Джереми Кларксон - Мир по Кларксону
Мы даже не запрограммированы на получение удовольствий от вечеринок. Когда вы были крохой и любили своего мишутку и свою мамочку, остальные дети были для вас врагами. Вас заставляли идти на праздник и сидеть там до тех пор, пока кто-то вдруг не обращал на вас внимание, обидно воскликнув: «Ой, кто это у нас тут описался?»
У вас всегда были несчастные случаи на вечеринках. Вы уже давно перестали писаться, но на рассвете вас застукала мать невесты, когда вы валялись вдребезги пьяный, уткнувшись мордой в клумбу. Когда вы женились, то стали нарываться на очень большие неприятности, потому что танцуете не с той, не так и слишком долго.
Я все это говорю, потому что три недели назад я подхватил идеальную болячку. Боли не было. Зато было непреодолимое желание валяться в постели, есть всякие вкусности и пересматривать по ящику «Битву за освобождение Бельгии».
Днем жена, которая послушно носила мне подносы с грибным супом и яичницей, уперла руки в боки с видом, с которым жены подозревают, что мужья не настолько больны, как прикидываются, и сказала, что у меня ровно три недели на организацию ее сорокалетия.
Первая засада случилась с приглашениями. Я их сам получаю каждый день, и черт меня побери, если я знаю, от кого они. Приглашения пестрят бессмысленными буквами, а просьба ответить почему-то выражена французской аббревиатурой RSVP.
Ответ прост. Пишите прописными буквами и по-английски. Но нет. Нынче приглашения пишут на компакт-дисках, металлических чушках, на заднице курьера…
Когда я попросил печатника сделать мне пригласительный в виде открытки, он переспросил: «Открытки? Как оригинально». Он же прикинул цену: «150 пригласительных будут стоить в типографии шесть миллионов фунтов стерлингов. Если вы пойдете вниз по улице в Prontaprint, то они делают это за 12 пенсов». Отлично.
Дальше надо определиться с дресс-кодом. Сейчас все стараются придумать какую-нибудь фразу позаковыристее – типа «Одетый до дрожи» или «Городские готы», но так как мои друзья этого явно не поймут, я написал просто «Без вельвета». Оставалось две недели, когда я позвонил организатору вечеринок и сказал, что нам нужны занавески, чтобы ветер не растрепал гостям прически.
На что он ответил, что неплохо было бы еще и пол уложить и подвести электричество. То и другое стоило по 170 фунтов, так что я взял оптом.
Когда пришел предварительный счет за все услуги, мне стало плохо по-настоящему. Жена кудахтала вокруг меня. «Хочешь крабовых палочек? А куриный бульон? Или фильм “Где не садятся орлы”?» Нет, я хотел, чтобы все, кого мы пригласили, просто умерли.
Не вышло. За неделю только шестеро имели наглость сказать нет, и то через день двое передумали.
Впрочем, мы не получили ответ ни от одного человека, хоть раз показанного по телевизору. Стоит вам только на миг появиться в этом ящике – и вы навсегда теряете способность отвечать на приглашения.
Когда кейтеринг-компания спрашивала, на сколько человек готовить, я отвечал, что им лучше нанять самого Иисуса – гостей может быть пять человек, а может пять тысяч.
А потом все начинают звонить и спрашивать, что им надеть, кроме вельветовых штанов. И где они будут спать. Есть на этот счет одна хитрость. Если вы ищете отель в Чиппинг-Нортоне, позвоните за советом приятелю из Глазго. Нортонцы живут дома, а не в отеле, откуда им знать, где у них что находится.
Мне наплевать, что вы наденете. Да, ваш бывший муж тоже придет. Нет, я не буду вытягивать вас на буксире, если вы заглохнете. Возможно, вы проведете ужасно время, но я его проведу так же, а еще хуже будет старушке-соседке, что живет напротив. Когда рок-группа стала выкатывать свои тысячеваттные усилки из трейлера, она натянуто улыбнулась и спросила, не вечеринка ли у меня. Не совсем, ответил я, это скорее еще один шанс для знакомых моей жены прийти и не поладить друг с другом.
Ошибки большие и малые
Много лет назад, когда я работал репортером в районной газете, мне поручили написать о судебном процессе по делу шахтера, которого под землей переехала вагонетка. Я несколько часов слушал, как адвокаты углепрома рассуждали, что шахтер мог бы спрятаться в нишу и тогда бы он остался жив. Наивный, я это все застенографировал. Когда я начал писать заметку, то не смог разобрать свои каракули, и в газете напечатали, что «покойный должен был спрятаться в нише».
Штраф мы тогда заплатили огромный. Ущерб возместили. Извинения опубликовали. Адвокат орал на меня. Редактор орал на меня. Семья покойного орала на меня. Хозяин газеты орал на меня. Я получил предупреждение о несоответствии должности. И вот двадцать лет спустя я веду колонку в Sunday Times.
