Юлий Кузнецов - Знакомство продолжается

Кузнецов Ю

ЗНАКОМСТВО ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Фантастика в скандинавских странах — явление сравнительно молодое. И хотя скандинавская литература издревле тяготела к фантазии и сказочным сюжетам (эту традицию продолжают, к примеру, исландские писатели-фантасты, в частности Кристманн Гюдмуннссон), о научной фантастике в строгом смысле слова здесь говорить не приходится. В последние годы в Норвегии, Швеции и Дании все чаще появляются новые имена фантастов. К их числу принадлежат норвежцы Юн Бинг и Тур Ore Брингсвэр, датчане Нильс Нильсен и М. Хедегор, швед Пер Вале и др. На русском языке произведения скандинавских фантастов (за исключением Вале) не публиковались, и предлагаемый советскому читателю сборник «Стальной прыжок» в какой-то мере призван восполнить этот пробел.

В нем дается любопытная подборка фантастических произведений, отмеченных, с одной стороны, весьма заметным влиянием фантастической литературы Запада, а с другой — довольно своеобразными условиями местного духовного климата. Последнее положение нуждается в некотором пояснении.

В соседних с нами странах на севере Европы в предвоенные и послевоенные годы рабочее движение сделало заметные успехи. Это привело к тому, что в большинстве стран (прежде всего в Швеции) к власти пришли социал-демократы, поддерживаемые мощными профсоюзными организациями. На волне общего послевоенного экономического подъема поднялись и скандинавские страны. Социал-демократические партии не преминули записать эти успехи на свой счет. Мы говорим о некоторых уступках, вырванных трудящимися у предпринимателей, в частности, о ряде мероприятий в области пенсионного обеспечения, народного образования, здравоохранения.

Однако очень скоро передовые представители рабочего движения и интеллигенции начали выступать с резкой критикой курса, взятого социалистами в этих странах. Они прямо указывали на реформистский характер правительственного политического курса, обвиняли социал-демократических лидеров в отходе от социалистических идей, во все более тесном сотрудничестве с буржуазией.

Особенно острой критике представители прогрессивных кругов подвергли явно наметившуюся тенденцию к выхолащиванию духовной культуры, нивелированию ее достижений, приведению ее в соответствие с некими «запросами масс». Многих, и не только левых, писателей встревожил сознательно культивируемый процесс всеобщего духовного «обуржуазивания», ежечасная прививка широким народным массам идеалов, представлений и понятий мелкого буржуа-обывателя.

В непрестанной обработке сознания народа немалую роль играло назойливое распространение понятия о так называемом «обществе всеобщего благоденствия». Наиболее усердно миф о существовании такого общества поддерживали и поддерживают правящие партии социал-демократов (в частности, в Швеции социал-демократы управляют страной свыше трех десятков лет).

В последние годы в скандинавских странах все чаще проявляются настроения протеста, неприятия существующих условий. Особенно резко выступает молодежь. Следует подчеркнуть, что протест этот в первую очередь направлен именно против духовного обнищания и одичания народа, которые несут с собой буржуазная культура, буржуазные «общественные теории», построенные на отчуждении человека, его изоляции от себе подобных, на бездуховности и всестороннем конформизме.

Именно в этом свете следует рассматривать в настоящем сборнике и повесть известного шведского писателя Пера Вале «Стальной прыжок». Своеобразная по жанру (она представляет собой синтез фантастики и полицейского романа) книга является еще одним «откликом» писателя на шведское «общество всеобщего благоденствия» — еще одним, ибо советский читатель уже знаком с едкой сатирой на это общество того же Пера Вале, «продолженной» в будущее (мы имеем в виду его роман «Гибель 31-го отдела»).

В «Стальном прыжке» автор логически развивает те тенденции в развитии общества, которые тревожат его более всего: он рисует картину духовного обнищания людей, зажатых всеобъемлющей системой полицейского контроля и унификации всех потребностей человека — даже физических. Страшная картина встает перед нами на страницах книги Вале: государство «всеобщего благосостояния», доведенное до гротеска, государство, в котором не совершается преступлений и не рождаются дети, где все думают и чувствуют одинаково; где нет счастливых людей, и нет несчастных, кроме тех, кто предпочитает самоубийство. Страной управляет горстка политиканов; за неимением особых различий все партии (в том числе и правившая ранее партия социал-демократов) слились в «коалицию крупнейших».

