Итоги Итоги - Итоги № 22 (2012)
Но у главы этого департамента есть еще множество функций. Он, например, должен быть философом, культурологом, социологом, человеком, который разбирается в том, как культура устроена, насколько она многоэтажна, какие там существуют реальные проблемы, какие из них сегодня приоритетны, а на какие нет сил и средств. Наконец, он должен быть лоббистом, поскольку это самая нищая сфера, а министр культуры — предводитель нищих. Ему необходимо стать величайшим плакальщиком, готовым переплюнуть в этом несчастных инвалидов, собирающих копейки в электричках. Ему придется петь жалостливые песни в высоких кабинетах и с отчаянием хватать олигархов за полы пиджаков. Авдеев рассказывал в моем присутствии, что в первые месяцы работы он принимал до 100 человек в день разного рода вопрошателей денег, которых у него совсем нет. А ведь в ведении министра культуры десятки тысяч организаций, больше двух миллионов сотрудников.
Совсем неплохо, если министром культуры оказывается широко образованный интеллектуал, владеющий эстетическими языками и классики, и авангарда, не считающий даже в глубине души, что «Черный квадрат» Малевича и писсуар Дюшана сделаны шарлатанами. Тогда он не уподобится музыковеду Соколову, устроившему скандал по поводу невинной картины «Целующиеся милиционеры», выставленной в Париже. В этой должности необходимо понимать контексты, видеть цели, ориентироваться в группировках, чтобы стать коммуникатором. Сопровождать короля Испании, когда он ходит по Третьяковке, и не падать в обморок, когда к тебе подходит Валерий Гергиев или даже сам Никита Сергеевич Михалков. Министр культуры должен быть выдающимся оратором, поскольку ему нужно будет всех этих гениев представлять, праздновать их юбилеи, выступать с речами в присутствии тысяч людей и президентов разных стран.
Все, что я перечислил, — только функции. А есть ведь еще контент, содержание. То есть необходимость понимать, что и почему происходит в российской культуре. А то, что происходит в каждом виде художественной культуры, — это отдельные драмы. Почему в невероятном кризисе великий репертуарный российский театр? Почему владельцы крупных художественных галерей их закрывают? Почему у нас не сложился рынок изобразительного искусства? Почему гигантские деньги, брошенные на кино, бессмысленно сгорают? Почему зрители перестают смотреть отечественные фильмы? И еще десятки и сотни подобных почему. Свидетельствую как член коллегии Минкультуры: за 10 лет я ни разу не присутствовал на содержательном и интересном для меня разговоре того самого института, который как бы управляет культурой и председателем которого является министр культуры.
После Николая Губенко культурой последовательно управляли веды — литературовед, театровед, музыковед. В крайнем случае дипломат... Есть ли у Владимира Мединского такой административный опыт? Нельзя стать не только Наполеоном и Жуковым, но даже просто генералом, минуя офицерские погоны, чтобы управлять миллионным войском. Многие уверены, что культурой в принципе невозможно управлять. Неправда. Культурой не только можно, но и должно управлять. Это сложная сфера, без которой государство рухнет. Ну а Мединскому я могу выразить глубокие соболезнования в связи с тем, какая ему должность досталась.
Без нервов / Общество и наука / Медицина
Без нервов
/ Общество и наука / Медицина
Лечение гипертонии с помощью лекарств? Это уже было. А теперь ее можно попросту отключить
Вокруг слов «ренальная денервация» на недавнем конгрессе интервенционных кардиологов в Париже (PCR 2012) ломались копья. Специалисты в спорах решали, имеет ли этот метод лечения право на жизнь. Миниатюрный передатчик вводится в почечную артерию пациента, и через некоторое время повышенное давление начинает снижаться. Парадокс в том, что еще несколько лет назад о возможности «выключить» гипертонию не знали даже специалисты. А сегодня уже пять тысяч пациентов могут оценить достоинства и недостатки этого метода в полном смысле на себе.
От скальпеля...
История тянется с 1924 года, когда знаменитый американский нейрохирург Альфред Адсон сделал одному молодому человеку необычную операцию — рассек скальпелем часть нервных волокон вокруг его левой бедренной артерии. Юноша умирал от злокачественной гипертонии, вступившей в терминальную стадию: высокое давление у него невозможно было снизить никакими средствами. «Известно, что такие больные, которых среди гипертоников около процента, быстро погибают. Их поражают слепота, инсульты или инфаркты, почечная недостаточность», — рассказывает Евгений Шилов, заведующий кафедрой нефрологии и гемодиализа Первого МГМУ им. И. М. Сеченова и вице-президент Научного общества нефрологов России.
