Бель Жур - Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия
Он расстался со мной в ту ночь, которая, как я думала, будет первой ночью нашей новой жизни. И в отличие от всех моих прочих друзей Н. никогда не велел мне заткнуться по его поводу и не говорил, что пора бы уже выбросить его из головы. Потому что, когда мы с Н. познакомились, одной из причин того, что секс между нами был таким ураганным (а дружба впоследствии – столь глубокой), стали похожие раны, которые он тогда залечивал, нанесенные девушкой по имени Дж., которая отвергла его столь же драматическим образом.
Он расстался со мной в ту ночь, которая, как я думала, будет первой ночью нашей новой жизни.
– Ты хочешь, чтобы я ушел или остался?
– Мне стыдно выгонять тебя так поздно.
– Да ладно, – проговорил Н.
Он оделся, подобрал свою сумку и тихо ушел.
Позже я услышала, как что-то упало через почтовую щель. Поздновато для почты, подумалось мне. Спустилась вниз, чтобы посмотреть, – плитка «Йорки»[36]. Мой любимый. Н. понимает – он всегда все понимает.
Воскресенье, 17 октября
– Придешь ко мне попозже?
– Тебе сегодня лучше? – уточнил Н.
– Да, немножко, – ответила я. – Тебе нужно что-нибудь в магазине?
– Как всегда, можешь зайти посмотреть себе огурчик. Может быть, выберешь один для нас.
– Ну да, сейчас загляну в Кингстон и куплю один-единственный огурец. Совершенно не вызывая никаких подозрений!
– Ладно, тогда возьми два.
– Не уверена, что сумею пристроить оба одновременно.
– Тогда, может, морковку?
– Не пойми меня неправильно, – сказала я. – Я люблю двойное проникновение. Но когда размер вещи превышает определенные пределы, она просто выдавливается. Как будто я слишком тесная.
– Это вопрос объема, а не размера. Даже у Дж. время от времени были проблемы, и если входило что-нибудь одно чересчур большое, то второй предмет выталкивался. К сожалению, обычно вторым был я.
– Вы с ней, должно быть, прикладывали массу усилий в поисках чего-нибудь, что в нее не поместилось бы!
Его история с Дж. была почти легендой, как по причине ее очень низкого болевого порога, так и по многим другим.
– О, с огурцом она справлялась прекрасно, – уверил он. – Но не весь же салат-бар!
– Хочешь сказать, люстра была бы слишком, а вот бра над кроватью вполне подошло бы?
– Ага, типа – двухместный диванчик, но не вся софа, – он хихикнул. – Во всяком случае, фистуя ее спереди и трахая сзади, я обычно мог продержаться самое большое несколько минут.
– Может, это и к лучшему. Не могу себе представить, кому бы могло понравиться заниматься этим часами. Например, в таком положении и на часы-то не посмотришь.
– Зато счастливые часов не наблюдают.
– Ой, как смешно, можно подумать!
Вторник, 19 октября
Менеджер позвонила рано: срочный вызов на обеденный перерыв.
– Но я же на работе, – заныла я. На самом деле, я уже опоздала на работу. – Я не могу улизнуть отсюда ради клиента.
– У тебя что, даже обеда нет? – удивилась она. – Раз, два – и все, дело сделано. Вряд ли это нарушит твое плотное расписание.
– Нет. Совершенно невозможно. Перезвони ему и отмени.
«И все же, – подумала я, – наверное, я могла бы успеть. Только-только. И пока не пришел первый чек с зарплатой, деньги, безусловно, пригодились бы…»
– Уже не смогу-у, дорогая, – вздохнула она. – У него все утро встречи.
– Пошли тогда кого-нибудь другого.
– Ты же знаешь, у меня нет никого, кто с тобой сравнится.
Никого, на кого можно было бы навьючить лишнюю работу, не предупредив заранее, – вот что это значит. Почему, скажите мне, я до сих пор этим занимаюсь?! Я же понимаю, какой это риск: кто-то может перехватить звонок, засечь меня, когда я вхожу или выхожу со встречи, а то и хуже – обнаружить мой онлайн-профиль на сайте агентства. Но я всегда отличалась генетической неспособностью говорить «нет».
– Нет!
Ну, может быть, не всегда.
– Дорогая, он платит двойную цену. За такое ма-а-аленькое одолжение. Я обещаю: это абсолютно, совершенно точно больше не повторится.
Я вздохнула. В другой день я бы переспорила ее. Но под столом у меня лежала аккуратно припрятанная сумка, и, во всяком случае, никто из наших точно не вернется с обеда раньше времени. Я переоделась в туалете и засунула сумку в техническую кладовку. Уже выходила из дверей, чтобы встретить заказанную машину, и тут нарвалась на коллегу.
