Гали Еникеев - Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было
Из всего изложенного выше также видно, что есть серьезные основания для того, чтобы засомневаться в обоснованности разделения «татар до Чынгыз хана» и «татар Чынгыз хана» («древних монголов») и считать их разными народами (этносами), и увидим ниже, что эти сомнения подтвердятся.
Более того — будут приведены и далее в данной работе сведения, что татары и до эпохи Чынгыз хана, и татары Чынгыз хана, получившие «официальное наименование Монгол» уже после начала правления Чынгыз хана, при этом сохранив также и свое этническое название и самоназвание «татар» — это один и тот же этнос (народ). И народ этот сохранил свое этническое название и самоназвание и после распада Державы Монголов, и сохранили большинство потомков этого этноса вплоть до современного периода свое название и самоназвание, и «не иное, как Татар».
И вряд ли эти татары — «до Чынгыз хана» или «в период Чынгыз хана» — были «монголоязычными». Имеется в виду соответствующий рассматриваемому времени язык современного народа халха-монголы[27], проживающего ныне в основном в Китайской Народной Республике, а частью в Монгольской Народной Республике.
Относительно этнической принадлежности древних татар С. Г. Кляшторный приводит замечание П. Пеллио (западный историк XIX в.): «Допустимо, что они уже тогда были монголоязычны» (там же); но — «впрочем, титулатура и номенклатура татар в XII в. сохраняли следы тюркского влияния» (выделено мной. — Г.Е.) (53, 133), при этом, следует заметить, С. Г. Кляшторный довольно критично высказывается относительно возможности достоверного определения этнической принадлежности «крупных племенных сообществ Центральной Азии» того периода (там же).
Что примечательно: в отличие от П. Пеллио, Н. М. Карамзин был уверен, что «моголы» (монголо-татары Чынгыз хана, как и он сам) были «единоплеменны с восточными турками» (46, 455).
То есть, «монголо-татары» были именно тюрками-татарами, так же как и уйгуры, издревле (примерно с VII–VIII вв.) близкие их союзники, которые «любили науки, художества и сообщили грамоту всем другим народам татарским» (там же, 456).[28]
Вопросу происхождения Чынгыз хана и его этнической принадлежности также уделил немалое внимание и Ахметзаки Валиди Туган, историк-тюрколог международного значения. Этот ученый XX в. также, после многих лет научной деятельности, придерживался единого с русским ученым начала XIX в. Н. М. Карамзиным мнения о том, что Чынгыз хан по этнической принадлежности никто иной, как тюрок (15). То есть представитель одного из племени тюрок (одного из тюркоязычных этносов) — татар, вернее народа, так как имелись уже и государства у данной этнической группы задолго «до эпохи монголов», как было отмечено, и как увидим ниже.
В заключение отметим, что самоназвание этноса, скорей всего, будет сохраняться, пока существует данный этнос. Так как самоназвание народа (этноса), будучи усваиваемым каждым индивидуумом, принадлежащим данному этносу, вместе с присущим ему этническим стереотипом поведения с раннего детства, соответственно, будет постоянно поддерживаться, таким образом, в продолжение всей «жизни» данного этноса. И поэтому является самоназвание этноса примерно таким же устойчивым в истории явлением, как и, например, топонимы.
Если же наименование народа не является самоназванием данного этноса, а так называют его соседи и т. п., либо это название — собирательное наименование этносов, племен (народов) различного происхождения — тогда есть большая вероятность того, что этнос (народ) утеряет это название, но — либо вместе с ним, или без него — всегда сохранит свое самоназвание. И сохранит этнос свое самоназвание до своего распада или «поглощения» (ассимиляции) его другим этносом, то есть до полного прекращения своего существования.
Например, это наглядно можно увидеть в рассматриваемом случае: наименование «монголы» — именно, как мы видели, «официальное название» державы Чынгыз хана, перешедшее и на ее подданных, вначале на татар, а чуть позже и на другие народы и племена, составившие «политический комплекс» — Монголы.
Вот определение названия «монголы» в «Сборнике летописей Рашид ад-Дина» (конец XIII в. — начало XIV в.): «ныне дошло до того, что монголами называют народы Хитая и Джурджэ[29], нангясов, уйгуров, кипчаков, туркмен, карлу ков, калачей, всех пленных и таджикские народности, которые выросли в среде монголов. И эта совокупность народов (выделено мной. — Г.Е.) для своего величия и достоинства признает полезным называть себя монголами» (87, 103).
