Дмитрий Орешкин - Климат и А. П. Паршев как жертвы аборта
Хорошо, но откуда тогда талоны?
Сделать вид, что талонов не существовало, сегодня не может даже А. П. Паршев. В этом его, позволю себе возвышенный стиль, метафизическая трагедия. Правильно было бы сказать: не было талонов. Не было! И быть не могло, потому что у нас прогрессивный строй и плановое хозяйство. Всего в СССР было навалом: и харчей, и мануфактуры. Россказни насчет талонов — черная пропаганда врагов Отечества и гитлеровские диверсии. Подчиняясь этой идейной установке, советская статистика превратилась в энциклопедию вранья. Каждую цифру надо проверять на просвет.
Совок отличается от пост-совка тем, что вредное явление отбрасывает простым мановением руки — нет и все. Пост-совок, бедняга, так уже не может: не в исламском халифате живем, люди хотят разобраться. Вот наш герой в простоте и сбивается на ошибочный ответ: мол, да, талоны-карточки имели место. Потому что война, революция, временные трудности, саботаж… Как же без карточек, если даже в Англии во время войны они были?
Все, брат-батюшка, мышеловка захлопнулась, следующая станция «Университет». Утратил бдительность, полез за бесплатным сыром в Англию, теперь получи.
Ведь действительно, было нормирование продуктов в Британии. И много где еще. Во время войны. Но до и после — там, где не оказалось большевиков — оно быстро отменялось. Почему? Чтобы не тратить время на суету вокруг страшного русского климата, который в глазах Паршева объясняет все советские провалы, делегирую патриотов прямиком к основоположнику марксизма-ленинизма.
Во второй главе своего замечательного труда «Развитие капитализма в России» (1908, тогда фальсифицировать статистику было еще не принято) В.И. Ульянов в одной из ссылок указывает, что в 1900 г. на московских бойнях было заготовлено скота в убойном весе из расчета четыре пуда (64 кг) на душу населения. Или 175 граммов в день на нос. Не бог весть что, но в среднем по отбивной котлете с косточкой, включая беззубых старцев и младенцев. До этой средней цифры советское сельское хозяйство добиралось десятилетиями, да так и не добралось. Следует иметь в виду, что дореволюционная Москва не пользовалась снабженческими преференциями и даже не была столицей. Прочие города империи снабжались примерно на том же уровне. В тех же, что ныне, климатических условиях. Про технологический прогресс и многократно возросшую производительность сельского труда в нормальных странах умолчу из сострадания к узнику мышеловки.
Пушки — как по маслу
И все же, почему как война — так еда по талонам? Понятно почему: пушки вместо масла. Но это на поверхности. Если копнуть чуть глубже, то выходит интересней. Внутренний рынок — учит нас тот же В.И.Ульянов, пересказывая К. Маркса, — состоит из рынка предметов потребления (условно — «масла») и рынка средств производства (условно — маслобойных машин). Граждане покупают масло, а фермеры маслобойные машины, поддерживая таким образом спрос на металл, инженерные разработки, рабочую силу и пр. Чем больше всего этого нового добра производится и оплачивается рынком, тем больше правительственные бюрократы впрыскивают в экономику новых денег, которые обеспечены новой добавленной стоимостью. Часть добавленной денежной массы чиновники (Государство) забирают назад в виде налогов для содержания самих себя и реализации державных проектов. И все идет замечательно, покуда Государство со своими проектами не выходит за рамки бюджета, который строится на основе собранных налогов.
Работает динамическое равновесие: рынок, поспевая за платежеспособным спросом, производит добавленные стоимости в растущих объемах, государство аккуратно печатает деньги, потребитель оплачивает покупки, взамен предлагая на рынке свой маленький товар — продукцию домашнего бизнеса или, если его нет, рабочую силу. И все понемногу поднимается, от года к году обеспечивая прибавку предметов потребления (группа «Б» в советской терминологии), средств производства (группа «А»), денежной массы в твердой национальной валюте и налоговых отчислений. Не без сбоев и кризисов, конечно, но общий тренд налицо.
На самом деле термин «равновесие» неточен, потому что с каждым оборотом система не только воспроизводится, но и растет. Это если мир. А если война? Тогда хочешь — не хочешь, надо вместо маслобойных машин делать пушки. А кто будет платить? Не неприятель же, который является конечным потребителем. Правительство, свернув производство оплаченных рынком товаров группы «А», сужает налогооблагаемую базу и садится на шпагат: для войны ему нужны деньги в бюджете, но та же война вынуждает прессовать группу «А», сдерживая производство товаров, которые можно продать за деньги. Как правило, в такой ситуации любое Государство, капиталистическое или социалистическое, вынуждено вылезать за рамки бюджета, брать займы и/или печатать деньги, не обеспеченные произведенными стоимостями. Начинается инфляция, группа «Б» (масло) утрачивает денежный стимул к производству, переживает дефицит инвестиций и оборудования, испытывает административное давление и риск экспроприаций по законам военного времени. Словом, скукоживается. Пустых денег становится больше, еды меньше. Значит, карточки.