Время от времени в Сити происходит то же самое. Какой-нибудь трейдер, у которого закружилась голова от полосок на собственной рубашке, нажимает не на ту кнопку, и рынок падает на десять пунктов. Трейдера чуть ли не казнят, а потом он получает свой бонус с шестью нулями и покупает дом с шестью спальнями в Оксфордшире. Поэтому мне безумно жалко того диспетчера в Хитроу, который на прошлой неделе пытался посадить Boeing на крышу британской же авиакомпании. Его уволили и сослали на Оркнейские острова махать жезлом кукурузникам.
Мы все делаем ошибки, но цена этих ошибок сильно зависит от условий, в которых мы их совершаем. Когда кассирша в супермаркете промахивается и считает пучок брокколи на пятнадцать пенсов дороже, никого это особенно не волнует. Но как насчет того парня, который боевой патрон спутал с холостым и зарядил его в винтовку SA-80, а потом в новостях сообщили, что погиб семнадцатилетний морской пехотинец?
Теперь отец убитого парня подает в суд на армию, на его месте я сделал бы то же самое. Но дело лишь в том, что тот, кто перепутал патроны, сделал ту же ошибку, что и тот, кто посчитал неверную цену на пучок брокколи.
Вспомните о том парне, который закрывал створки грузовых ворот на пароме Herald Of Free Enterprise, шедшем из Дувра в Кале 6 марта 1987 года. Он хорошо делал свою занудную, шумную, малооплачиваемую и неприятную работу, пока однажды не забыл эти створки закрыть.
Если бы он был охранником и забыл закрыть ворота завода на ночь, то кто-то мог что-нибудь украсть. Это повлияло бы на расходы компании на страховку и уменьшило ее прибыль. Но он не стоял на воротах завода. В результате его мимолетной забывчивости вода хлынула в передний отсек, и через полторы минуты паром затонул, унеся 193 жизни.
Этот человек не был пьян. Он не собирался проверить, что произойдет, если он не закроет грузовой отсек. Он просто заснул.
Можно нанять спецов по медицине и безопасности, чтобы они придумали самую защищенную от дураков систему на свете. Наверняка такая система уже работает в Хитроу. Но все системы так или иначе завязаны на людях. Как только кто-то отвел глаза от экрана, два самолета с пятью сотнями пассажиров еле успевают разойтись. Если успевают.
Вы можете сказать, что те, от кого зависит чужая жизнь, должны получать соответствующую зарплату. Но я не уверен, что размер банковского счета влияет на способность концентрироваться. Например, Его Высочество Тони с зарплатой в 163 000 фунтов в год делает ошибку за ошибкой.
Рано или поздно придется признать, что культивирование чувства вины не работает, что врачи вне зависимости от квалификации будут продолжать втыкать иглу в глаз пациенту вместо задницы, что «ленд-роверы» будут въезжать на рельсы и вызывать крушения поездов. Мы должны прекратить наказывать людей за то, что они делают самое человечное на свете – ошибки. Для начала надо запретить рекламу адвокатов типа «Получил увечье на работе?» на общественном транспорте.
Пока из ошибок одних другие извлекают прибыль, эти ошибки будут иметь место. Как и желание высечь и обвинить, превратить несчастного человека только за то, что он оказался не на той работе не в тот день, в боксерскую грушу для всех.
Америка побраталась с фатерляндом
Европа предлагает путешественнику огромный выбор. Вы можете отправиться ловить лосося в Исландии или рвануть под парусом в Грецию. Вы можете окунуться в грязи Французской Ривьеры или улететь в Амстердам. Вы можете плясать до упаду на Ибице или спустить все деньги в лондонских магазинах. И мы еще не рассматривали Италию. Так почему большая часть американцев, которые едут в Европу, начинает с Германии? Ведь Германия подходит для проведения отпуска не больше, чем телеповар Делия Смит для стояния у плиты.
Возможно, они слышали что-то про эту страну. Или брат служил в Висбадене, или отец провел ночь в небе над Гамбургом в сорок первом. Америка вступила в войну гораздо позже, но, судя по фильму «Перл-Харбор», она воевала всегда. Или в туристических справочниках Германия выглядит очень привлекательной для американцев?
У этих народов есть много общего. И те и другие едят гораздо больше чем следует. И те и другие обожают большие машины и очень плохо на них ездят. И у тех и у других абсолютно ужасное телевидение, где ведущие в кричащих костюмах выкрикивают участникам передачи дурацкие инструкции. Американец в штутгартском отеле переключает один за другим 215 абсолютно однотипных каналов и чувствует себя как дома. Затем после полуночи он добирается до 216-го и узнает совершенно новый способ использовани собаки…