Наглядно видно из приведенной цитаты, что название «монголы» — это и есть «название политической системы, в которую входят племена и народы различного происхождения» (31, 413).
Например, как свидетельствует и перс Джузджани (XIII в., описывается случай в г. Самарканде), были в то время, кроме широко известных современному читателю монголо-татар, также, например, и монголы-китайцы. То есть, служащие Монгольского государства из китайцев (чинов — от слова «Чин» — Китай). Так дословно Джузджани и пишет: «заносчивый монгол и неверный чин (китаец)» — про одного и того же человека (102, 18). Также как видим из приведенной чуть выше из «Сборника летописей» выдержки, было в то время очень много монголов, принадлежащих самым разным «племенам и народам» — этносам.
Часто приводится в работах по истории монголо-татар случай из записок Рубрука: на его вопрос о достоверности сведений о том что Сартак, сын Бату хана, христианин, один из Монголов отвечает: «Не говорите, что наш господин — христианин, он не христианин, а Моал» (88, гл. 18). Рубрук (или те, кто его записки толкует соответствующим образом) понял это так, что этот средневековый татарин был настолько «диким», что путал религиозную принадлежность Сартака с его этнической принадлежностью, причисляя его к Монголам. Но в то время слово «христианин» означало также принадлежность человека к определенному политическому сообществу — а не только к числу исповедующих определенную религию — и об этом, как видим, прекрасно знал и беседовавший с Рубруком Монгол. И, как видим, Рубруку ответ был дан совершенно адекватный его вопросу и точный — мол, Сартак не относится к христианам, а относится именно к Монголам, как представитель именно политического сообщества — и даже вне зависимости от веры, которую он исповедует. Поскольку так и было установлено согласно терпимым в этническом и религиозном отношениях нормам Йазу (Ясы) Чынгыз хана — человек мог исповедовать любую веру, мог принадлежать к любому народу (этносу) и в то же время являться представителем политического сообщества «монголы», находясь на службе Державы Монголов на любой должности. Благоденствие человека в Державе Монголов зависело только лишь от его нравственных и иных положительных качеств.
Вот пример использования татарскими ханами наименования «монгол» именно в качестве названия подданных империи из более позднего периода — чингизид Менгли Гирай одерживает в 1502 г. победу над Большой ордой в войне с целью восстановить единство Державы на территории Улуса Джучи в союзе с Иваном III. И в 1520 г. наследник и продолжатель дела Менгли Гирая Мухаммад Гирай «свой шертный (договорный. — Г.Е.) ярлык, направленный польскому королю, оформил следующей пышной интитуляцией: «Великой Орды великого хана, Дашт-и Кыпчака и всех Монголов падишаха (выделено мной. — Г.Е.) мое — Мухаммад-Гирай хана слово» (106, 193–194).
С распадом Державы Монголов, соответственно, и политической системы «Монголы» исчезает из употребления и это название. Все сложившиеся к тому времени этносы, входившие в политическую систему «монголы», сохраняют свое самоназвание. Сохранили свое самоназвание и татары — мы видели выше, этноним этот был именно самоназванием древнего народа.
Халха-монголы тоже сохранили свое самоназвание — «халха», сложившись в народность, скорее всего, именно в XIV в. Слово «монголы» в названии (а не в самоназвании) этого народа сохранилось, представляется, вот почему. Это название закрепилось благодаря китайцам — китайцы династии Мин воевали с монголо-татарским государством Северная Юань (осколком монгольской державы) вплоть до конца XIV в. — начала XV в. Правили Северной Юанью последовательно чингизиды Туган Тимур и Тугыз Тимур, после отравления последнего нояном Есудером[30] (111, 137) это государство было разгромлено китайцами. И после продолжительной войны, которую вела китайская империя Мин против монголо-татар, «посылая в глубь страны крупные отряды войск, которые истребляли население, производили разрушения и захватывали стада скота и материальные ценности» (там же, 138), в данном регионе, в Монголии, очевидно, не осталось представителей татарского этноса. Ниже об этом будет изложено подробней. Согласно данным китайских источников, со смертью хана Тугыз Тимура погибла династия Северная Юань и вообще пришел конец династии монгольских ханов (там же, 137).
