Николай Романецкий - Тринадцать мнений о нашем пути

Николай Романецкий

Тринадцать мнений о нашем пути

Вступление

В течение 2004–2006 гг. в журнале «Полдень, XXI век» публиковались однотемные интервью, которые я брал у современных русских писателей-фантастов (о прогрессе, угрозах человечеству, будущем России и мира и т. п.).

Виртуальные беседы были проведены с Эдуардом Геворкяном, Кириллом Еськовым, Александром Житинским, Андреем Лазарчуком, Святославом Логиновым, Евгением Лукиным, Сергеем Лукьяненко, Сергеем Переслегиным, Геннадием Прашкевичем, Вячеславом Рыбаковым, Борисом Стругацким.

Позже мне показалось интересным переработать материал, объединив задаваемые вопросы с ответами, полученными от разных интервьюируемых. ИМХО, так будет более выпукло показан ареал научных и общественно-политических взглядов писателей, представляющих, в большинстве, так называемую «четвертую волну» отечественной фантастики.

Теперь эта работа завершена.

Необходимые пояснения

1. Причины, по которым интервью было взято именно у этих писателей, просты:

Во-первых, мы ставили себе целью опубликовать мнение только отечественных авторов, поскольку одной из тем была будущая судьба России. Поэтому я не беседовал, к примеру, с супругами Дяченко (Киев) и Г.Л.Олди (Харьков).

Во-вторых, список интервьюируемых утвеждался главным редактором журнала. Кое-какие мои предложения не были приняты.

В-третьих, Михаил Глебович Успенский послал меня с моими вопросами всерьез и надолго.

2. Поскольку интервьюирование шло в течение полутора лет, появлялись новые вопросы. Поэтому по отдельным пунктам полный комплект ответов отсутствует. Кроме того, писатели отвечали на вопросы по собственному желанию. Я их не принуждал заполнять лакуны.

3. Некоторые вопросы носили провокационный характер.

4. Я не планировал как-то комментировать ответы. Они сами по себе говорят — как об определенном единодушии в одних случаях, так и о разноголосице мнений в других.

5. Некоторые писатели, отвечая, переставляли вопросы. Или отвечали сразу на два вопроса по одной теме. Здесь я привожу вопросы по своему усмотрению. А состоявшиеся «писательские вольности» отмечаю сносками.

6. Из интервью изъяты вопросы личного характера.

7. Интервью у Олега Дивова и Андрея Измайлова в силу обстоятельств для журнала «Полдень, XXI век» взяты не были. Эти два писателя отвечали на вопросы уже при подготовке этой книги. Еще я обращался к Александру Громову, но он последовал примеру Михаила Успенского (хоть и в мягкой форме).

Николай Романецкий

Прогресс и наука

1. Вопрос: Связаны ли, на Ваш взгляд, понятия «научно-технический прогресс» и «духовный прогресс»?

Эдуард Геворкян: Прогресс как движение вперед, развитие, совершенствование — есть некий идеал, благостная мечта о райских кущах там, за горизонтом. От частого употребления дескриптор «прогресс» превратился в своего рода символ веры, его идеократический инструментализм стыдливо задвигается в пыльный шкаф, рядом с томиком Тюрго. Тем не менее, априори представим, что, по крайней мере, в семантическом поле нашей с вами коммуникации нет нужды сводить тезаурусы, и наши представления, о чем идет речь, более или не менее совпадают. Словом, конвенциональность на марше.

Для меня научно-технический прогресс (НТП) — синоним усложнения материальной культуры человечества. Но чем сложнее система, тем она уязвимее, нестабильнее. Если она успеет достичь уровня сложности, при котором возможна саморегуляция, самовосстановление, есть шанс избежать распада. Ценой перехода в иное качество, разумеется, после чего возникают совершенно иные отношения между человеком и продуктом НТП. Необходимость присутствия человека при этом необязательна.

