Сергей Волков - Тайны и загадки нашей жизни
Во имя триумфа СССР, так и не слетавший в космос летчик-космонавт, доктор технических наук, ныне профессор и академик Академии космонавтики М.Н. Бурдаев вызвался в одиночку слетать к Марсу на уже испытанном тогда лунном орбитальном корабле «Союз 7К-Л1». В случае аварийной ситуации на обратном пути после облета Марса или при недостаточности ресурсов системы обеспечения жизнедеятельности космонавт готов был даже застрелиться (!) из пистолета, хранящегося в кармане защитного комбинезона скафандра. Но поддержки в ЦПК им. Ю.А. Гагарина такая инициатива не встретила.
Планировалось, что 150-тонный МЭК будет собран в течение двух запусков носителя Н-1М. Далее на околоземной орбите все модули должны были автоматически состыковаться в единый комплекс. Все еще беспилотный МЭК начал бы медленно ускоряющийся полет по спирали от Земли к Марсу. После того как МЭК покинул бы радиационные пояса Земли, ему вдогонку стартовали экипажи, размещенные на борту космических кораблей «Союз 7К-Л1» в связке с разгонным блоком «Д» и ракетоносителем «Протон». Космический корабль «Союз 7К-Л1», созданный ранее для программы облета Луны, должен был бы встретиться и состыковаться с МЭК на высокой околоземной орбите. МЭК с экипажем на борту продолжил бы медленно ускоряться, пока не достиг бы требуемой для межпланетного полета второй космической скорости.
После 135 суток межпланетного полета двигатели начали бы снова работать в течение 61 суток, для того чтобы затормозить МЭК и вывести его на высокую околомарсианскую орбиту. Далее еще в течение 24 суток полет по спирали выводил бы МЭК на низкую полярную марсианскую орбиту. После недельного пребывания на орбите Марса три члена экипажа должны были перейти в посадочный модуль для высадки на поверхность планеты. Завершив исследование поверхности в течение недели, экипаж стартовал на марсианскую орбиту, а затем в автоматическом режиме стыковался с базовым кораблем. После завершения периода орбитальных исследований планеты ионные двигатели МЭК должны были бы повторно разогнать комплекс для его перевода на спираль отлета от Марса. Потребовалось бы 17 суток, чтобы развить скорость, необходимую для схода с марсианской орбиты, и двигатель ускорял бы полет еще в течение 66 суток до тех пор, пока МЭК не перешел бы на траекторию быстрого возвращения к Земле, проходящую между орбитами Венеры и Меркурия. Двигатель был бы еще раз запущен для 17-дневного тормозного маневра в перигелии орбиты, чтобы понизить скорость возвращения к Земле.
К концу 1969 г. конструкторы В.П. Мишин и М.К. Янгель выиграли конкурс на реализацию проекта «Аэлита» и получили финансирование на пять лет. Но от ОКБ-1 требовалось сначала успешно провести летные космические испытания носителя Н-1, а затем полностью отработать вариант Н-1М. Далее прототип МЭК должен был быть проверен и отработан в полетах на орбите Земли. Его летно-космические испытания могли бы сопровождаться пилотируемой экспедицией с простым облетом Марса. Окончательные варианты комплекса или его более совершенной модификации должны были бы создаваться уже в следующем столетии.
Анализ стоимости всех вариантов проекта «Аэлита», сделанный госкомиссией, не привел к окончательному утверждению программы марсианской экспедиции. Более того, в 1974 г. после четырех пусков тяжелого носителя Н-1, закончившихся авариями, было полностью прекращено финансирование испытаний. Это, в свою очередь, привело к отказу от «Аэлиты» и всех других полетов, связанных с носителем Н-1М.
Не все так плохо
В истории отечественной космонавтики вообще немало белых пятен. Практически никому не известны экспериментальные космические летательные аппараты «Бор» (девять орбитальных полетов), которые использовались при создании не менее секретного орбитального самолета системы «Спираль». Многоразовая авиационно-космическая система «Спираль» включала в себя орбитальный пилотируемый самолет с ракетным ускорителем и гиперзвуковой самолет-разгонщик. Запуск орбитальной ступени должен происходить на высоте 24–30 километров при скорости, в 6 раз превышающей скорость звука. Работа над «Спиралью» началась в ОКБ А. Микояна всего через 4 года (!) после полета в космос Ю. Гагарина, а в 1977 и 1978 годах орбитальный самолет системы «Спираль» совершил 6 испытательных полетов.
