Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века.
Тут непонятно все (или напротив — очень даже все понятно)… Во-первых, почему «из уст в уста» и «тайно»?
Не такой уж великой властью обладал Берия в начале 20-х (и не очень к ней рвался, чему есть весомое документальное, не отрицаемое никем, доказательство в автобиографии 1923 года, о чем я еще скажу), чтобы «стирать в лагерную пыль» тех, кто этот «рассказ», то есть сплетню, «передавал», вместо того чтобы поставить вопрос в партийном порядке (что было обычной в таких случаях практикой).
Во-вторых, с чего бы это Берию, военного опыта не имевшего, назначили командиром взвода охраны Бакинской коммуны? Он был, по понятиям того времени, уже образованным человеком, и использовать его было целесообразно с учетом «грамотности». Что, вообще-то, и было сделано — Лаврентий работал в секретариате Совета.
В-третьих, Берия, что, двадцать седьмым бакинским комиссаром был? Даже если бы он их охранял, скрыться ему было принципиально проще, чем тем, кого он при Советской власти «охранял». Тем более что он их и не охранял, ибо…
Ибо, в-четвертых, скрывать от партии факт нахождения на такой видной (в смысле — публичной) должности было бы для Берии бессмысленно. А вот щегольнуть им можно было. Однако в подробной автобиографии 1923 года (это, вообще-то, для анализа ценнейший документ!) он об этом не упоминает. И не упоминает, конечно, потому, что никаким начальником взвода охраны он никогда не был!
Напротив, он сам внятно сообщал в 1923 году, что оставался сотрудником Бакинского Совета до сентября 1918 года, а события октября этого года застали его «в ликвидации комиссии советслужащих», а не во взводе охраны.
Подобные «разоблачения» Берии в «обличительной» литературе о нем имеются в изобилии. И почти все они опровергаются даже без привлечения документов — простым логическим анализом.
Вернемся, впрочем, в Баку 1918 года.
В КОНЦЕ марта мусаватисты подняли в Баку антисоветский мятеж. Его быстро подавили, и 25 апреля был создан Бакинский Совет народных комиссаров, куда вошли Шаумян, Азизбеков, Джапаридзе, Фиолетов… Однако в июне 18-го мусаватисты образовали свое правительство с центром в Елизаветполе (впоследствии — Кировабад) и начали заигрывать как с турками и немцами, так и с англичанами (ведь еще шла Первая мировая война).
Начался период интервенций, и 31 июля 1918 года Советская власть в Баку пала, а 1 августа была сформирована «диктатура Центрокаспия», куда входили мусаватисты, эсеры, меньшевики, дашнаки…
4 августа Баку оккупировали англичане под предлогом военной помощи против турок. То есть «националистический» «Мусават» привел на Кавказ турок, англичан и сотрудничал и с теми, и с теми. Как, впрочем, и эсеры.
Надо сказать, что в Баку политическая обстановка напоминала калейдоскоп. 11 сентября ввиду наступления турок английские войска ушли из города, а 15 сентября Баку заняли немцы и турки. Установился режим террора. В ночь на 20 сентября 1918 года между станциями Ахча-Куйма и Перевал эсерами (при соучастии англичан) были расстреляны 26 бакинских комиссаров во главе с Шаумяном.
В первое время турецкой оккупации Берия работал конторщиком в Белом городе на заводе «Каспийское товарищество». Но, как сам он писал в автобиографии 1923 года, «в связи с началом усиленных занятий в техническом училище и необходимостью сдать некоторые переходные экзамены» он «принужден был бросить службу».
Партийная же его работа прекратиться, конечно, уже не могла.
В конце октября 1918 года Турция вышла из войны, и вскоре Баку оккупировали уже турки. А 17 ноября город вновь заняли англичане. Боевые действия Первой мировой на Ближнем Востоке и в Месопотамии заканчивались, и у бриттов появилась возможность переключиться на Кавказ. Освободившиеся войска (в основном сикхов) ввели из Ирана и Ирака. А «знаковой» приметой ситуации стало создание интервенционистских структур по управлению нефтепромышленностью.
