Лев Суханов - Как Ельцин стал президентом. Записки первого помощника
…Во время полета Ельцин, переодевшись в спортивный костюм и домашние тапочки, вовсю штудировал «американскую литературу», а когда в чем-то хотел разобраться более основательно, приглашал к себе Вощанова, Ярошенко и Алференко. Они летели в бизнес-салоне, и это была уже не первая их поездка в США.
Любопытный эпизод произошел с нами на борту «Боинга». Когда мы, устроившись в удобных креслах, нашпиговывали себя сведениями об Америке, к нам подошла симпатичная женщина и на чистом русском языке представилась: Вера фон Верен-Гарчински, дочь бывшего кронштадтского коменданта Верена, расстрелянного в 1918 году. Вера была известным психологом, профессором Сити колледжа. Вкратце она рассказала о себе: она единственная американка русского происхождения, награжденная Почетной медалью, которую в США вручают детям и внукам эмигрантов — за блестящее представительство русского наследия. Она также была корреспондентом и членом Московского пресс-клуба «33 и 1». После столь яркого «представительства» Вера попросила Бориса Николаевича дать ей небольшое интервью. «Пожалуйста, я не против», — сказал Ельцин и вместе с ней поднялся на верхнюю палубу «Боинга».
Полтора часа продолжалась у них беседа. Причем, судя по улыбке, с которой он потом спустился вниз, разговор доставил обоюдное удовольствие.
И вдруг, через какое-то время, ко мне подходит стюардесса и тоже по-русски говорит: «Господин Суханов, вас просят к выходу». Я, разумеется, встал и пошел за стюардессой. Выхожу, смотрю, стоит Вера фон Верен с абсолютно паническим выражением лица. «Что произошло?» — спрашиваю у нее. «О, ужас! Я полтора часа говорила с господином Ельциным впустую… Магнитофон… Иссякли батарейки». Вот уж действительно конфуз. И она просит: «Господин Суханов, вы должны меня выручить». И Вера дала мне свою визитную карточку, фотографии, статьи из газет и очень живо начала рассказывать о себе, все время подчеркива-я, что знакома и несколько раз встречалась с Барбарой Буш и т. д. Я ей ответил, что понимаю ее «трагедию», но чем собственно могу помочь? Проговорили мы с ней довольно долго, и, насколько это было возможно, я удовлетворил ее любопытство. Разумеется, я ее интересовал только как помощник Ельцина, и у меня до сих пор не проходит ощущение, что разыгранная сцена с батарейками — всего лишь прием, дабы получить дополнительную информацию. И если это так, то Вере надо отдать должное, она своего добилась, что впоследствии и нашло отражение в американской прессе. А кроме того, Вера занимается благотворительностью, помогает советским деятелям культуры. По ее приглашению в США побывали многие советские граждане и с помощью лекций, организованных фон Верен, стали по существу экономически независимыми людьми…
.. Когда я вернулся к Борису Николаевичу и рассказал ему о «трагедии» Веры, он долго смеялся. Затем мы пришторили иллюминаторы, закутались в мягкие пледы и стали смотреть какой-то американский вестерн. И когда добродетель в «видике» взяла верх над злом, а мы с Борисом Николаевичем досматривали свой первый воздушный сон, шасси «Боинга» мягко коснулись бетонки аэропорта имени Дж. Кеннеди.
Нью-Йорк: где здесь бездомные?
Нас встретили советник Буша Джим Гаррисон и Грегори Гуров — американец русского происхождения, который является координатором президентской инициативы по американо-советским обменам при информационном агентстве США. Ельцина также ждали тридцать пять представителей национальных и местных средств массовой информации.
Бориса Николаевича посадили в отдельный автомобиль, я с переводчиком поехал во втором, а в третьем — Вощанов, Ярошенко и Алференко. По дороге из аэропорта в Нью-Йорк я не мог оторвать взгляда от зрелища за окном лимузина. Я понимал, что попал в совершенно иной, как бы зазеркальный мир, чему аналогов в моем воображении еще не было. А когда увидел величественные небоскребы, меня как инженера-проектировщика заела зависть. Я очень люблю Москву, родился и вырос в ней, но когда увидел Нью-Йорк… Здесь не было ни одного похожего друг на друга здания (это в целом относится ко всем городам и сельским районам США), меня буквально потрясло их техническое воплощение. Поразило и то, как рационально американцы используют рельеф, насколько разнообразен город в эстетическом смысле. Я видел гигантские небоскребы, словно воздвигнутые из уральского хрусталя, отражающие в себе всю гамму цветов южного неба. Стоял великолепный сентябрьский день, и такого яркого и глубокого неба я давно не видел…
Нас привезли в комфортабельную гостиницу в центре Манхэттена. Расселили: Ельцина — в двухъярусные апартаменты, внизу роскошный холл с очень красивой, свободно расставленной мебелью и с такой же роскошной спальней наверху.