Сегодня, когда наша страна переживает далеко не лучшие времена, когда космическая отрасль в упадке, когда утопили в океане последнюю орбитальную станцию, достижения отечественной космонавтики прошлых лет кажутся воплощенной в жизнь фантастикой. Реальность между тем такова: 11 декабря 1993 года легендарный Луноход-1 вместе с посадочной ступенью КТ станции Луна-17 были выставлен на аукционе Сотбис. При заявленной начальной цене 5000$ первый «лунный трактор» ушел за 68500$. По информации российской прессы, покупателем оказался сын одного из американских астронавтов. Вывоз приобретенной собственности с Луны — за счет покупателя.
Распродажа памятников нашей истории, пусть даже и находящихся на Луне, чести России не делает. Можно кивать на суровые времена, можно злорадствовать — да ни в жизнь этот американец наш «Луноход» не получит! И тем не менее на душе остается неприятный осадок…
Но не все так плохо. Россия не собирается отказываться от статуса космической державы. Единственные люди, которые не переживают по поводу затопления станции «Мир» — это сами наши космонавты. Они-то знают, что станция давно выработала свой ресурс, и находится на ней было просто опасно для жизни. Придет время — и на орбите появится новый «Мир», лучше и современнее прежнего.
Американцы и европейцы по прежнему отстают от нас в научно-техническом плане. Наш «космопром» понял, что ждать милостей от государства в виде госзаказ бессмысленно, и потихоньку сам начал выбираться из той ямы, в которую угодил в начале 90-х. НПО им. Лавочкина, например, делает сегодня разгонные блоки «Фрегат» для международной космической станции, а НПО «Энергомаш», ведущий производитель жидкостных ракетных двигателей, выиграло международный конкурс на двигатель для американской ракеты «Атлас-3» и продает в США наши высокие технологии. В России успешно осуществляется целый ряд проектов по коммерческому запуску спутников.
Конечно, это «не совсем то», что было раньше, но подобные работы позволяют сделать главное — сохранить научные и промышленные базы, уникальных специалистов, то есть не разбазарить тот потенциал, о котором в недавно обнародованном через Интернет докладе аналитиков NASA сказано: «учитывая темпы прогресса космической промышленности в СССР и России, можно быть уверенными — при достаточном финансировании российские специалисты уже сегодня могут создать космические аппараты, способные в краткие сроки достичь ближайших к Земле звездных систем».
Что ж, поживем — увидим…
ВОЙНА НА ОРБИТЕ
Противоспутниковые зенитки
Наши успехи в сфере освоения космоса — предмет законной гордости каждого россиянина. Еще бы, ведь это мы запустили первый спутник, это наши соотечественники первыми увидели Землю с орбиты, вышли в открытый космос. Это наши станции первыми облетели Луну, достигли других планет Солнечной системы, да и на поверхность Луны мы бы тоже высадились бы первыми, не произойди в 1964 году смена политического руководства СССР.
Но если об этих и многих других достижениях советской, а потом и российской космонавтики знает весь мир, то успехи нашей науки и технологий, связанных с войной в космосе, по-прежнему остаются тайной за семью печатями…
Не следует забывать, что изначально все космические проекты и в СССР, и в США были сугубо военными. Первые баллистические ракеты создавались исключительно для доставки на территорию вероятного противника ядерных зарядов. Искусственные спутники Земли тоже в первую очередь выполняли военные задачи — обеспечение связи, разведка, наведение на цель ракет и т. д.
И буквально с самого начала космической эры задача борьбы с вражескими объектами на орбите стала одной из важнейших. Работы в этом направлении велись и у нас, и за океаном.
Американцы вначале пошли по пути создания противоспутникового ракетно-зенитного оружия. Уже 19 июня 1959 года в США провели первое испытание ракеты «Болд Орион», которая была запущена с бомбардировщика В-52 и должна была поразить спутник «Explorer-4», к тому времени выработавший свой ресурс. Испытания закончились провалом — ракета прошла в четырех милях от цели. Последующие пуски тоже не отличались особой эффективностью и работы над этой ракетой постепенно сошли на нет.
Советский Союз начал работы над противоспутниковыми системами в конце 50-х — начале 60-х годов. Перед тем, как была окончательно сформулирована концепция создания советских противоспутниковых систем, были рассмотрены несколько проектов. Они представляют определенный интерес в историческом плане, как иллюстрация возможностей советской науки и техники того времени.
