Уильям Истерли - В Поисках Роста

Этапы Ростоу

На следующем этапе эволюции, которую претерпевала концепция дефици­та финансирования, необходимо было убедить богатые страны заполнить этот дефицит финансовой помощью. В 1960 г. У.У. Ростоу опубликовал ставшую бестселлером книгу «Этапы экономического роста». Из пяти этапов, которые он выделил, наибольшее влияние на умы оказал тот, который был назван «взле­том к самоподдерживающемуся росту». При этом единственным фактором «взлета» производительности, который указал Ростоу, было увеличение объе­ма инвестиций с 5 до 10 % дохода. Поскольку сэр Артур Льюис за десять лет до этого сказал почти то же самое, идея «взлета» лишь подкрепляла выводы Дома-ра и Льюиса, впечатляя ярким образом — самолетов, отрывающихся от взлет­ных полос.

Ростоу пытался показать, что подъем, который происходит при стимулиру­ющей роли инвестиций, представляет собой распространенное явление. Как и на остальных, на Ростоу в значительной степени повлиял опыт сталинской Рос­сии. Он полностью укладывался в рамки этой схемы. Затем Ростоу рассмотрел несколько примеров — из истории и из жизни стран третьего мира. Его со­бственные данные при этом были слабоваты: только три из приведенных им пятнадцати примеров подтверждали возможность взлета в результате увеличе­ния объема инвестиций. Лауреат Нобелевской премии Саймон Кузнец в 1963 г. заметил, что его собственные исторические изыскания еще в меньшей степени подтверждают гипотезу Ростоу: «Ни в одном случае мы не находим во время периодов взлета ускорения темпов роста совокупного национального продук­та, предполагаемого в выводах профессора Ростоу об удвоении (или даже еще большем увеличении) доли чистого внутреннего накопления капитала» [22]. (Однако тридцать лет спустя один крупный экономист напишет: «Один из важ­ных фактов в мировой истории заключается в том, что сильный рост сбереже­ний предшествует значительным подъемам экономического роста» [23].)

Советская угроза и иностранная помощь

Несмотря на все эти факты, «Этапы» Ростоу привлекли внимание к бедным странам. Ростоу был не единственным и даже не самым значимым пропаган­дистом предоставления иностранной помощи, но его аргументы весьма пока­зательны.

Ростоу в «Этапах» играл на страхах времен «холодной войны». (Подзаголо­вок его книги — «Некоммунистический манифест».) В России Ростоу видел «нацию, которая под игом коммунизма входит в давно ожидаемый статус ин­дустриальной державы первого ранга», — в то время это был общераспростра­ненный взгляд. Как это ни трудно сегодня вообразить, многие американские ньюсмейкеры в те времена считали, что советская система превосходит запад­ную по абсолютным показателям выпуска продукции, хотя и проигрывает в области личных свобод. В 1950-х гг. авторы статей в журнале Foreign Affairs от­мечали готовность Советов к «насильственной мобилизации значительных сбе­режений», важность чего «трудно переоценить». С точки зрения «экономичес­кой мощи» они будут «расти быстрее нас». Наблюдатели предупреждали, что у соперника есть «определенные преимущества» за счет «централизованного ха­рактера операций». Существовала опасность того, что третий мир, привлечен­ный «определенными преимуществами», станет коммунистическим [24].

Задним числом легко издеваться над этими страхами. Когда я впервые посе­тил Советский Союз в августе 1990 г., уже почти все запоздало осознали, что это по-прежнему бедная страна, а не «индустриальная держава первого ранга». В крошечной комнатушке гостиницы «Интурист», потея от жары — кондици­онеры сломались еще при Хрущеве, а починить их пока не успели — и отбива­ясь от проституток, стучащихся в дверь («Хелло, зис из Наташа, ай эм лон-ли»), я размышлял о том, как Советам удавалось так долго нас дурить. Сегодня подушевой доход в России, по оценкам, составляет менее одной шестой под­ушевого дохода в Америке. (Тогда, в 1990-м, обладая характерным для эконо­миста даром предвидения, я сказал своим спутникам: «Очень скоро эта страна будет переживать настоящий бум!» На самом деле показатели роста после 1990 г. каждый год были отрицательными.)

