М Горячкина - Боевая сатира (Предисловие)

Горячкина М

Боевая сатира (Предисловие)

М.Горячкина

Боевая сатира

Предисловие

В жанре сказки наиболее ярко проявились идейные и художественные особенности щедринской сатиры: ее политическая острота и целеустремленность, реализм ее фантастики, беспощадность и глубина гротеска, лукавая искрометность юмора.

"Сказки" Щедрина в миниатюре содержат в себе проблемы и образы всего творчества великого сатирика. Если бы, кроме "Сказок", Щедрин ничего не написал, то и они одни дали бы ему право на бессмертие. Из тридцати двух сказок Щедрина двадцать девять написаны им в последнее десятилетие его жизни (большинство с 1882 по 1886 год) и лишь только три сказки созданы в 1869 году.

Сказки как бы подводят итог сорокалетней творческой деятельности писателя.

Перед читателем вновь возникают знакомые образы щедринских помпадуров - правителей России (сказки "Бедный волк", "Медведь на воеводстве"), эксплуататоров-крепостников ("Дикий помещик", "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил"), врагов революции - охранителей существующего порядка ("Вяленая вобла"), трусливых, продажных либералов ("Либерал", "Обманщик-газетчик и легковерный читатель"), обывателей, смирившихся перед реакцией ("Премудрый пескарь", "Самоотверженный заяц", "Здравомысленный заяц"), образы жестоких и тупых самодержцев России ("Богатырь", "Орел-меценат") и, наконец, образ великого русского народа труженика-страстотерпца, накопляющего силы для решительной борьбы ("Коняга", "Ворон-челобитчик", "Баран непомнящий" и многие другие).

Зоологические маски не скрывают политической сущности этих излюбленных щедринских образов, а, наоборот, подчеркивают и даже обнажают ее.

К сказочному жанру Щедрин прибегал в своем творчестве часто. Элементы сказочной фантастики есть и в "Истории одного города", а в сатирический роман "Современная идиллия" и хронику "За рубежом" включены законченные сказки.

И не случайно расцвет сказочного жанра приходится у Щедрина на 80-е годы. Именно в этот период разгула политической реакции в России сатирику приходилось выискивать форму, наиболее удобную для обхода цензуры и вместе с тем наиболее близкую, понятную простому народу. И народ понимал политическую остроту щедринских обобщенных выводов, скрытых за эзоповской речью и зоологическими масками.

С глубокой горечью, узнав о смерти Щедрина, тифлисские рабочие писали его семье: "В его последних задушевных сказках, которые мы любим и понимаем лучше других рассказов, мы видим ясно темные и непонятные доселе стороны окружающей нас жизни. Эти сказки так действуют на душу читателя, что у иных даже слезы показываются на глазах, видя горе и обиды беззащитного человека. В особенности нам нравятся... "Путем-дорогою", где мы видим родственных себе рабочих, горемык безвинных; "Коняга", "Соседи", "Христова ночь", "Карась-идеалист" и другие. Кто не полюбит эти сказки, кто не поймет, что автор их любил и жалел простой народ? Он знал и чувствовал наше горе и видел, что мы всю жизнь свою проводим в тяжелом, беспросветном труде, не пользуясь плодами его. За Его любовь к нам и ко всему честному и справедливому мы посылам Ему свое сочувственное прощальное слово и как человека с благородной, любящей душой, друга угнетенных, борца за свободу, провожаем глубокой грустью".

Мы видим, что уже при жизни своей Щедрин стал духовным вождем не только для прогрессивной русской интеллигенции, но и для трудового народа. Создавая свои сказки, Щедрин опирался не только на опыт народного творчества, но и на сатирические басни великого Крылова, на традиции западноевропейской сказки. Он создал новый, оригинальный жанр политической сказки, в которой сочетаются фантастика с реальной, злободневной политической действительностью.

Сказки Щедрина рисуют не просто злых и добрых людей, борьбу добра и зла; как большинство народных сказок тех лет, они раскрывают классовую борьбу в России второй половины XIX века, в эпоху становления буржуазного строя. Именно в этот период с особой остротой проявлялись основные свойства эксплуататорских классов, их идейные и моральные принципы, их политические и духовные тенденции.

