Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №1 (2004)

Под знаком совести (Памяти Ю. Кузнецова) (Наш современник N1 2004)

ЮРИЙ КУЗНЕЦОВ

ПОД ЗНАКОМ СОВЕСТИ [*] 1

ПОЭТ и МОНАХ

То не сыра земля горит,

Не гул расходится залесьем, —

Поэт с монахом говорит.

А враг качает поднебесьем.

Монах недавно опочил.

Но сумрак, смешанный со светом,

Его в дороге облачил,

И он возник перед поэтом.

Его приветствовал поэт:

— Как свят, монах? Как живы черти?

М о н а х

Не очень свят. А живы нет.

Вся жива — сон. Готовься к смерти.

П о э т

Искал я святости в душе

И думал о тебе порою.

И вот на смертном рубеже

Мозаика войны (Наш современник N1 2004)

МОЗАИКА ВОЙНЫ

К 60-летию окончательной ликвидации

блокады Ленинграда

“И встретились они на Чудском озере — многое множество... крепкие и сильные... мужи Александровы преисполнились духа ратного: сердца их были как сердца львов, и сказали они: “О княже наш славный, дорогой, время настало нам головы свои сложить за тебя”... Была тогда суббота. Когда взошло солнце, полки сошлись. И затрещали копья, и звон мечей раздался, и была сеча столь злая, что лед на озере задвигался: льда было не видать, весь покрылся он кровью.

И это слышал я от очевидца: “Видели мы на небе полк Божий, пришедший на помощь князю Александру”. И победил Александр врагов помощью Божьей, и обратились они в бегство. Так гнали и рубили врагов полки Александровы, словно неслись они по воздуху: и некуда было тем бежать…

И возвратился князь Александр после победы со славою великою. Многое множество пленных было с ним; подле коней вели тех, кого называют они “рыцарями”. Когда подошел князь Александр к Пскову, встретили его у города игумены со крестами в ризах, многие жители городские, хваля Бога и славя господина великого князя Александра...

И прославлено было имя Александра во всех странах — до моря Понтийского и до гор Араратских, по обе стороны моря Варяжского и до Рима...”.

“Житие Александра Невского”

“Нетленные мощи его, открытые в 1380 году, были торжественно перенесены в Петербург (1724 г.) по воле императора Петра и покоятся в Александро-Невской лавре...”

“Полный православный богословский

энциклопедический словарь”

Минуло семь столетий после Ледового побоища, и вновь на этих исконно русских землях “скрестили мечи” завоеватели и освободители —потомки немецких рыцарей-крестоносцев и советская “дружина”!

“Уважаемый Кирилл Афанасьевич! Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобож­дение Ленинграда, сами понимаете, — великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волхов­ского фронта не разменивалось на мелкие стычки , а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков. Жму руку и желаю Вам успеха.

И. Сталин. 29 декабря 1941 года”.

Мы справедливо говорим о переломном годе или этапе Великой Отечест­венной войны, — пишет в своей книге “В огне четырех войн”, посвященной Маршалу Советского Союза Кириллу Афанасьевичу Мерецкову (“Политиздат”, М., 1972), журналист, корреспондент “Красной звезды” в годы Великой Отечественной войны Михаил Цунц. — Но была у каждого крупного полководца и своя переломная операция, когда он ощутил на собственном опыте: мы диктуем врагу нашу волю, мы обладаем превосход­ством в технических средствах, мы наносим противнику один за другим сокруши­тельные удары.

Первой из целой серии стратегических наступательных операций, осу­ществ­ленных советскими Вооруженными Силами в 1944 году, была операция под Ленинградом и Новгородом.

Ставка Верховного главнокомандования утвердила план наступления силами трех фронтов — Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского при поддержке Краснознаменного Балтийского флота, авиации дальнего действия и партизанских частей.

Волховскому фронту предстояло взломать глубоко эшелонированную оборону противника, которую он совершенствовал более двух лет, освободить Новгород и, развивая наступление в направлении Луги, вместе с войсками Ленинградского фронта уничтожить главные силы группы армий “Север”, открыть путь нашим войскам в Прибалтику.