В «Стальном прыжке» Вале верен саркастическому методу изображения действительности, который он использовал в романе «Гибель 31-го отдела». Характерно, например, описание «сильного человека», уверенно идущего и власти, нынешнего министра внутренних дел, будущего премьер-министра, «человека с редкими волосами, выступающим вперед подбородком и пронзительными синими глазами»: этот человек «был связан родственными узами с королевской фамилией и некоторое время возглавлял профсоюзы страны… До возникновения коалиции крупнейших партий принадлежал к социал-демократам».

Резко критикуя современную действительность Швеции и отвергая ее «представимое будущее», Пер Вале, однако, смотрит гораздо шире. Пафос его книги направлен против тенденций, общих, как ему кажется, для всего «западного мира», для всех ведущих капиталистических государств. Вале открыто предостерегает: достигнутый благодаря развитию науки и техники высокий уровень жизни обманчив, если вся жизнь общества подчинена целям и морали наживы. Пер Вале озабочен явно проявляющимися в западной цивилизации тенденциями подавления гражданственности, человеческой свободы, его тревожит, что основная масса населения низведена до уровня «сырья», покорных исполнителей воли узкой прослойки власть имущих.

Вале достигает высокого уровня гражданственности, когда с горькой насмешкой изображает стадоподобное «общество», пользующееся стандартными обедами; в стандартных головах вяло шевелятся стандартные мысли об окружающем стандартном мире «наивысшей целесообразности» и «наименьшей себестоимости».

Вале полон тревоги, когда описывает тайную подготовку и последствия «государственной акции» по истреблению инакомыслящих, акции, долженствующей попутно «стимулировать рождаемость» и «живость эмоций» среди верных режиму граждан. Разоблачение этой операции — стержень сюжета «Стального прыжка». Главный герой повести, полицейский комиссар Йенсен довольно традиционная фигура «честного служаки», не лишенного, однако, способности к самостоятельным суждениям. Силой обстоятельств Йенсен оказывается в центре событий и помогает разоблачению лиц, руководивших человеконенавистнической операцией «Стальной прыжок». В силу тех же обстоятельств он, до этого весьма исполнительный и верный долгу полицейский чин, в конце книги приходит к поддержке социалистического движения.

Пер Вале не коммунист, и его взгляды на расстановку классовых сил довольно примитивны. Не удивительно, что это сказывается и в повести. Силы, определяющие поражение правых, в большинстве своем остаются за кадром, а главную конкретную причину поражения автор усматривает в цепи случайностей, связанных с вышедшим из-под контроля зловещим препаратом «D5X». В конечном итоге героям книги помогают восторжествовать обстоятельства, а не законы классовой борьбы. Пробудившуюся сознательность народа Вале изображает не как активно действующую силу, а скорее как воплощение собственной мечты о сплоченном массовом движении народа, борющегося за подлинное социалистическое общество.

Несколько слов о рассказах, включенных в сборник. И в художественном отношении, и в социально-политическом плане они слабее, чем «Стальной прыжок» Вале. Но знакомство с ними небезынтересно. Оставаясь в русле общих традиций западной фантастики, эти рассказы демонстрируют критический подход авторов к явлениям современной действительности, в чем-то родственный подходу к этому вопросу Вале. В некоторых рассказах угадывается влияние такого нетипично американского фантаста, как Бредбери.

Два рассказа принадлежат перу молодого норвежского писателя Юна Бинга. Что их отличает? Несомненно, стремление осмыслить жизнь, ее течение, ее цель. И жизнеутверждающее начало. Порой, как в «Дюраньо» (пожалуй, лучшем рассказе), повествование ведется в элегических тонах, но все же в основе — вера в торжество жизни, в ее целесообразность и бесконечное многообразие. Чем измеряется жизнь? Часами или тем, что пережито? — спрашивает автор в рассказе «Время, зеленое, как стекло». И отвечает: человек без действия, без прошлого, без близких и без мечты — ничто. «Дюраньо» — гимн мечте, ее неизбежности и необходимости. И еще: подлинно творческая личность, не скупясь, раздает себя людям.