В начале ХХ века многих современных лекарств, направленных на борьбу с гипертонией, не было, и Альфред Адсон попробовал спасти своего пациента с помощью операции. Рассудив, что стойкая гипертония происходит из-за постоянного возбуждения симпатической нервной системы, связанного с ускорением и усилением сердечных сокращений, сужением мелких артерий брюшных органов, легких и мозга, Адсон попытался это возбуждение уменьшить. Для этого он и рассек нервные волокна: по ним проходили импульсы возбуждения симпатической нервной системы. Опыт увенчался успехом. В том же году Адсон прооперировал еще одного пациента, на этот раз перерезав симпатические нервные волокна в другой части тела. За два десятка лет после первого эксперимента, проведенного Адсоном, только в США прооперировали более пяти тысяч больных злокачественной гипертонией — симпатические нервы рассекали в самых разных комбинациях. Правда, вылечить удавалось не всех. Кто-то просто не выживал после операции, ведь выздоравливать приходилось почти как после трансплантации. Да и помогала она в результате не всем: по разным данным, излечивались от 20 до 70 процентов больных. Но даже те, кто чувствовал облегчение от гипертонии, зачастую не спешили радоваться — симпатическая нервная система отвечает за адаптацию организма к внешней среде, поэтому безнаказанно «перерубить» ее пути не всегда возможно. «Проблема в том, что существует не только симпатическая, но и парасимпатическая нервная система. Невозможно «выключить» один элемент этой цепочки, не затронув остальных», — поясняет заведующий кафедрой гематологии и гериатрии Первого МГМУ им. И. М. Сеченова Павел Воробьев. В результате у оперированных развивалась тахикардия, появлялись одышка и головокружение, импотенция. Все эти неприятные вещи были платой за возможность выжить, однако метод все же был признан слишком рискованным. О нем постепенно забыли бы, как и о множестве других, если бы не последующее открытие механизмов гипертонии.
...до катетера
О роли биохимических нарушений в развитии гипертонии было известно давно. Еще в 1897 году финский физиолог Роберт Тигерштедт обнаружил, что внутривенное введение экстракта почки повышает давление у кроликов. Это вещество назвали ренином. Поначалу на открытие никто не обратил внимания. Только через 40 лет, в 1934 году, канадец Гарри Голдблатт вспомнил о нем, когда вызвал симптомы артериальной гипертонии у собак с помощью пережатия почечной артерии. Тогда же Голдблатт приступил к выделению чистого ренина из почечной ткани. Однако получить его удалось только через 30 лет. Еще через год сразу две исследовательские группы из США и Аргентины независимо друг от друга выделили, пережав почечную артерию, другое вещество, повышающее артериальное давление. Американцы назвали этот пептид ангиотонином, а аргентинцы — гипертензином. Позже ученые договорились о термине «ангиотензин».
«Только в конце 50-х сформировалось понятие о ренин-ангиотензиновой системе, нарушения которой могут стать причиной развития гипертонии, — рассказывает профессор кафедры нефрологии и гемодиализа Первого МГМУ им. И. М. Сеченова Ирина Кутырина. — Тогда же стало ясно, что центральным органом в этом процессе являются почки. Ренин образуется в них и затем преобразуется в ангиотензин, который печень выбрасывает в кровь».
Это открытие в отличие от предыдущих не залежалось на полках научных библиотек. Большая фарма тут же приступила к созданию лекарств на этой основе. Исследования шли полным ходом. Правда, через несколько десятилетий выяснилось, что препараты от гипертонии все же не стали панацеей. Несмотря на обилие относительно недорогих лекарств, снижающих давление, победить его не удается. «Приблизительно у 12 процентов пациентов с гипертонией невозможно добиться нужных цифр артериального давления даже с помощью комбинации пяти различных препаратов», — говорит Луис Мигель Руилопе, руководитель отделения гипертонии и почки мадридского госпиталя имени 12 октября и член научного совета Международного общества гипертонии. Но неожиданно части головоломки стали складываться в единое целое. Изучая механизмы ренин-ангиотензиновой системы у животных, ученые вспомнили о забытом хирургическом методе. В самом деле: если источником ренина в основном являются почки, стоило попытаться «выключить» этот орган из симпатической нервной системы, чтобы ему не передавались импульсы возбуждения.