В сказках Щедрина, как и во всем его творчестве, противостоят две социальные силы: трудовой народ и его эксплуататоры. Народ выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц (а часто и без маски, под именем "мужик"), эксплуататоры - в образах хищников. Символом крестьянской России, замученной эксплуататорами, является образ Коняги из одноименной сказки. Коняга - крестьянин, труженик, источник жизни для всех. Благодаря ему растет хлеб на необъятных полях России, но сам он не имеет права есть этот хлеб. Его удел - вечный каторжный труд. "Нет конца работе! Работой исчерпывается весь смысл его существования..." - восклицает сатирик.

До предела замучен и забит Коняга, но только он один способен освободить родную страну. "Из века в век цепенеет грозная неподвижная громада полей, словно силу сказочную в плену у себя сторожит. Кто освободит эту силу из плена? Кто вызовет ее на свет? Двум существам выпала на долю эта задача: мужику да Коняге". Эта сказка - гимн трудовому народу России, и не случайно она имела такое большое влияние на современную Щедрину демократическую литературу. Писатель щедринской школы, революционный народник П. Засодимский в романе "По градам и весям" почти дословно повторяет щедринскую характеристику мужика-коняги, представляя в образе "вечного мужика за своею сохою" всю крестьянскую Россию. "В самом деле, не эмблема ли это земли русской!.. Куда ни глянь - все он со своей сохой да с жалкой клячей", - думает герой этого романа.

Обобщенный образ труженика - кормильца России, которого мучают сонмища паразитов-угнетателей, - есть и в самых ранних сказках Щедрина: "Как один мужик двух генералов прокормил", "Дикий помещик". "А я, коли видели: висит человек снаружи дома, в ящике на веревке, и стену краской мажет, или по крыше, словно муха, ходит - это он самый я и есть!" - говорит генералам спаситель-мужик.

Показывая каторжную жизнь трудящихся, Щедрин скорбит о покорности народа, о его смирении перед угнетателями. Он горько смеется над тем, что мужик, по приказу генералов, сам вьет веревку, которой они его затем связывают.

Почти во всех сказках образ народа-мужика обрисован Щедриным с любовью, дышит несокрушимой мощью, благородством. Мужик честен, прям, добр, необычайно сметлив и умен. Он все может: достать пищу, сшить одежду; он покоряет стихийные силы природы, шутя переплывает "океан-море". И к поработителям своим мужик относится насмешливо, не теряя чувства собственного достоинства. Генералы из сказки "Как один мужик двух генералов прокормил" выглядят жалкими пигмеями по сравнению с великаном мужиком. Для их изображения сатирик использует совсем иные краски.

Они "ничего не понимают", они грязны физически и духовно, они трусливы и беспомощны, жадны и глупы. Если подыскивать животные маски, то им как раз подходит маска свиньи.

А между тем эти свиньи мнят себя людьми благородными, помыкают мужиком, как животным: "Спишь, лежебок!., сейчас марш работать!" Спасшись от смерти и разбогатев благодаря мужику, генералы высылают ему на кухню жалкую подачку: "...рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!" Саркастическое восклицание автора полно глубокого смысла. Сатирик подчеркивает, что ждать народу от эксплуататоров лучшей жизни бесполезно. Счастье свое народ может добыть, только сбросив иго тунеядцев.

В сказке "Дикий помещик" Щедрин как бы обобщил свои мысли о реформе "освобождения" крестьян, содержащиеся во всех его произведениях 60-х годов. Он ставит здесь необычайно остро проблему пореформенных взаимоотношений дворян-крепостников и окончательно разоренного реформой крестьянства: "Скотинка на водопой выйдет - помещик кричит: моя вода! курица за околицу выбредет - помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух - все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром к господу богу:

- Господи! легче нам пропасть и с детьми с малыми, нежели всю жизнь так маяться!"

Этот помещик, как и генералы из сказки о двух генералах, не имел никакого представления о труде. Брошенный своими крестьянами, он сразу превращается в грязное и дикое животное. Он становится лесным хищником. И жизнь эта, в сущности, - продолжение его предыдущего хищнического существования. Внешний человеческий облик дикий помещик, как и генералы, приобретает снова лишь после того, как возвращаются его крестьяне. Ругая дикого помещика за глупость, исправник говорит ему, что без мужицких "податей и повинностей" государство "существовать не может", что без мужиков все умрут с голоду, "на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя" да и денег у господ не будет. Народ - созидатель богатства, а правящие классы лишь потребители этого богатства.