Все логично, на кону экстраординарная ситуация. Но вот в чем тонкость. Группа «А» одинаково штампует пушки и танки в Англии и в СССР. За которые Государство платит (если оно уважает права частной собственности, как в Англии) или не платит. Как в СССР. Второе проще. После войны капиталистическое Государство под давлением Общества, Бизнеса и Конкуренции спешит повернуть группу «А» к платежеспособному рыночному спросу. Надо устранить дефицит маслобойных машин, чтобы увеличить производство масла, накормить избирателей и поднять поступления налогов. Вернуть долги. А социалистическое Государство — и в этом его принципиальное отличие — предпочитает все оставить под собой и долгов не отдавать. Чтобы, в соответствии с С. Е. Десницким, группу «А» и дальше «употреблять по произволению». Каково уж будет произволение — вопрос отдельный и зависящий от приоритетов. В случае социализма приоритетом почему-то всегда оказывается расширение оборонного потенциала. Оправданно или нет — тоже вопрос отдельный. А могло бы быть, например, строительство египетских пирамид или золотых статуй Хозяина. Собственно, сталинские каналы и есть разновидность пирамид: Хозяину очень хотелось переплюнуть Петра Великого. Он и переплюнул. Хотя лучше бы построил больше железных дорог.
Но это все — интерпретации. Факт заключается в том, что группа «А» производит то, что ей скажет Хозяин. От имени Народа, естественно. В первую очередь сырье, уголь, сталь, чугун. Если бы оружейные заводы покупали все это на свободном рынке, у сырьевиков был бы экономический стимул наращивать производство, производя оплаченную добавленную стоимость и получая прибыль. Если бы оружейники продавали Государству или кому-то еще свою продукцию, в экономике тоже прирастала бы добавленная стоимость. Но всего этого нет. Капиталист, способный покупать чугун и сталь, уничтожен как класс. Как раз для того, чтобы не конкурировал и не мешал расходовать сталь так, как кажется правильным Хозяину (Государству). Система изымает из земли ресурсы, производит весьма сложную и дорогостоящую продукцию, напрягает массу людей — и не дает прибыли в нормальной твердой валюте. Главный агент внутреннего рынка в буквальном смысле работает мимо денег.
Группа «А» («запомните, дети, группа «А» это Аборона» — говорил один неглупый учитель) вместо того, чтобы генерировать финансовые ресурсы в копилке Государства, с большим аппетитом их потребляет. Зарплату ее работникам Государство все-таки платит. Но откуда оно берет средства? Функция восполнения бюджетного дефицита на внутреннем рынке возложена исключительно на хиленькую группу «Б». Которая тоже сжата до предела, потому что Хозяин, по условиям военного времени, не велел распылять ресурсы. Конечно, маленькой группе «Б» не насытить деньгами большую группу «А».
1 сентября 1930 г. Сталин пишет Молотову письмо, где, ссылаясь на угрозу нападения на СССР со стороны блока Польши и балтийских государств, предлагает развернуть дополнительно 40–50 дивизий. Реальна ли была эта угроза — опять же вопрос отдельный. В оценке Хозяина — реальна. Этого достаточно. «Это значит, что нынешний мирный состав нашей армии с 640 тысяч придется довести до 700 тысяч… потребуются немаленькие суммы денег… Откуда взять деньги? Нужно, по-моему, увеличить (елико (подчеркнуто Сталиным) возможно) производство водки. Нужно отбросить ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное (подчеркнуто Сталиным) увеличение производства водки на предмет обеспечения действительной и серьезной обороны страны».
Что и было немедленно сделано.
Но средств все равно не хватает. А агрессивный блок Польши и балтийских стран вынашивает захватнические планы. Остается печатать пустые деньги. Их всегда больше, чем товаров на потребительском рынке. Огромный и густонаселенный сектор «А» производит то, что за деньги не купишь, его продукцией денежную массу не свяжешь. То есть в мирное время страна живет по экономическим законам войны. Поэтому слова, написанные на советском рубле, — «Обеспечивается всем достоянием республики» — такая же привычная ложь, как сказки про общенародную собственность или мирные планы советского Государства. Ну-ка, попробуй, предъявив гору «деревянных», купить у советской власти свечной заводик в Самаре или что-нибудь еще из группы «А»…