Тем не менее в то время Ростоу испытывал потребность показать странам третьего мира, что коммунизм — «не единственная форма эффективной госу­дарственной организации, которая может привести к… взлету», и предлагал некоммунистический подход: страны Запада снабжают страны третьего мира помощью для покрытия «дефицита финансирования», заполняя разницу меж­ду реальным объемом сбережений страны и объемом, необходимым для взле­та. Ростоу использовал модель «дефицита финансирования» для того, чтобы рассчитать, какой объем инвестиций необходим для этого «взлета» [25]. Роль частного финансирования игнорировалась, поскольку приток международно­го капитала в бедные страны был мизерным.

Советская угроза сработала. В конце 1950-х гг., при Эйзенхауэре, чьим со­ветником был Ростоу, помощь США другим странам существенно увеличи­лась. Ростоу также попался на глаза амбициозному сенатору по имени Джон Ф. Кеннеди, который в 1959 г. по совету этого экономиста успешно протолкнул в сенате резолюцию о финансовой помощи другим странам. Став президентом, Кеннеди обратился к конгрессу с посланием, в котором призывал к увеличе­нию финансовой помощи: «Сегодня эти новые государства нуждаются в по­мощи… чтобы достигнуть этапа самоподдерживающегося роста… по особой причине. Все они без исключения испытывают давление со стороны комму­нистов».

Ростоу работал в правительстве на протяжении президентских сроков Кен­неди и Джонсона. При Кеннеди международная помощь увеличилась на 25 % в постоянных долларах. При Джонсоне помощь США другим странам достигла исторического максимума в 14 миллиардов (в долларах 1985 г.), что составля­ло 0,6 % от американского ВВП. Ростоу и его единомышленники праздновали победу.

После этого пика при Джонсоне Соединенные Штаты сократили объем пре­доставления международной помощи, но другие богатые страны более чем ком­пенсировали это сокращение. С 1950-го по 1995 г. западные страны потратили на предоставление помощи 1 триллион долларов (в долларах 1985 г.) [26]. Пос­кольку буквально все сторонники помощи использовали теорию дефицита фи­нансирования, это был один из крупнейших политических экспериментов, ба­зирующихся на одной конкретной экономической теории.

Не забыть про сбережения

Догма, согласно которой финансовая помощь должна направляться на ин­вестиции с целью обеспечения роста, пользовалась удивительно единодушной поддержкой и, как написал в 1966 г. в популярной книге Джагдиш Бхагвати, считалась «в основном верной». Но не обходилось и без предупреждений о по­падании в капкан долговых обязательств к донорам, предоставляющим займы под низкие проценты. Такие займы составляли значительную часть помощи. У Турции уже возникли проблемы с обслуживанием долга по прошлым зай­мам, предоставленным в виде помощи, отмечалось в этом раннем тексте. Как саркастически (и провидчески) отметил в 1972 г. один из первых критиков кон­цепции помощи П.Т. Бауэр, «международная помощь нужна для того, чтобы слаборазвитые страны могли обслуживать займы… выданные по более ран­ним соглашениям о предоставлении международной помощи» [27].

Очевидным способом избежания долговых проблем с официальными до­норами было увеличение национальных сбережений. Бхагвати отметил, что это задача государства: оно должно поднять налоги для создания националь­ных сбережений [28]. Ростоу предсказывал, что страна, принимающая помощь, естественным образом будет увеличивать сбережения по мере взлета, так что через «десять — пятнадцать лет» доноры могут ожидать «прекращения» пред­оставления помощи. (Прошло сорок лет, и мы по-прежнему ждем наступле­ния этого счастливого момента.)

Холлис Ченери, применяя подход «дефицита финансирования», еще яснее подчеркнул необходимость в национальных сбережениях. Ченери и Алан Стра-ут в 1966 г. по традиции начали с модели, в которой помощь «восполнит вре­менный дефицит между возможностями по инвестированию и возможностя­ми по сбережению» [29]. Инвестиции после этого приводят к экономическому росту. Но они также предположили, что в результате повышения дохода будет расти и норма сбережений. Эта норма должна быть достаточно высокой, что­бы страна в конечном счете могла перейти к «самоподдерживающемуся рос­ту», при котором она осуществляет необходимые инвестиции из собственных сбережений. Экономисты предложили донорам соотносить «объем предостав­ляемой помощи с эффективностью реципиентов в области увеличения нормы национальных сбережений». (За прошедшие тридцать четыре года доноры так и не прислушались к этому предложению.)

Дефицит финансирования и компьютер

В 1971 г. экономисты Всемирного банка компьютеризировали разработан­ный Ченери вариант модели дефицита финансирования. Ченери тогда был главным экономическим советником президента Всемирного банка Роберта Макнамары, а президенту очень хотелось иметь инструмент, который давал бы точные оценки объема помощи, необходимой для каждой страны.