В декабре 1918 года председатель одной из бакинских нефтяных компаний Герберт Эллен откровенно заявил:
«Британские вооруженные силы появились на Кавказе… Их прибытие приветствовали почти все народности, ждавшие защиты — одни от турецкого ига, другие от большевиков… Никогда еще история Британских островов не давала нам такого благоприятного случая для мирного расширения британского влияния и британской торговли, для создания второй Индии или второго Египта… Русская нефтяная промышленность… составила бы сама по себе ценное прибавление к империи…»
Стоит ли, уважаемый читатель, эту речь комментировать?
Англичане — признанные демократы, и поэтому жизнь в Баку при них установилась в чем-то похожая на жизнь в многоквартирном доме. Англичане играли роль владельца «дома». Эсеры и мусаватисты — роль управляющего. Какие-то «квартиры» занимали при этом «официальные» власти и партии, но находилось место и для полулегального существования большевиков — трогать всерьез их боялись, ведь народ это был такой, что мог и огрызнуться.
В 1919 году Берия окончил училище, став дипломированным техником. По тем временам это было немалое образование, и Лаврентий хотел бы его продолжить. Политическая работа для него по-прежнему — необходимость момента, а быть ему хотелось архитектором. Увы, пришлось заниматься другим.
«С февраля 1919 года по апрель 1920 г., — писал он в автобиографии, — будучи председателем ком. ячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные партийные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора…» И вот тут мы подходим к тому моменту жизни Берии, который, по словам, например, «внутреннего хроникера ЦК КПСС» Николая Зеньковича, является в биографии Лаврентия Павловича «темной страницей». Это, конечно, служба в мусаватистской контрразведке…
Однако ничего особо темного лично я здесь не усматриваю и предлагаю читателю разобраться в этой истории совместно.
Режим жизни в Баку в 1919–1920 годах определялся во многом присутствием, как я уже говорил, английских интервентов (официально — «союзников»). Авантюра Колчака к лету 1919 года провалилась, да и у Деникина обозначился явный провал. Так что открыто зверствовать и «затягивать гайки» эсеровско-мусаватистским «властям» и англичанам в условиях все большего нависания над Каспием 11-й Красной Армии было не с руки. Тем более что политическая жизнь Баку (да и вообще в Закавказье) пестрила тогда, как юбка цыганки, и разобраться, кто есть кто, иногда было просто невозможно. Чуть позже я приведу на сей счет интересную оценку Ивана Исакова, будущего советского адмирала.
В такой обстановке и началась пресловутая «темная страница» в биографии молодого техника. Сам он об этом писал в 1923 году так:
«Осенью того же 1919 года от партии Гуммет поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 года, после убийства тов. Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне».
В не тем будь помянутом антибериевском сборнике «Политиздата» 1991 года относительно партии «Гуммет» дается скупая и невнятная справка: «социал-демократическая организация, действовавшая с конца 1904 года по февраль 1920 года, созданная для политической работы среди трудящихся мусульман».
Думаю, что эта скороговорка не случайна. За развернутой справкой о социал-демократической группе «Гуммет» («Энергия») я отсылаю читателя к вполне доступному источнику — 13-му тому второго издания БСЭ (стр. 202), а здесь сообщу, что она была создана по инициативе Сталина в 1904 году для политической работы среди трудящихся всего Азербайджана, а не только мусульман (наряду с Азизбековым ее возглавлял Алеша Джапаридзе, был среди лидеров Нариман Нариманов). В бакинский период деятельности Сталина в 1907–1910 годах он тесно сотрудничал с «Гуммет», но по своему составу группа не являлась однородной — в ней были активны националистические элементы.
И как раз летом 1919 года «Гуммет» раскололась, и часть ее, «скатившаяся, — как пишет БСЭ, — на позиции, враждебные пролетариату», примкнула к меньшевикам, а большевистская часть «Гуммет» впоследствии вошла в Компартию Азербайджана.
А ТЕПЕРЬ можно события и реконструировать! Летом 1919 года уже нетрудно было предвидеть такой поворот дел, когда 11-я армия пойдет на Баку. Для подготовки этого нужна была информация о действиях врага, и Берию решают направить к мусаватистам. Скорее всего, в принятии решения участвовал и Анастас Микоян (хотя, как мы увидим это позднее, он это «запамятовал»).
Весьма вероятно, что имел отношение к направлению Лаврентия и упомянутый им М. Муссеви — в 1919 году заместитель начальника Организации по борьбе с контрреволюцией (то есть контрразведки) при Комитете государственной обороны Азербайджанской республики.