На своего начальника Джайлса. Вот дерьмо!
Он даже головы не повернул – должно быть, не узнал меня.
Благодарение Траху Всемогущему за его маленькие милости!
Среда, 20 октября
Заходим в итальянский ресторан. Официант кивает нам и сразу идет за напитками. Мы делаем заказ, не заглядывая в меню.
– Ты уверена, что больше ничего не хочешь? – спрашивает Н. – Давай! Я угощаю.
– Ну, какой же ты джентльмен, милый! – улыбаюсь я. – В честь чего такая радость?
Н. принимается разглядывать свои руки.
– Я хотел, чтобы ты первая узнала… я кое-кого встретил.
– Ох ты… я… – Как? Когда? Мы встречаемся взглядами, и он улыбается. – Ты рассказал ей обо мне? – Я гадаю, уж не та ли это девушка из клуба, с которой он разговаривал, перед тем как мы поехали в отель.
– Она знает.
– И спокойно к этому относится?
– Если только мы больше не будем спать вместе – да.
– Что ж… Я– Никак не ожидала, что он первым кого-то найдет. – Я так рада за тебя…
Официант возвращается с напитками: лимонад для
Н., виски с содовой для меня.
– Что-то не так, я вижу.
– Ничего.
– Посмотри на меня. – Я поднимаю глаза. – Бог ты мой, ты ведь не плачешь, нет?
– Я? Еще чего! – Сморкаюсь в негнущуюся крахмальную салфетку. – Просто я за тебя так рада! Ты сдвинулся с мертвой точки. Она вполне может оказаться той самой единственной.
– С точки зрения статистики – не факт. – Н. пожимает плечами.
– Мне знакомо это выражение в твоих глазах. Это не просто трах. Что-то другое. – Он не отрицает. – Как ее зовут?
– Генриетта.
– Тогда – за тебя и Генриетту, – говорю я.
– И что, никаких шансов еще разок переспать с тобой? – спрашивает Н. – Ради старой дружбы.
– Мне казалось, ты сказал ей, что у нас все кончено.
– Ну, нельзя ведь винить мужчину за попытку! – смеется он.
Четверг, 21 октября
Как трахаться и при этом оставаться друзьями, часть 2.
1. Плакать – это нормально. Если только ты в это время смотришь бесстыдно романтический фильм. Тогда можно сказать любому, кто застукает тебя, что в этом виноват Ричард Кертис, а не перспектива состариться одной, в то время как твои друзья один за другим мигрируют в страну безмятежно счастливой семейной домашности.
2. Сопротивляйся побуждению кинуться очертя голову в новые отношения. А еще это не лучшее время для посещения приюта для бродячих животных.
3. Не звони, ни при каких обстоятельствах не звони своему бывшему! Сопротивляйся искушению заместить смутный стыд за то, что не сумела удержать при себе постельного приятеля, острым стыдом за то, что расписалась в собственной безысходности.
4. Найди род деятельности, замещающий секс. Если говорить обо мне лично, то туалет в моей квартире еще никогда не был таким чистым!
Пятница, 22 октября
Есть ли в человеческом лексиконе более пугающая фраза, чем «корпоративная вечеринка»? Если и есть, я не могу себе таковую представить.
Меня страшит не перспектива увидеть, как напиваются люди, с которыми я работаю, – я пережила университет благодаря тому, что засиживалась допоздна в библиотеке и была терпима к пьяным друзьям. Дело в другом неписаном правиле сборищ в неурочные часы с теми, с кем вместе работаешь: кто-нибудь обязательно попытается тебя склеить.
Во время трапезы я сидела рядом с безупречно ухоженной малайзийкой. Ее энтузиазм по поводу шопинга достигал таких высот, что подверг испытанию даже мою глубокую и преданную любовь «мериться сумочками». После некоторая часть собравшихся (те, у кого не было семей, к которым надо возвращаться, или те, кто мог себе позволить в тот вечер счастливо игнорировать свои обязанности) собралась к одному из коллег для продолжения банкета.
Это была ошибка, как я задним числом понимаю. Ко второму курсу университета я уже выучила кардинальное правило тусовки: ты никому ничем не обязана.
Кардинальное правило тусовки:
ты никому ничем не обязана!
Любой, кто остается на месте после того, как сделан последний заказ, не станет интересоваться тем, как ты проводишь остаток вечера, и, вероятно, вообще не вспомнит, что ты там была. Мне следовало отправиться домой.