Духовный прогресс — это вообще от лукавого. Духовность предполагает опору на Традицию, здоровый консерватизм, осторожность в принятии решений, тогда как общепринятые представления о прогрессе подразумевают некий авантюризм, периодическую ревизию этических и эстетических ценностей и т. п. Если имеется в виду нравственный, моральный прогресс, то это тоже миф. Где-то прибавится, где-то убавится, а в сумме дает ноль. И так, наверное, было и будет всегда. Тут ведь в чем подвох? Когда говорят о прогрессе, о движении вперед, забывают почему-то уточнить — кто движется, куда и с какой целью. Прогресс для одной, отдельно взятой личности, может не совпасть с целями личности другой, этот народ стремится к своей цели, а тот — к другой… Вот некто совершенствуется духовно, достигает почти что святости, а в это время иные предаются пороку, да так, что потомки вздрагивают при упоминании их имен. Праведники и негодяи были во все времена, а чем взвесить праведность или негодяйство? Поступками или помыслами? Броуново движение не позволяет телу улететь или рассыпаться, так что тысячи, миллионы, миллиарды единичных перемещений — прогрессов, если угодно — в итоге дают восхитительную неподвижность. В метафизическом, разумеется, смысле.

Поэтому связи между НТП и духовным прогрессом не вижу. В стране А у каждого жителя есть холодильник, компьютер и автомобиль, в стране Б от недорода гибнут с голода тысячами, в стране В племена вырезают друг друга десятками тысяч… Кстати, в качестве расхожей иллюстрации к тезису о необходимости увязывать НТП с прогрессом моральным приводят пример Чингис-хана с атомной бомбой. Якобы он не остановился бы от ее применения. Но ведь и американцы не остановились. К тому же историки подтвердят, что воинство монголов все же придерживалось определенных правил ведения войны — правда, установленных ими же.

Олег Дивов: Только в одном, и то теоретически: новый уровень коммуникаций позволяет быстрее распространять идеи. На практике лучше всего распространяются идеи разрушительные, какой уж тут духовный прогресс.

Кирилл Еськов: Я не очень понимаю — что такое «духовный прогресс». По мне, так люди вообще от эпохи к эпохе меняются на удивление мало; разве что квартирный вопрос их временами портит…

Александр Житинский: Я не понимаю, что такое «духовный прогресс». Если говорить о величии духа или, наоборот, о духовном падении, то во все века количество людей, демонстрировавших эти качества, в процентном отношении было примерно одинаковым. Я не знаю новых открытий в области нравственности, которые были сделаны с момента смерти Иисуса.

Андрей Измайлов:«Пиковая дама» — гусиным пером. «Лолита» — на пишмашинке. А какой-нибудь, прости господи, «Духлесс» и иже с ним — компьютерный набор, научно-технически-прогрессивный. Я ответил на вопрос?

Андрей Лазарчук: Безусловно. Но их взаимосвязь очень сложная и для анализа требует не ответа на вопрос интервью, а пары библиотек очень толстых томов.

Святослав Логинов: Они не могут быть связаны по той простой причине, что такого понятия, как «духовный прогресс», не существует. Понятие «прогресса» применимо лишь к обществу, а понятие «духовности» — к отдельному человеку. Хотя вообще научно-технический прогресс влияет на моральный уровень отдельных людей, но влияние это неоднозначно. Технический прогресс в целом повышает жизненный уровень большинства людей, а тот уже способен влиять на духовную жизнь человека. Конечно, многие наши современники придерживаются самых пещерных взглядов, пользуясь при этом всеми благами цивилизации, а вот сидя в пещере или бегая за мамонтом, совершенно невозможно быть гуманистом. Чтобы человек перестал быть каннибалом и начал есть не соседа, а мамонта, ему сначала нужно изобрести модернизированную дубинку, которой этого мамонта можно завалить, но вот беда, этой же дубинкой весьма удобно завалить и ближнего своего, а значит, поначалу мы получим не исчезновение каннибализма, а всплеск его. И ничего с этим не поделаешь: современные технологии в руках людоеда всегда опасны.

Евгений Лукин: Несомненно. Возьмём, к примеру, умственные способности (они ведь, как я понимаю, тоже имеют некоторое отношение к духовному прогрессу). Скажем, стоило придумать письменность, как людская память стала слабеть. Зачем запоминать, если можно записать? Каждое новое изобретение снимает с человека очередное бремя, облегчает нам жизнь. Венцом прогресса, очевидно, будет освобождение от тягостной обязанности мыслить.

Значительные удобства научно-технический прогресс предоставил нам и в моральном плане: умерщвление ближнего уже не связано с прежними трудностями, что немедленно сказалось на результатах. Главное же, как справедливо отмечал, оправдывая войны, философ Владимир Соловьёв: убийство на расстоянии путём лёгкого нажатия на спусковой крючок и грехом-то назвать трудно. Это ли не связь научно-технического прогресса с духовным!