если на парламентских выборах мы получим поддержку народа, будем работать дальше. Президент России, каким он мне видится, — человек в возрасте от 45 до 50 лет. Оптимальный рабочий возраст. Он, безусловно, должен иметь опыт управления госструктурами, обладать навыками госуправления. Будущий президент обязан разбираться в экономике, военном деле, ориентироваться в вопросах безопасности. Он должен быть Гражданином России. Нам нужна личность, способная консолидировать общество. Этап разобщения мы прошли. Стране нужен человек, который сумеет ее воодушевить и объединить. С ним должны сотрудничать лучшие из лучших.
Генерал Николаев и левоцентристская коалиция уже начали процесс консолидации, пока лишь на уровне партий и движений. Возможно, этот процесс станет началом объединения всего общества.
Николай ФОМИН
Компания "Экстелл" - din винт 4 по цене завода изготовителя.
Александр Пригожин НУЖЕН ДИАЛОГ
ВЫ, ЧИТАЮЩИЕ ЭТИ СТРОКИ, возможно, догадываетесь, с какими переживаниями я, еврей по обоим родителям, воспринимаю статьи в газете “Завтра”. Но покупаю ее (нечасто) потому, что хочу представить и понять этот образ мышления немалого (для меня) числа моих соотечественников.
И вот, редактор газеты предлагает “русско-еврейский диалог”. Повторяется это предложение и в других публикациях “Завтра”. Что ж, давайте разговаривать. Какой-то положительный шанс тут все-таки есть.
Но как мы будем это делать?
Договоримся о правилах.
Первое. Хорошо, что предполагается именно диалог. Ведь обычно нас тянет в полемику. А она рассчитывает на одностороннюю победу, возбуждает гнев, включает обличения, преувеличивает одно и замалчивает другое. Полемисты хотят нанести противной стороне побольше ущерба. Тут поиск не правды или согласия, а только уязвимых сторон у другого. В общем, кто кого больней. Дискуссия уже строится по нормам взаимодействия. В ней обсуждаются факты, доводы, что-то выясняется, доказывается по конкретному существу. Но это тоже борьба — аргументов, позиций личностей, групп. А диалог есть поочередное вслушивание в другого, стремление его понять, войти в его состояние. Здесь предполагается, что каждый прав по-своему, и ведется диалог с тем, чтобы из частных правд собрать общую.
Второе. Говорят, разум служит чувству. То есть если мы в чем-то пристрастны, то всегда найдем множество подтверждений тому, во что верим. Скажем, религиозный человек на каждому шагу находит подтверждение промысла Божьего. Атеист же во всем видит естественные связи, а непонятное относит к еще не познанному и т. п. Иначе говоря, у людей часто есть готовность заранее так или иначе оценить факты. А обсуждать что-то на уровне чувств бесполезно, заведомо конфликтно. Придется подняться над страстью и предубеждением, общаться рассудком и разумом.
Третье. Избегать односторонности. Будем видеть и другую сторону. Так, если мы говорим, что Христа распяли по требованию иудейских иерархов и толпы, то отметим и то, что первые христиане были евреями (его мать, почти все апостолы), до сих пор действует всемирная организация “Евреи за Иисуса”. А появись он на Руси, точно все было бы иначе? Или: доказываем большое число евреев среди палачей НКВД, подсчитаем и количество евреев среди их жертв.
Четвертое. Не принимать принцип коллективной ответственности. Ну в каком смысле русские или другие нации могут разделить вину, к несчастью, участившихся серийных убийц? А если бы Чикатило оказался евреем?! Даже если один он. Что понеслось бы по стране!.. Давайте признаем право каждой нации на своих мерзавцев. Кстати, когда группа евреев пришла к Троцкому с предупреждением о пагубных последствиях его деятельности для остальных евреев, тот прогнал их, говоря, что он не еврей, а коммунист. На что один из его родственников с отчаянием воскликнул: дескать, беснуются троцкие, а винить будут бронштейнов. Можно ли татар попрекать Батыем? Давайте считать человека ответственным только за что, что от него зависит.
Пятое. Не опускаться до наветов. В Кракове, и даже в Киеве, я слышал чудовищные по своей нелепости приписывания русским всяких гадостей, даже и с “историческими документами”. Какая кровь младенцев?! В детстве мне мама показывала, сокрушаясь о потере, в разбитом яйце красную ниточку: нельзя, вот, употреблять. Специальная техника забоя скота у евреев предполагает максимальную очистку мяса от крови. Ведь когда дело обвиненного пристрастного Бейлиса дошло до русского суда, именно рассудив, его оправдали. Когда правило “второе” вступает в действие, правда торжествует. А выдуманные протоколы? Разве не царь, после им же порученного расследования, признал их подделкой? Но даже если бы кучка каких-то одержимых и написала бы что-то подобное. Нельзя же исключить такого. Не применительно к тому тексту, там все доказано. Просто абстрактно. Ну допустим. Что с того? Ведь есть же газеты, провозглашающие “русский порядок” во всем мире, исходя из исключительных достоинств своей нации. Обвинять целый народ в этом замысле? Вспомним правило “четыре”.
Шестое. Не подменять понятия. Вот, к примеру, сионизм. На всех сионистских съездах, во всех их изданиях суть его определяется именно как возвращение евреев к Сиону (гора в Старом Иерусалиме). Нет и намека на мировое господство. Но кто-то постоянно стремится приписать этому движению невероятные для него замыслы. А ведь там этого действительно нет. Другое дело, что некоторые сионисты приветствуют антисемитские акции, видя в них средство, побуждающее евреев ехать в Израиль. Такой вот союз полюсов.
Седьмое. Неделегированность участников диалога. Пусть никто никого, кроме себя, не представляет, никем не уполномочен, ни перед кем не ответствен. Если диалог будет, то межличностный, не корпоративный. Я и этот текст пишу, не советуясь ни с кем. Сказал двум-трем коллегам между прочим, те подивились моему намерению: не пожалел бы потом.
Восьмое. Нет негативам! То есть тема настолько деликатная, а фон за ней столь неблагоприятен, что диалог может сорваться на полемику и сгореть, если мы не пойдем на особые меры предосторожности. Имею в виду взаимную чувствительность. Тон, стиль, лексика пусть будут предупредительны. Даже так: вместо “Вы меня не поняли” — будем говорить: “Я непонятно сказал”. Общаться на позитиве.
