Александр Розов - Крест и спираль. Кляксы на хрониках

Крест и Спираль.

Кляксы на хрониках

Любую историю принято с чего-то начинать. Однажды, уже в наше время, в одной очень древней стране, один приезжий задал одному местному аспиранту-историку один вопрос по поводу одного памятника, еще более древнего, чем сама страна. Услышав ответ, человек произнес (очень тихо) одно слово, означающее на одном языке крайнюю степень удовлетворения. Вот так в эпоху всеобщего смешения культур и узнают соотечественников за границей. Как выяснилось, он не был уж совсем соотечественником, просто русский был для него одним из родных языков. Из обычного любопытства я как-то естественным образом включился в разговор. Через час мы втроем сидели в каком-то подозрительном шалмане, попивая вездесущее голландское пиво и обсуждая некоторые «странности» в истории приютившей нас на несколько дней древней страны. Постепенно речь зашла вообще о странностях в истории — откуда они появляются и (что немаловажно) происходит ли их появление случайно или же в силу чьих то намеренных действий. Мы сразу же условились рассматривать как «странности» лишь те события, которые, во-первых, исторически достоверны, а во-вторых, совершенно несовместимы с любой из признанных исторических концепций. Таким образом, удивительны не столько сами «странности», сколько причины упорного нежелания историков замечать их существование.

В качестве примера мой новый знакомый тут же привел дольмены. Это — грандиозные арки и галереи, сложенные из естественных каменных плит весом до 300 тонн (!). Дольмены встречаются в огромном количестве по всей планете на прилегающих к морю территориях. Только во Франции их насчитывается более 4500. Кто и зачем их строил — неизвестно, но первые дольмены построены как минимум за 5000 лет до н. э. (на тысячи лет раньше египетских пирамид). Что говорят по этому поводу признанные исторические концепции? Ничего не говорят. Как выразился мой новый знакомый — «хором молчат».

Аспирант-историк кивком выразил свое согласие и поинтересовался, надо ли понимать собеседника так, что дольмены — это единственная столь вопиющая несообразность.

В ответ на стол был положен каменный медальон: круг, внутри которого развернутые в стороны стилизованные ладони, поддерживают другой, маленький круг так, что он касается контура внешнего. Все вместе было похоже не то на древнеегипетский анкх (крест с петлей), не то на смешного большеголового человечка, не то на ведущее куда-то вверх жерло тоннеля (позже я узнал, что «солнце на ладонях» закономерно вызывает именно такие ассоциации).

«Финикийский охранительный амулет, — сказал аспирант, покрутив вещицу в руках, — был популярен примерно за 2 тысячи лет до Христа. В наше время такие штуки можно купить на любом средиземноморском базаре долларов за пять».

«Все верно, даже цена, — сообщил мой новый знакомый, — только две поправки: не финикийцы, а ольмеки, и не Средиземноморье, а Мексика».

Аспирант ненадолго задумался и предположил, что подобное изображение — архетип, характерный для всех древнейших народов как Старого света, так и Нового.

«Позиция понятна, — последовал ответ, — В официальной истории все такие совпадения — или фальшивка, или случайность, или архетип, или мы игнорируем. Кресты — архетип, пирамиды и лабиринты — совпадение, камни Ики — фальшивка, а дольмены мы игнорируем. Если история требует, чтобы Америку открыл Колумб, а факты этого не подтверждают теорию — тем хуже для фактов. Если история требует, чтобы цивилизация начиналась с Авраама, Христа и Мухаммеда, а она начинается гораздо раньше — тем хуже для цивилизации. Мы отрежем от нее все лишнее, выбросим это на фиг, забудем навсегда и оторвем голову любому паскуднику, который попытается нам об этом напомнить».

В ходе последующего обсуждения я впервые услышал от этого человека о ретронике и об «искуственно исключенных» событиях, именуемых на рабочем сленге «кляксами».

О самом человеке я рассказывать не буду — поскольку я обещал ни при каких обстоятельствах этого не делать. Скажу лишь, что его нет среди живых, а часть файлов с его материалами оказались в моем распоряжении в силу обстоятельств, не имеющих ровно никакого значения для дальнейшего повествования.

1. Ретроника — прогнозирование прошлого

Итак Ретроника имеет дело с т. н. «искусственно исключенными событиями» или «кляксами» в истории.

Основной постулат ретроники звучит так: «если историки упорно не замечают очевидное событие из прошлого, значит раскрытие этого события приведет к серьезным последствиям для настоящего».