Новгородско-Лужская операция и явилась для генерала армии Мерецкова переломной…

Успех Волховского фронта был бы немыслим без овладения уже на первом этапе операции Новгородом. Наши позиции подходили к нему так близко, что с переднего края можно было отчетливо видеть дома, церкви. Гитлеровцы хвалились, что они превратили город в крепость. “Тысячелетний Новгород в наших руках,— писал один из фашистских авторов.— На улицах расположены позиции, в полуразрушенных башнях гнездятся огневые точки, наблюдательные пункты немецкой артиллерии, а под сводами разместилась пехота. Воины северной крови стойко обороняют новгородскую твердыню”.

Как же взять город? На этот вопрос должен был ответить генерал Мерецков. Только пройдя через лабиринт всевозможных исканий и вариантов, он пришел к решению этого нелегкого вопроса.

Мерецков учел, что противник делает ставку не только на свои укрепле­ния, но и на особенности новгородских позиций, прикрываемых с фронта широкой рекой Волхов, не замерзающей в устье даже зимой, а также озером Ильмень, представляющим собой сложную естественную преграду. Следовательно, в лоб брать Новгород нельзя, так как в этом случае штурм потребует больших жертв, приведет к затяжным уличным боям, к разрушению уцелевших древних архитектурных памятников. Надо идти в обход.

Мерецков досконально изучает оборонительные системы, созданные неприятелем на Новгородском направлении. Глубина обороны здесь достигает 40 — 60 километров. Последние донесения разведки свидетельствуют, что немцы не прекращают фортификационные работы. Нет сомнения, что противостоящая Волховскому фронту 18-я немецкая армия будет держать жесточайшую оборону. Это подтверждает приказ командующего этой армией генерала Линдемана: “Высший долг каждого солдата — не отходить ни на шаг”.

Итак, рассуждает Мерецков, надо ждать упорнейшего сопротивления врага. Внезапность удара, которая всегда помогает достижению цели, в данном случае особенно необходима. Где же прорывать немецкую оборону?

В поисках выгодного для наступления рубежа Мерецков приехал в соединение генерала Ивана Терентьевича Коровникова.

— Поедем на передовую,— сказал ему Кирилл Афанасьевич.

Коровников знал, что место там открытое, и предложил дождаться темноты.

— Что же я увижу ночью? — возразил Мерецков.

Коровников понял, что командующий хочет посмотреть район возможного наступления.

Отправились. Добрались. До немецких позиций рукой подать. Прихо­дилось пригибаться, а кое-где ползти, чтобы остаться незамеченными. Немцы открыли огонь: неужто увидели? Вокруг рвутся мины. Мерецков с Коровни­ковым делают перебежки. Огонь усиливается, приближается... И тут Коровников заметил спасительный окоп. Недолго думая, забыв о вежливости и субординации, он толкнул туда Кирилла Афанасьевича и прикрыл его своим телом. Совсем рядом разрыв, другой... Потом тишина. И вдруг Коровников услышал снизу спокойный голос: “Что же ты на командующем сидишь?” Ползком добрались до общей траншеи. Но все, что нужно было Meрецкову, на переднем крае он увидел…

Постепенно проступают пусть еще общие, но довольно стройные контуры будущего наступления на Новгород: главный удар — с севера, вспомогательный — через верховья Ильменя. Далее наступление развивается по сходящимся направлениям на Люболяды. Становится реальным окружение немецкой группировки, которое и заставит засевшего в Новгороде неприятеля отступить. При этом уничтожение вражеского гарнизона произойдет не на улицах и площадях древнего города, а на флангах вражеской группировки.

Как будто логично. Но пока умозрительно, отвлеченно. А если перенести ильменский вариант на реальную почву? Что, собственно, представляет собой это озеро? Каков его режим? Выдержит ли ледяной покров озера войска, артиллерию? Это надо тщательно проверить, не поддаваясь заманчивости общей схемы.

Кирилл Афанасьевич действует энергично и быстро, соблюдая строжайшие меры предосторожности. Ледовый режим исследуется не на Ильмене, а на соседних озерах. Результаты обнадеживают: переброска пехоты, лошадей, легких пушек, аэросаней вполне возможна. Командующий начинает готовить операцию в строжайшей тайне. Даже командарм-59 И. Т. Коровников, которому предстоит наступать с севера, пока не посвящен в план “ильмен­ского десанта”. Мерецков приказывает перебросить войска, предназначенные для удара через Ильмень, в глубокий тыл. Вдали от фронта они тренируются в преодолении водной преграды. Никто из солдат и офицеров не знает, где придется действовать. И только накануне наступления войска возвращаются к ильменским берегам.