Когда вещи были распакованы и разложены по шкафам, мы собрались в холле у Бориса Николаевича и всей командой уселись за стол. Как я уже говорил, еще в Москве, когда Ельцин знакомился с программой визита в США, он многие пункты из нее изъял. Он отдавал себе отчет в том, что такую программу он физически не осилит. И вот уже в гостинице Нью-Йорка, в присутствии Джима Гаррисона, мы еще раз стали согласовывать ее по пунктам. И тут же выяснилось неприятное разночтение: оказывается, Гаррисон пренебрег нашими поправками и оставил график пребывания в США в прежнем, супернасыщенном виде.
Я смотрю на Вощанова и Алференко с недоумением, но они только пожимают плечами. А когда мы обратились за разъяснениями к самому Гаррисону, тот сделал вид, что вообще ничего не знает. Потом, конечно, выяснилось, что он обо всем знал и программу не сократил только потому, что боялся потерять большие деньги.
Борис Николаевич, посмотрев график предстоящих мероприятий, поинтересовался у Гаррисона: а где, мол, обещанная встреча с Бушем? На что получил ответ: «Такая встреча вероятнее всего состоится, только вопрос пока прорабатывается, этим уже занимается помощник Президента».
Переводчиком у нас был Гарри Колтер, прекрасно говорящий по-русски. Он — профессионал. Обычно его приглашают тогда, когда приезжает какая-нибудь важная делегация из Союза. Позже я узнал, что за свои праведные труды Гарри получал пятьсот долларов в день. К нам приставили двух телохранителей из какого-то полицейского ведомства. Эти ребята исправно несли службу, и у нас к ним не было ни малейших претензий.
В Нью-Йорк мы прилетели в 14.35, и сразу же Ельцин встретился с газетчиками и телевизионщиками, а уже в 19.00 началась наша программа: прогулка по Нью-Йорку, встреча с бездомными. Наверное, только в извращенной «советской голове» может возникнуть идея начинать знакомство с чужой страной с ее язв… Однако все по порядку. Мы вышли из машин и отправились гулять по широким нью-йоркским улицам. И хотя они были намного шире нашей Тверской, однако, терялись в ущелье небоскребов и люди на них походили на лилипутов.
Меня поразило изобилие фруктов и овощей, которые буквально горами возвышались на тротуарах. Ананасы, которые в Москве стоили по двести рублей за штуку, в НьюЙорке — один-два доллара. Вам нужны апельсины и лимоны? Нет проблем, господа, — Нью-Йорк такой город, где кажется, произрастает вся экзотика мира.
Ради любопытства мы посетили небольшой магазинчик, где продается спиртное. Помещение крохотное, и в нем не было ни одного не занятого товаром сантиметра. «Столичная», «Смирновская», «Горбачевская», «Московская», бесчисленное количество виски, коньяков, ликеров… Мне тут же вспомнился московский магазин, где в очереди однажды задавили человека, и милиция, чтобы навести порядок, вынуждена была стрелять в воздух.
Нас сопровождал один начинающий бизнесмен, хорошо говорящий по-русски. Сказав, что хочет нас удивить, он подошел к автомату (похожему на автомат размена денег в метро) и с помощью электронной карточки-жетона получил «из рук» «банкомета» 1000 долларов.
После этого мы поднялись в лифте на смотровую площадку 102-этажного Эмпай-р-стейт-билдинга. И наверное, потому, что это были самые первые впечатления, вечерний Нью-Йорк, увиденный с высоты птичьего полета, запомнился на всю жизнь. Кстати, не надо забывать, что мы были пришельцами из «антимира» и в наших головах насчет США царил вселенский хаос. Смешно сказать, иногда мне снится Америка, где очень красиво и очень сумеречно и где всегда царит какая-то тревога. Зловещий колорит… «Компромат» на США всегда жил в моем подсознании, ибо, сколько я себя помню, мне постоянно талдычили, что негры и индейцы — заложники этой страны, живут в резервациях, люди спят на помойках и что вся Америка — это сплошная несправедливость, апофеоз социальных контрастов. (Боже мой, где их нет, этих социальных контрастов!) Вот, наверное, почему мне захотелось увидеть (или наоборот — не увидеть и тем самым как бы «реабилитировать» Америку. Не смешно ли?!) «знаменитых» американских бездомных. И такое же ощущение возникло не только у меня одного. Борис Николаевич спросил у переводчика: «А где тут ваши бездомные?»