Из него есть важное следствие: «кто-то всегда может извлечь выгоду из раскрытия искусственно исключенного события».

Кроме того, в ретронике существует постоянная рабочая гипотеза: «раскрытие одного искусственно исключенного события, как правило, приводит к выявлению одного или нескольких вторичных искусственно исключенных событий».

Можно определить ретронику как «метод обнаружения искусственно исключенных событий и восстановления треков (т. е. исторических следов) таких событий».

Собственно, этот метод не является чем-то принципиально новым. В старой доброй теории шахмат существует аналогичный метод, называемый ретроанализом. Путем ретроанализа позиции на доске определяется:

1) Могла ли данная позиция возникнуть, если начальная расстановка фигур и их последующие ходы делались по правилам. Если могла — то как именно, если нет — то в какой момент фигуры были переставлены не по правилам.

2) Можно ли утверждать, что в процессе возникновения данной позиции обязательно имел место дефект цели — т. е. кто-то из игроков совершил ход, заведомо направленный не на выигрыш партии, а на что-то другое.

Таким образом, ретроника просто приспособила методы шахматного ретроанализа к последовательностям исторических событий (точнее к описаниям таких последовательностей, иначе называемых хрониками).

Исходно область применения ретроники охватывала интервал времени не более, нескольких веков от текущего момента. Предполагалось, что искусственно исключать события более раннего исторического периода бессмысленно: их наличие или отсутствие практически безразлично для настоящего и представляет лишь чисто академический интерес. Очень скоро, однако, выяснилось, что искусственное исключение (или раскрытие) исторических событий определенного рода может существенно влиять на современную человеческую деятельность даже через тысячи лет.

Прежде всего, это касается событий, связанных с возникновением т. н. «мировых религий» и обстоятельств того, как эти религии стали мировыми (а если точнее — то имперскими). Становление религий в этом качестве, как показывают выводы ретроники, всегда происходят таким способом, который впоследствии приходится тщательно скрывать.

Мы начнем с истории зарождения и становления христианства как мировой религии, определяющей социальную и культурную специфику деятельности трети современного населения планеты (т. е. 2 млрд. человек). Заметим: именно той трети, которая населяет наиболее экономически развитые страны — а, следовательно, доминирует в формировании вектора развития цивилизации.

Специально отмечу: то, что будет написано ниже, не направлено на оскорбление религиозных чувств кого-либо вообще и христиан в частности.

В любом случае, мы придем к общесистемным закономерностям и выводам, которые касаются значительно более обширной области человеческой практики, чем какая-либо одна религия или все известные религии вместе.

Дело в том, что ретроника (как и ретроанализ в шахматах), исследуя то, как шла игра до настоящего момента, может помочь разобраться в том, как эта игра пойдет дальше. Более того, можно попытаться определить, почему игра пойдет именно так и что можно сделать, чтобы она пошла иначе (если, конечно, можно сделать хоть что-нибудь).

2. Взгляд на дебют из эндшпиля

Поводом интереса ретроники к раннему христианству послужила стабильная и острая реакция христианских церквей на любые выяснения историчности персонажей I–III веков, связанных с возникновением и становлением веры. Вот что пишет один из наиболее образованных теологов XX в. А. Мень: «В самом деле, Вселенная могла быть создана и устроена любым способом, и от того, какой из них признают более вероятным, сущность религии не меняется. Однако совсем иначе обстоит дело с возникновением Церкви. Здесь для христиан выводы науки уже не столь безразличны, как космологические теории, ибо Евангелие неотделимо от личности Иисуса Христа. Пусть, например, было бы доказано, что Платон — миф, а его книги написаны кем-то иным; это не нанесло бы ущерба платонизму как доктрине. Но когда от имени науки говорят, что Иисус Назарянин — вымышленный образ, то тем самым стремятся разрушить все здание Церкви». Получается, что гигантский объем научных и литературных трудов, обосновывающих христианство — всего лишь дешевая бутафория. Иначе говоря, учение, которого придерживается 2 000 000 000 человек, каким-то мистическим образом почти 2000 лет держится исключительно на харизме своего покойного основателя. Странно, не правда ли? А вот еще одна цитата (из редакционной статьи официального церковного издания): «Вопрос о происхождении христианства полностью разрешается историческими свидетельствами священных писателей Нового Завета, мужей апостольских, апологетов, а также противников христианства, и светских историков I–III веков, не говоря уже о писателях позднейших». Посмотрим каким же именно образом этот вопрос разрешается.